Василий Андреевич Жуковский

           Тюльпанное дерево

    Однажды жил, не знаю где, богатый
    И добрый человек. Он был женат
    И всей душой любил свою жену;
    Но не было у них детей; и это
    Их сокрушало, и они молились,
    Чтобы господь благословил их брак;
    И к господу молитва их достигла.
    Был сад кругом их дома; на поляне
    Там дерево тюльпанное росло.
    Под этим деревом однажды (это
    Случилось в зимний день) жена сидела
    И с яблока румяного ножом
    Снимала кожу; вдруг ей острый нож
    Легонько палец оцарапал; кровь
    Пурпурной каплею на белый снег
    Упала; тяжело вздохнув, она
    Подумала: "О! если б бог нам дал
    Дитя, румяное, как эта кровь,
    И белое, как этот чистый снег!"
    И только что она сказала это, в сердце
    Ее как будто что зашевелилось,
    Как будто из него утешный голос
    Шепнул ей: "Сбудется". Пошла в раздумье
    Домой. Проходит месяц - снег растаял;
    Другой проходит - все в лугах и рощах
    Зазеленело; третий месяц миновался -
    Цветы покрыли землю, как ковер;
    Пропал четвертый - все в лесу деревья
    Срослись в один зеленый свод, и птицы
    В густых ветвях запели голосисто,
    И с ними весь широкий лес запел.
    Когда же пятый месяц был в исходе -
    Под дерево тюльпанное она
    Пришла; оно так сладко, так свежо
    Благоухало, что ее душа
    Глубокою, неведомой тоскою
    Была проникнута; когда шестой
    Свершился месяц - стали наливаться
    Плоды и созревать; она же стала
    Задумчивей и тише; наступает
    Седьмой - и часто, часто под своим
    Тюльпанным деревом она одна
    Сидит и плачет, и ее томит
    Предчувствие тяжелое; настал
    Осьмой - она в конце его больная
    Слегла в постелю и сказала мужу
    В слезах: "Когда умру, похорони
    Меня под деревом тюльпанным"; месяц
    Девятый кончился - и родился
    У ней сынок, как кровь румяный, белый
    Как снег; она ж обрадовалась так,
    Что умерла. И муж похоронил
    Ее в саду, под деревом тюльпанным.
    И горько плакал он об ней; и целый
    Проплакал год; и начала печаль
    В нем утихать; и наконец утихла
    Совсем; и он женился на другой
    Жене и скоро с нею прижил дочь.
    Но не была ничем жена вторая
    На первую похожа; в дом его
    Не принесла она с собою счастья.
    Когда она на дочь свою родную
    Смотрела, в ней смеялася душа;
    Когда ж глаза на сироту, на сына
    Другой жены, невольно обращала,
    В ней сердце злилось: он как будто ей
    И жить мешал; а хитрый искуситель
    Против него нашептывал всечасно
    Ей злые замыслы. В слезах и в горе
    Сиротка рос, и ни одной минуты
    Веселой в доме не было ему.
    Однажды мать была в своей каморке,
    И перед ней стоял сундук открытый
    С тяжелой, кованной железом кровлей
    И с острым нутряным замком: сундук
    Был полон яблок. Тут сказала ей
    Марлиночка (так называли дочь):
    "Дай яблочко, родная, мне". - "Возьми", -
    Ей отвечала мать. "И братцу дай", -
    Прибавила Марлиночка. Сначала
    Нахмурилася мать; но враг лукавый
    Вдруг что-то ей шепнул; она сказала:
    "Марлиночка, поди теперь отсюда;
    Обоим вам по яблочку я дам,
    Когда твой брат воротится домой".
