Сергей Диковский. На тихой заставе


   -----------------------------------------------------------------------
   В кн. "Сергей Диковский. Патриоты. Рассказы". М., "Правда", 1987.
   OCR & spellcheck by HarryFan, 19 December 2000
   -----------------------------------------------------------------------
   Трое суток кони несли нас среди бурелома, горелых пней и мачтовых сосен
уссурийской тайги. Сентябрило. Ровным, погребным холодом тянуло из  падей.
Оседал, разбиваясь о ветви, бесшумный, скучный дождь, и в потемневшей воде
ручьев уже кувыркались кленовые листья.
   Мы везли подарки Красной Пресни  таежному  отряду  чекистов:  шерстяные
фуфайки, табак, литературу последних декад, лимонную  кислоту  и  струнный
орк Было холодно. Мы ежились на  высоких  седлах  и  молчали.  Только
провожатый наш, рябой тонкоголосый боец из старогодников, был  весел,  как
дрозд: разговаривал с конями, подражал изюбрам  и  даже  жестяным  голосам
фазанов.
   К вечеру на четвертые сутки мы  увидели  дым.  Синий  прозрачный  столб
падал на мокрые сопки. Одиноко и по-волчьи заливисто лаяла собака.
   Наш  провожатый  поднялся  на  стременах.  Мильсовские  гранаты  -  два
чугунных яблока, подвешенные к поясу на  ремешках,  -  стукнулись  друг  о
друга.
   - Наши баню топят, - определил он, запахивая плотнее шинель.
   И верно: рядом с грузной избищей заставы дымилась кургузая банька.  Сам
начальник заставы, окутанный облаком пара, вышел навстречу колонне.
   - Разговоры потом, - сказал он, коротким рывком  пожимая  нам  руки.  -
Мыло в предбаннике... Воды не жалейте.
   Застава кончала мытье. Хохоча и толкаясь, бойцы выбегали в  предбанник.
Мы видели их стриженые головы, растертые мочалкой жаркие спины  и  широкие
белые ступни, скользящие на дубовых досках.
   В тесной баньке возле кадки сидел только один, залепленный мылом  боец.
Он сполоснул руку в шайке и поздоровался:
   - Федор Хрисенков, старослужащий.
   Мы влезли  на  полки  и  разговорились.  Федор  Хрисенков  спрашивал  о
московском асфальте и планетарии. Мы  интересовались  Серебряной  падью  и
контрабандистами. Потом разговор перешел на белые банды.
   - Наша застава тихая, - сказал собеседник. - Очень тихая. За всю декаду
патрона не выпустили. Банды где? Банды за Карпухиной падью...
   - Ну, а все-таки?
   Хрисенков подумал.
   - Была одна застава, и был один повар, - начал он нехотя.
   - Комсомолец?
   - Кто, я?
   - Нет, п
   - С марта двадцать пятого года... Была одна застава...  Нет,  тогда  уж
лучше по порядку.
   Он втащил шайку на верхнюю полку и, пока мы черпали кипяток и растирали
бока, рассказал нам пятиминутную компактную, как обойма, историю.
   - Числилась  в  прошлом  году  одна  небольшая  бандочка.  Маузеров  на
пятнадцать.  Под  названием  банда  Майорова.  Сам  Майоров   из   царских
полковников. Может быть, в отряде фотографию  видели?  На  доктора  похож:
полный, в пенсне, а щека порохом  покорябана.  У  него  один  раз  карабин
разорвался.  Самая  вредная  банда  была.  Все   каппелевцы   [Каппель   -
белогвардейский генерал,  действовавший  в  Сибири  во  время  гражданской
войны; отсюда - каппелевцы]. У всех двойное  шелковое  белье  из  Харбина.
Такую бандитскую спецовку никакой мороз не продерет.
   ...Вот приходит май, и  под  прикрытием  зелени  появляется  на  сопках
