Юрий Николаевич ГЛАЗКОВ
                                 ВСТРЕЧА
                          Фантастический рассказ
     Разведчик чужих миров,  преодолев огромное расстояние,  нашел то, что
искал,  -  планету класса А.  Планета была почти такой же,  как и планета,
родившая его.  Прогулка по  лесу  была  просто замечательной,  не  хватало
только  грибов,  земляники  и  малины.  Легкое  движение  между  деревьями
насторожило его:
     "Что это за толстое бревно валяется на моем пути, затаюсь-ка я пока и
подожду.  Вот у себя,  на родной планете,  - там все ясно: кто друг, а кто
враг,  все  определенно и  однозначно:  враг -  стреляй или  беги,  друг -
протяни руки для приветствия.  Вот, помню, на охоте за крокодилами, это же
надо,  я  стоял по пояс в  жидкой грязи болота и стрелял по отвратительным
аллигаторам, а сам, оказывается, упирался ногами в спину огромного гада...
Он начал всплывать, видно, ему не очень нравилось, что по нему топчутся, а
я,  как  мачта с  обрубленными парусами,  возвышался над  его  безобразной
спиной-палубой.  Хорошо, что Дик смотрел в мою сторону и быстро сообразил,
что к чему,  а то я был бы не здесь,  а чем-то после крокодилова желудка -
разрозненными атомами и молекулами,  готовыми к дальнейшему использованию.
Вот друг,  а вот враг. А эта чертовщина впереди мне совсем не нравится, от
нее  отдает спиной аллигатора,  а  отсутствие пасти с  клыками еще  больше
настораживает, еще шарахнет каким-нибудь разрядом или еще чем-нибудь более
пакостным,  и  повалит дым из костра,  где горит единственное полено -  я.
Нет,  подожду еще,  заодно и  отдохну,  вот  только опять спина затечет от
неподвижности,   стар  становлюсь  я   для  подобных  сцен,   как  бы   не
промахнуться, не упустить что-либо".
     "Надо  же,  я  такого не  видел  никогда,  прямо хам  какой-то,  прет
напрямик,   не  разбирая  дороги,   странное  создание:   какие-то  ходули
тоненькие,  две  раскачивающиеся палки,  надломанные в  середине непонятно
зачем, шар наверху, весь какой-то неустойчивый, шатается, трясется, дунь и
полетит,  как сухая веточка.  Но  от него так и  веет опасностью,  лучше я
полежу,  хорошо,  что  бронированный бок  как раз развернут к  нему.  Черт
подери,  меня на работе ждут,  а тут эта "прелесть" на дороге, и долго она
будет торчать и изображать из себя застывший монумент, ведь передвигалась,
а  теперь притворяется,  а  как следит за  мной...  Дай-ка  я  отключу все
лишнее, оставлю слежение и защиту".
     "Неужели мне  показалось,  ведь  этот  обрубок  вроде  бы  извивался,
цепляясь за деревья своими боками,  а  теперь лежит как прогнившее бревно.
Ба,  да вон те щелочки,  как трещины в стволе, вроде чуть расширились, или
мне кажется?  Эх, как хорошо дома! Нед сварила бы мне кофе, а я сидел бы в
любимом шезлонге, на берегу озера, детишки бегают, соседский внук плещется
и пищит,  как цыпленок.  Ладно,  ладно, кончай млеть от воспоминаний, а то
получишь в лоб какую-нибудь гадость или,  как Джекки, переварят тебя прямо
здесь,  а не в желудке,  а уж потом...  слопают...  фу,  какая гадость.  А
Френк,  его,  как древнего гладиатора,  накрыли какой-то  сеткой,  которая
потом превратилась в корзину,  утыканную присосками.  Смотри внимательнее,
разведчик, вдруг из этого бревна что-либо вылетит или выползет".
     "Да,  плохо мне будет, светило встает, припекает, а я не могу сменить
оболочку,  так  и  будут жариться в  бронезащите,  и  рот  открыть нельзя,
заметит или  пустит газ  какой-нибудь,  вон как внимательно следит.  Вон в
приоткрытых щелках что-то  светится и  поворачивается,  наверное,  система
слежения, и ниже что-то полуоткрыто, а что - непонятно".
     "Нет, этот обрубок что-то замышляет, вон и цвет кожи у него меняется,
видно,  и его,  бедолагу,  светило припекает,  и мне придется попотеть. Аж
представить страшно;  вот такое чучело залезет в твой космический корабль,
прилетит на Землю,  а что потом - пожрет всех, чего доброго; живот один, а
не разумное скромное существо,  тут для разума,  наверное,  и  места-то не
осталось. Но и нападать не буду, а себя под удар тоже не поставлю, за мной
моя планета,  мои дети,  наши красивые города...  а  тут какой-то  червяк,
червяк в моей квартире... фу, какая мерзость!"
     "Нет,  точно, он затаился, биополе его то сильнее, то слабее, значит,
нервничает,   думает,   что-то  решает,  наверное,  что-нибудь  замышляет.