    (А из окна уж видела она,
    Что мальчик шел, и чудилося ей,
    Что будто на нее с ним вместе злое
    Шло искушенье.) Кованый сундук
    Закрыв, она глаза на двери дико
    Уставила; когда ж их отворил
    Малютка и вошел, ее лицо
    Белее стало полотна; поспешно
    Она ему дрожащим и глухим
    Сказала голосом: "Вынь для себя
    И для Марлиночки из сундука
    Два яблока". При этом слове ей
    Почудилось, что кто-то подле громко
    Захохотал; а мальчик, на нее
    Взглянув, спросил: "Зачем ты на меня
    Так страшно смотришь?" - "Выбирай скорее!" -
    Она, поднявши кровлю сундука,
    Ему сказала, и ее глаза
    Сверкнули острым блеском. Мальчик робко
    За яблоком нагнулся головой
    В сундук; тут ей лукавый враг шепнул:
    "Скорей!" И кровлею она тяжелой
    Захлопнула сундук, и голова
    Малютки, как ножом, была железным
    Отрезана замком и, отскочивши,
    Упала в яблоки. Холодной дрожью
    Злодейку обдало. "Что делать мне?" -
    Подумала она, смотря на страшный
    Захлопнутый сундук. И вот она
    Из шкапа шелковый платок достала
    И, голову отрезанную к шее
    Приставив, тем платком их обвила
    Так плотно, что приметить ничего
    Не можно было, и потом она
    Перед дверями мертвого на стул
    (Дав в руки яблоко ему и к стенке
    Его спиной придвинув) посадила;
    И наконец, как будто не была
    Ни в чем, пошла на кухню стряпать. Вдруг
    Марлиночка в испуге прибежала
    И шепчет: "Посмотри туда; там братец
    Сидит в дверях на стуле; он так бел
    И держит яблоко в руке; но сам
    Не ест; когда ж его я попросила,
    Чтоб дал мне яблоко, не отвечал
    Ни слова, не взглянул; мне стало страшно".
    На то сказала мать: "Поди к нему
    И попроси в другой раз; если ж он
    Опять ни слова отвечать не будет
    И на тебя не взглянет, подери
    Его покрепче за ухо: он спит".
    Марлиночка пошла и видит: братец
    Сидит в дверях на стуле, бел как снег;
    Не шевелится, не глядит и держит,
    Как прежде, яблоко в руках, но сам
    Его не ест. Марлиночка подходит
    И говорит: "Дай яблочко мне, братец".
    Ответа нет. Тут за ухо она
    Тихонько братца дернула; и вдруг
    От плеч его отпала голова
    И покатилась. С криком прибежала
    Марлиночка на кухню: "Ах! родная,
    Беда, беда! Я братца моего
    Убила! Голову оторвала
    Я братцу!" И бедняжка заливалась
    Слезами и кричала криком. Ей
    Сказала мать: "Марлиночка, уж горю
    Не пособить; нам надобно скорей
    Его прибрать, пока не воротился
    Домой отец; возьми и отнеси
    Его покуда в сад и спрячь там; завтра
    Его сама в овраг я брошу; волки
    Его съедят, и косточек никто
    Не сыщет; перестань же плакать; делай,
    Что я велю". Марлиночка пошла;
    Она, широкой белой простынею
    Обвивши тело, отнесла его,
    Рыдая, в сад и там его тихонько
    Под деревом тюльпанным положила
    На свежий дерн, который покрывал
    Могилку матери его... И что же?
    Могилка вдруг раскрылася и тело
    Взяла, и снова дерн зазеленел
    На ней, и расцвели на ней цветы,
    И из цветов вдруг выпорхнула птичка,
    И весело запела, и взвилась
    Под облака, и в облаках пропала.
    Марлиночка сперва оторопела;
    Потом (как будто кто в ее душе
    Печаль заговорил) ей стало вдруг
    Легко - пошла домой и никому
    О бывшем с нею не сказала. Скоро
    Пришел домой отец. Не видя сына,
    Спросил он с беспокойством: "Где он?" Мать,
    Вся помертвев, поспешно отвечала:
    "Ранехонько ушел он со двора
    И все еще не возвращался". Было
    Уж за полдень; была пора обедать,
    И накрывать на стол хозяйка стала.