Майоров. То  есть  приезжают  сначала  двое  товарищей  из  колхоза  имени
Буденного. Приезжают и докладают: угнаны трое  коней.  Три  месяца  ходила
застава на ту банду. Только обнаружит, наступит на хвост и вдруг -  пусто.
Одни стреляные гильзы валяются. Ерохину руку из маузера пробили. Начальник
через них спать разучился: жена  ночью  спичку  зажжет,  он  сразу  же  за
наганом кидается.
   - А повар?
   Хрисенков встал и выплеснул воду на каменку.
   - О поваре разговор последний, - сказал он из облака пара. -  Один  раз
снимает начальник трубку, хочет с комендантом говорить. Только не отвечает
станция. Молчит телефон, как зарезанный.  А  накануне  буря  была  -  пять
дубков  выдернула.  Осмотрел  начальник  аппарат  и  решил  линию  с  утра
проверить. Тут пробило десять часов,  и  бойцы  стали  снимать  сапоги,  а
начальник пошел  к  себе  диаграмму  чертить,  потому  что  он  в  заочных
механиках третий год.
   Заложили дверь на крюк, подвернули лампы. Стали спать. А повар  вечером
чаю лишнее перехватил. Поворочался, поворочался, решил  выйти  оправиться.
Молодик в ту пору как раз напротив крыльца стоял. Вышел повар,  смотрит  и
радуется: завтра дождя не будет - месяц блескучий.
   Только он  сошел  с  крыльца,  как  вдруг  кто-то  легонько  его  груди
коснулся, точно пальцем толкнул.
   Смотрит повар и не верит. Стоит напротив крыльца человек в полушубке  и
держит в руках карабин. А мушка уперта повару в грудь - чуть повыше соска.
Только  повар  успел  про  Майорова  подумать,  как  тот  человек  шепчет:
"Молчи!.. Убью!"
   От того шепота сон у повара как смыло. Ночь, а стало  ясно,  как  днем.
Видит он - казарма  в  кольце.  Конюшня  раскрыта.  Кони  выведены.  Стоят
наготове. А у окон бандиты с пучками соломы. С угла уже  огонь  раздувают,
пакля занялась. Дневальный же у конюшни  лежит  -  не  поймешь;  убит  или
кляпом придушен.
   План у Майорова был самый простой: запалить казарму, а потом  слева  по
одному всю заставу.
   Им крик все дело мог испортить. Подпирает  бандит  повара  карабином  и
шепчет: "Иди сюда... молчи... не трону. У Майорова  слово  крепко.  Молчи!
Крикнешь - гроб!"
   Все Майоров подсчитал, а тут осекся. Повар-то комсомольцем был. С марта
двадцать пятого года. Посмотрел он на бандита да как крикнет...
   Дверь предбанника распахнулась.
   Пар, клубясь, поплыл под лавки, и в дверях с гребешком в руках появился
боец.
   - Хрисенков!.. Начальник велел  дичину  разогреть,  какая  осталась!  -
гаркнул он, как в бочку.
   - Есть разогреть, - сказал Хрисенков.
   Он поднял дубовую шайку и, гогоча, вылил на плечи ледяную воду.  Клочья
пены съехали на пол, и на груди у Хрисенкова мы увидели укус  трехлинейки.
Чистое восковое пятнышко" белело чуть повыше соска. Мы переглянулись.
   - Что же ты крикнул, Федя?
   Скособочившись, Хрисенков глянул на грудь и засмеялся.
   - А не помню, - сказал он, выжимая короткими  пальцами  волосы.  -  Как
будто "в ружье"... Начальник доскажет... Он первый гранату в окно послал.
   Хрисенков  поставил  шайку  и,  сильно   размахивая   руками,   побежал
одеваться.
   1933
Last-modified: Tue, 19 Dec 2000 22:12:31 GMT




Полезные ссылки:


 Крупнейшая электронная библиотека Беларуси

 Либмонстр - читай и публикуй!

 Любовь по-белорусски (знакомства в Минске, Гомеле и других городах РБ)