Джером К.Джером. Дядюшка Поджер спешит на поезд


   -----------------------------------------------------------------------
   - Н.Рахманова. В кн.: "Джером К.Джером". Лениздат; 1980.
   OCR & spellcheck by HarryFan, 23 August 2002
   -----------------------------------------------------------------------
   Из книги "Трое за границей" ("Three Men on the Bummel"), 1900

   Двести пятьдесят дней в году  дядюшке  Поджеру  приходилось  ездить  из
Илинг-коммона в Лондон поездом 9:13.
   От дома дядюшки Поджера до станции было восемь минут ходьбы. Вот что он
всегда говорил: "Имея в запасе четверть часа,  можно  идти  не  торопясь".
Поступал же он обычно так: выходил за пять минут до отхода поезда и  бежал
бегом. Не знаю, право, почему, но в пригороде все так делали. В то  время,
в Илинге проживало много толстых джентльменов, которые служили  в  Сити  и
поэтому ездили ранним поездом в город; возможно, некоторые и теперь  живут
там. Все они выходили из дому поздно, все  держали  в  одной  руке  черный
портфель и газету, а в другой - зонт, и все  они,  независимо  от  погоды,
последние четверть мили бежали.
   Няньки, посыльные мальчишки, бродячие  торговцы  -  словом,  все,  кому
нечего  делать,  собирались  по  утрам  на  лугу  поглядеть   на   бегущих
джентльменов и  приветствовали  громкими  возгласами  наиболее  достойных.
Зрелище было не из блестящих - бежали они скверно, - но к делу  относились
серьезно и старались изо всех сил. Если  их  упражнения  и  не  доставляли
зрителям эстетического удовольствия, то уж, во  всяком  случае,  восхищали
своей добросовестностью.
   Иногда в толпе заключались небольшие, безобидные пари:
   - Ставлю два против одного на старикашку в белом жилете!
   - Десять против одного вон на того пузана, который пыхтит как  паровоз!
Если, конечно, он не кувырнется через голову раньше, чем добежит!
   - Ставлю столько же на _красного мотылька_! - таким именем один юнец  с
сачком для ловли бабочек наградил дядюшкиного соседа, отставного  военного
- джентльмена весьма внушительного, который отчаянно багровел от натуги.
   Дядя и другие бегуны не раз писали в илингскую газету,  горько  жалуясь
на нерадивость местной полиции, а редактор печатал пламенные передовицы  о
недостатке вежливости среди простонародья, особенно в западных  пригородах
Лондона. Но это ровно ни к чему не привело.
   Нельзя сказать, чтобы дядюшка поздно вставал, - просто все неприятности
приключались с ним в самую последнюю  минуту.  После  завтрака  он  первым
долгом терял газету. Мы сразу догадывались об этом  по  его  виду,  ибо  в
подобных случаях дядюшка взирал на мир с изумлением и негодованием.
   Дядюшке  Поджеру  никогда  не  приходило  в  голову  сказать  себе:  "Я
бестолковый старик. Я  вечно  все  теряю  и  забываю,  где  что  лежит.  Я
совершенно не способен найти что-нибудь без чужой помощи и доставляю  этим
массу хлопот  окружающим.  Пора  взяться  за  ум  и  исправиться".  Ничего
подобного он не говорил. Напротив, потеряв  что-нибудь,  он  в  результате
какого-то непостижимого хода мыслей  приходил  к  убеждению,  что  в  этом
виноват кто угодно, только не он.
   - Сию минуту она была у меня в руках! - вопил он.
   По  его  тону  можно  было  подумать,   что   он   окружен   невидимыми
волшебниками, которые похищают предметы  с  единственной  целью  разозлить
его.
   - Не оставил ли ты ее в саду? - высказывала предположение тетка.
   - Зачем я вдруг стану оставлять газету в саду? Кому она  там  нужна?  Я
хочу взять ее с собой в поезд.
   - А может быть, ты положил ее в карман?
   - Нет, вы только послушайте, что говорит эта женщина!  Да  ведь  сейчас
уже без пяти девять; неужели я стоял бы здесь, если бы газета была у  меня
в кармане?! Что я - идиот, по-твоему?
   Тут кто-нибудь восклицал: "А это что?" - и протягивал дядюшке аккуратно
сложенную газету.
   - Я убедительно прошу не  трогать  моих  вещей,  -  огрызался  дядя,  с
раздражением выхватывая ее из чужих рук.
   Он открывал портфель, чтобы положить туда газету, и, взглянув  на  нее,
застывал с оскорбленным видом.
   - Что случилось? - спрашивала тетка.
   - Позавчерашняя, - отвечал он, роняя газету; он бывал так подавлен, что
даже не мог кричать и сердиться.
   И хоть бы изредка газета для разнообразия оказалась вчерашней!  -  нет,
всегда позавчерашняя, за исключением вторника: тогда она была субботняя.
   В конце концов мы находили ему газету. Чаще всего дядюшка сидел на ней.
Тогда он улыбался - не радостно, а устало, как  человек,  который  осужден
жить среди скопища безнадежных дураков.
   - И вы, под самым вашим носом... - он не заканчивал  фразы:  он  всегда
гордился своим умением владеть собой.
   Покончив с газетой, дядюшка устремлялся в  прихожую,  куда  тетя  Мария
обычно собирала детей, чтобы они попрощались с ним. Сама тетка никогда  не
выходила из дому, не простившись нежно со  всеми  домочадцами.  "Никто  не
знает, - говорила она, - что может случиться".
   Разумеется, кого-нибудь из детей обязательно недоставало. Заметив  это,
остальные  шестеро  с  криками  рассыпались  по  всему  дому   в   поисках
пропавшего. Как только они  исчезали,  тот  появлялся  неизвестно  откуда,
оправдываясь  и  уверяя,  что  он  все  время  находился  тут,  рядом.  Он
немедленно  отправлялся  искать  остальных,  чтобы  сообщить  им,  что  он
нашелся. В течение по крайней мере  пяти  минут  все  искали  друг  друга.
Дядюшке Поджеру как раз хватало этого времени на то, чтобы  отыскать  свой
зонт и потерять шляпу. Наконец вся компания снова собиралась в передней, и
в этот момент часы в гостиной начинали бить девять. Бой у этих  часов  был
какой-то неприветливый, бессердечный, всегда приводивший дядюшку  в  такое
волнение,  что  он  совершенно  терялся:  целовал  одних,  дважды,  других
пропускал, забывал, кого он уже поцеловал, а  кого  нет,  и  был  вынужден
начинать все сначала. Он говорил, что мы нарочно перепутывались,  и  я  не
стану  утверждать,  будто  обвинение  это  совсем  лишено   оснований.   В
довершение ко всему, у кого-нибудь из детей лицо непременно было выпачкано
чем-то липким, и  именно  этот  отпрыск  особенно  усердно  проявлял  свою
любовь.
   Если дела шли слишком гладко, старший мальчик объявлял, что все часы  в
доме отстают на несколько минут и он сам накануне опоздал  из-за  этого  в
школу. Услышав это, дядюшка опрометью кидался к калитке и, выбегая из нее,
обнаруживал, что с ним нет ни портфеля, ни зонтика. И тут все, кого  тетка
не успевала перехватить, бросались догонять его. Двое дрались на  ходу  за
зонтик, а остальные облепляли  портфель.  Вернувшись,  мы  открывали,  что
дядюшка Поджер самую нужную ему  вещь  оставил  на  столе  в  передней,  и
начинали представлять себе, что он скажет, когда вернется домой.