    Марлиночка ж сидела в уголку,
    Не шевелясь и молча; день был светлый;
    Ни облачка на небе не бродило,
    И тихо блеск полуденного солнца
    Лежал на зелени дерев, и было
    Повсюду все спокойно. Той порою
    Спорхнувшая с могилы братца птичка
    Летала да летала; вот она
    На кустик села под окошком дома,
    Где золотых дел мастер жил. Она,
    Расправив крылышки, запела громко:
    "Зла мачеха зарезала меня;
    Отец родной не ведает о том;
    Сестрица же Марлиночка меня
    Близ матушки родной моей в саду
    Под деревом тюльпанным погребла".
    Услышав это, золотых дел мастер
    В окошко выглянул; он так пленился
    Прекрасною птичкою, что закричал:
    "Пропой еще раз, милая пичужка!"
    "Я даром дважды петь не стану, - птичка
    Сказала, - подари цепочку мне,
    И запою". Услышав это, мастер
    Богатую ей бросил из окна
    Цепочку. Правой лапкою схвативши
    Цепочку ту, свою запела песню
    Звучней, чем прежде, птичка и, допевши,
    Спорхнула с кустика с своей добычей,
    И полетела далее, и скоро
    На кровле домика, где жил башмачник,
    Спустилася и там опять запела:
    "Зла мачеха зарезала меня;
    Отец родной не ведает о том;
    Сестрица же Марлиночка меня
    Близ матушки родной моей в саду
    Под деревом тюльпанным погребла".
    Башмачник в это время у окна
    Шил башмаки; услышав песню, он
    Работу бросил, выбежал во двор
    И видит, что сидит на кровле птичка
    Чудесной красоты. "Ах! птичка, птичка, -
    Сказал башмачник, - как же ты прекрасно
    Поешь. Нельзя ль еще раз ту же песню
    Пропеть?" - "Я даром дважды не пою, -
    Сказала птичка, - дай мне пару детских
    Сафьянных башмаков". Башмачник тотчас
    Ей вынес башмаки. И, левой лапкой
    Их взяв, свою опять запела песню
    Звучней, чем прежде, птичка и, допевши,
    Спорхнула с кровли с новою добычей,
    И полетела далее, и скоро
    На мельницу, которая стояла
    Над быстрой речкою во глубине
    Прохладныя долины, прилетела.
    Был стук и шум от мельничных колес,
    И с громом в ней молол огромный жернов;
    И в воротах ее рубили двадцать
    Работников дрова. На ветку липы,
    Которая у мельничных ворот
    Росла, спустилась птичка и запела:
    "Зла мачеха зарезала меня";
    Один работник, то услышав, поднял
    Глаза и перестал рубить дрова.
    "Отец родной не ведает о том";
    Оставили еще работу двое.
    "Сестрица же Марлиночка меня";
    Тут пятеро еще, глаза на липу
    Оборотив, работать перестали.
    "Близ матушки родной моей в саду";
    Еще тут восемь вслушалися в песню;
    Остолбеневши, топоры они
    На землю бросили и на певицу
    Уставили глаза; когда ж она
    Умолкнула, последнее пропев:
    "Под деревом тюльпанным погребла";
    Все двадцать разом кинулися к липе
    И закричали: "Птичка, птичка, спой нам
    Еще раз песенку твою". На это
    Сказала птичка: "Дважды петь не стану
    Я даром; если же вы этот жернов
    Дадите мне, я запою". - "Дадим,
    Дадим!" - в один все голос закричали.