Нападать не буду,  может,  сам уберется, а то прыснет на меня какой-нибудь
жижей,  что и не ототрешься,  тогда считай пропал,  и себя убить не дам...
сейчас меня,  потом другого,  потом... нет, и просто отпускать негоже, как
же его заставить убраться подобру-поздорову?  Нет уж, посмотрим, кто кого!
Наши прекрасные холмы,  наши чудесные пещеры,  и вдруг... подобные твари с
четырьмя отростками,  когтистыми и неуклюжими.  Они ведь разрушат все, что
мы  так долго создавали,  так долго строили,  у  нас не  было и  нет таких
приспособлений,  как  у  них для рытья.  Что же  делать?  Придется ждать и
ждать".
     "А может,  подать дружественный знак,  но какой? Протянуть руку? Нет,
не пойдет, у него рук нет, не понять ему этого жеста. Поднять руки вверх -
тоже,  поклониться  вперед  в   восточном   поклоне   -   не   догадается,
по-христиански  стать на колени - схлопочешь какую-нибудь дрянь в затылок.
Ух,  как спина затекла,  сколько же это будет продолжаться,  ну прямо мука
адова!  А  если  эта  дрянь  будет валяться сутки,  вторые,  что мне тогда
делать...  надо на что-то решаться,  так нельзя дальше,  я  просто  лопну.
Через минуту прыгну вон за то дерево".
     "Что-то он опять возбудился,  поле его  явно  растет,  и  что  с  ним
творится,  неспокойный какой-то.  А может,  ему плохо, может, он погибает,
жаль его будет,  он все-таки разумен, сообразил же затаиться, увидев меня.
Наверное,  даже  испугался,  интересно,  что  он  обо  мне думает,  для их
структуры я явно необычен, а может, и противен. Как бы показать ему, что я
вовсе  ничего не замышляю?  Но как это сделать?  Загнуть в дружеском жесте
хвост - не поймет,  у него хвоста даже нет,  бедненький, и как он без него
обходится,  ничего не взять,  ничего не унести - нет, загнутого хвоста ему
не понять;  изогнуть вежливой дугой спину - тоже не поймет,  спина у  него
прямая,  как ствол дерева.  А то еще, чего доброго, наши жесты - задранный
хвост и выгнутая спина - у них,  наоборот, жесты агрессии, нет, не пойдет,
а  то  еще  хуже сделаешь.  Жара меня все-таки доконает,  если я сейчас не
пропущу часть воды наружу,  не оболью свою внешнюю кожу,  я  засохну,  как
лист дерева без воды.  Что же делать, надо на что-то решаться, я так долго
не протяну.  Через минуту прыгну за ствол вон того дерева и исчезну в чаще
леса.  Ну и терпеливый этот пришелец,  ну и терпение у него,  если они там
все такие, то нам несдобровать. Ну все, хватит..."
     Две тени взметнулись одновременно и  в  одном направлении -  места за
деревом для  двоих  было  явно  маловато.  Столкнувшись возле дерева,  они
бросились в разные стороны.
     Боль  пронзила лоб  двуногого разведчика,  красные искры  заплясали в
глазах.  Когда он  обрел опять способность видеть,  вокруг никого не было,
лишь ветерок шевелил листву деревьев.
     "А  может,  я  зря  испугался,  надо  было  как-то  аккуратно  с  ним
законтачить,  поговорить, у него ни рук, ни ног, ни оружия не было, и чего
я испугался, а еще разведчик".
     "И  чего я  умчался от  него,  он  такой мягкий,  совсем не  опасный,
хрупкий,  его даже нечаянно,  наверное,  раздавить можно,  с ним осторожно
надо,  как с  ребенком,  такой мирный,  перепуганный стоял,  жалкий,  а я,
монстр здоровый по сравнению с ним,  перепугался, убежал, а еще... стыдно.
Или нет,  правильно,  может, они настолько коварны, что могут притворяться
добрыми.  Спрячусь-ка  я  в  свою  пещеру и  закупорюсь на  неделю-другую,
мягкий-то мягкий, а вот лоб-то болит, так что не такой уж и мягкий".
     "Может,  мне все это показалось, и куда он запропастился, даже следов
никаких не осталось, летают они, что ли, эти чудо-черви? А может, я просто
перегрелся на местном солнышке и мне померещилось,  неудивительно - жарища
такая, и простоял как последний болван под лучами несколько часов. Было же
со мной такое в пустыне,  тогда мне мерещился белый лебедь посреди песков.
Хватит, надо взлетать, нечего тут ошиваться".
     Старт прошел благополучно.  Удаляясь от планеты,  разведчик еще и еще
раз оглядывался на уменьшающийся ее диск.
     "Нет,  все-таки  показалось,  не  могло  такого быть",  -  решительно
прервал он  свои  сомнения,  невольно потирая красноватую шишку на  крутом
лбу.
__________________________________________________________________________
     Текст подготовил Ершов В. Г. Дата последней редакции: 26/09/2000