    С трудом великим общей силой жернов
    Подняв с земли, они его надели
    На шею птичке; и она, как будто
    В жемчужном ожерелье, отряхнувшись
    И крылышки расправивши, запела
    Звучней, чем прежде, и, допев, спорхнула
    С зеленой ветви и умчалась быстро,
    На шее жернов, в правой лапке цепь
    И в левой башмаки. И так она
    На дерево тюльпанное в саду
    Спустилась. Той порой отец сидел
    Перед окном; по-прежнему в углу
    Марлиночка; а мать на стол сбирала
    "Как мне легко! - сказал отец. - Как светел
    И тепел майский день!" - "А мне, - сказала
    Жена, - так тяжело, так душно!
    Как будто бы сбирается гроза".
    Марлиночка ж, прижавшись в уголок,
    Не шевелилася, сидела молча
    И плакала. А птичка той порой,
    На дереве тюльпанном отдохнувши,
    Полетом тихим к дому полетела.
    "Как на душе моей легко! - опять
    Сказал отец. - Как будто бы кого
    Родного мне увидеть". - "Мне ж, - сказала
    Жена, - так страшно! Все во мне дрожит;
    И кровь по жилам льется как огонь".
    Марлиночка ж ни слова; в уголку
    Сидит, не шевелясь, и тихо плачет.
    Вдруг птичка, к дому подлетев, запела:
    "Зла мачеха зарезала меня";
    Услышав это, мать в оцепененье
    Зажмурила глаза, заткнула уши,
    Чтоб не видать и не слыхать; но в уши
    Гудело ей, как будто шум грозы,
    В зажмуренных глазах ее сверкало,
    Как молния, и пот смертельный тело
    Ее, как змей холодный, обвивал.
    "Отец родной не ведает о том".
    "Жена, - сказал отец, - смотри, какая
    Там птичка! Как поет! А день так тих,
    Так ясен и такой повсюду запах,
    Что скажешь: вся земля в цветы оделась.
    Пойду и посмотрю на эту птичку".
    "Останься, не ходи, - сказала в страхе
    Жена. - Мне чудится, что весь наш дом
    В огне". Но он пошел. А птичка пела:
    "Близ матушки родной моей в саду
    Под деревом тюльпанным погребла".
    И в этот миг цепочка золотая
    Упала перед ним. "Смотрите, - он
    Сказал, - какой подарок дорогой
    Мне птичка бросила". Тут не могла
    Жена от страха устоять на месте
    И начала как в исступленье бегать
    По горнице. Опять запела птичка:
    "Зла мачеха зарезала меня".
    А мачеха бледнела и шептала:
    "О! если б на меня упали горы,
    Лишь только б этой песни не слыхать!"
    "Отец родной не ведает о том";
    Тут повалилася она на землю,
    Как мертвая, как труп окостенелый.
    "Сестрица же Марлиночка меня..."
    Марлиночка, вскочив при этом с места,
    Сказала: "Побегу, не даст ли птичка
    Чего и мне". И, выбежав, глазами
    Она искала птички. Вдруг упали
    Ей в руки башмаки; она в ладоши
    От радости захлопала. "Мне было
    До этих пор так грустно, а теперь
    Так стало весело, так живо!"
    "Нет, - простонала мать, - я не могу
    Здесь оставаться; я задохнусь; сердце
    Готово лопнуть". И она вскочила;
    На голове ее стояли дыбом,
    Как пламень, волосы, и ей казалось,
    Что все кругом ее валилось. В двери
    Она в безумье кинулась... Но только
    Ступила за порог, тяжелый жернов
    Бух!.. и ее как будто не бывало;
    На месте же, где казнь над ней свершилась,
    Столбом огонь поднялся из земли.
    Когда ж исчез огонь, живой явился
    Там братец; и Марлиночка к нему
    На шею кинулась. Отец же долго
    Искал жены глазами; но ее
    Он не нашел. Потом все трое сели;
    Усердно богу помолясь, за стол;
    Но за столом никто не ел, и все
    Молчали; и у всех на сердце было
    Спокойно, как бывает всякий раз,
    Когда оно почувствует живей
    Присутствие невидимого бога.

--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 22.05.2002 12:21