СЕРГЕЙ ГЕРАСИМОВ
                           Нет ничего страшнее
     Сто тысяч лет назад
     Это случилось так давно, что даже самый правдивый  и  точный  рассказ
покажется тебе ложью  или  сказкой.  Но,  согласись,  те  времена  все  же
когда-то были, и тогда тоже что-то случалось, и жили  люди,  непохожие  на
нас, и их имена звучали странно. Но так же странно будут  звучать  и  наши
имена через сто тысяч лет и такими же странными покажутся наши поступки.
     Не спрашивай, откуда я знаю о том, что случилось тогда.  Я  не  смогу
тебе ответить. Но все, что ты прочтешь,-  правда;  все  это  было  и  было
именно так.
     Чем отличались те люди от нас с тобой? Они были неразумны? -  Да,  но
не это главное. Они были некрасивы и свирепы? -  Да,  но  не  это  главное
тоже. Главное в том, что они любили друг друга.
     Только в те далекие времена люди знали, что такое любовь.  Не  любовь
мужчины и женщины, а любовь каждого к каждому. Сильный воин, оставшийся  в
лесу один, умирал на третье утро; умирал не от голода или звериных клылов,
а только потому, что ему некого было любить. И когда умирал воин,  ребенок
или старик, каждый человек племени чувствовал такую боль, будто он потерял
ступню или кисть руки. Вот так умели  любить  тогда.  Но  люди  Мабууу  не
боялись боли и никогда не показывали, что им больно, поэтому  даже  смерть
друга они встречали с улыбкой.
     Тот год был очень дождливым. Всю весну и лето шли дожди, иногда  чуть
капая, иногда водяными стенами. Это было так необычно, что никто не  знал,
что же делать. Мудрейшие люди племени собирались в шалаше на возвышенности
посреди леса и думали. Самой  мудрой  и  самой  старой  была  Нья.  Обычно
женщины племени Мабууу не жили после того, как переставали рожать, но  Нья
была  предназаначена  к  долгой  жизни  и  к  мудрости  еще   с   детства.
Когда-нибудь старая Нья найдет другого ребенка, достойного великого  дара.
Она будет учить ребенка, а, научив, умрет,  потому  что  станет  ненужной.
Сейчас мудрейшей была она.
     Нья давно знала о приближении беды - слишком удачными были предыдущие
годы. В лесу было  много  дичи  и  людям  племени  Мабууу  не  приходилось
делиться добычей с хищниками. Не приходилось делиться и с  племенем  Тода.
Люди Тода иногда подходили совсем  близко,  но  никого  не  трогали.  Люди
разучились воевать. Уже  много  лет  не  было  войны  и  мужчины  начинали
толстеть, и на их телах было слишком мало шрамов, и шрамы были  неглубоки.
Идя на охоту, мужчины брали  с  собой  длинные  копья  Ривааа,  даже  если
собирались убить всего лишь волка. А волка нужно убивать голыми руками.  И
вот теперь, когда духи неба разгневались на народ  Мабууу,  племя  забыло,
как нужно бороться за жизнь.
     Но Нья помнила, для этого она и жили на свете. Она  так  любила  свой
народ.
     Дожди начинали слабеть, но  лес  уже  умер.  Лес  стоял  неподвижный,
прозрачный, напитанный влагой, изьеденный  топями.  Земля  превращалась  в
болото. Уже не оставалось дерева, сохранившего всю  свою  кору,  а  многие
деревья стояли серые, гладкие и твердые, как обглоданная кость.  Время  от
времени они медленно наклонялись и  погружались  в  темную  плотную  воду,
разбивая масляно блестящую поверхность, и совсем  не  было  брызг.  Черные
болотные змеи лениво отплывали в стороны и застывали  с  приподнятыми  над
водой  внимательными  треугольными   головами.   Когда   дожди,   наконец,
прекратились, лес был совсем мертв, и племя Мабууу не  знало  что  делать,
потому что люди разучились бороться за жизнь.
     Племя не могло уйти, потому что с  трех  сторон  была  трясина,  а  с
четвертой  -  горы,  на  которые  невозможно  подняться.  Можно  было   бы
остановиться у этих гор, но туда же придет племя Тода,  и  два  народа  не
смогут жить на одной земле.
     Об этом думала Нья, и однажды утром она сказала людям  идти  -  идти,
чтобы когда-нибудь вернуться или не вернуться никогда.
     Но она так любила свой народ.
     На четвертый день пути они увидели туманные горы, нависающие  кольцом
над краем мира, и Нья приказала остановиться. Она еще не приняла  решения,
потому что единственное решение было слишком страшным. Две ночи  племя  не
двигалось с места, а седая старуха неподвижно сидела у огня и  размышляла.
Воины боялись ее, потому что сами они не  умели  размышлять.  Потом  племя
сделало еще один дневной переход и остановилось.
     Вечером Нья взяла длинное копье Ривааа и клочки шкур  самых  страшных
зверей, убитых когда-то: двух  леопардов  и  льва.  Клочки  еще  сохранили
запах. Нья долго точила каменный наконечник копья; она не  спешила.  Воины
смотрели на нее  и  проникались  священным  ужасом  перед  мудростью  этой
женщины, и верили, что она их спасет.
     Когда стало совсем темно, Нья пошла по дороге, ведущей в сторону гор.
Она шла несколько часов. Она шла, не сбиваясь, хотя слышала об этой дороге
от своего учителя три поколения назад.
     Она подошла к горе с пещерой. Пещера  уходила  очень  глубоко  внутрь
горы, поворачивала и снова выходила на поверхность  неподалеку.  Это  была
одна огромная пещера с двумя выходами. Если ты войдешь в один из  них,  то
обязательно выйдешь из другого. Старая  Нья  зажгла  факел  из  смолистого
дерева Иххх и вошла в пещеру. Она освещала ямы, неглубокие гроты и тупики,
и видела лишь пустоту. Она вошла в один вход,  а  вышла  из  другого.  Оба
входа были рядом. Боковых путей или потайных мест в пещере не было.
     Она села на влажный камень.  Было  лето  и  в  болоте  пели  лягушки.
Плотный воздух дрожал от  шелеста  перепончатых  крыльев.  Гудели  большие
ночные жуки. Она положила голову на колени и  долго  и  бесполезно  сидела
так, потому что она очень любила свой народ,  больше  чем  кто-то  другой.
Жуки садились на ее длинные волосы, и ползли, и снова взлетали. Потом  она
встала, взяла длинное копье Ривааа и глубоко процарапала камень - на такой
высоте, куда нельзя  дотянуться  коротким  боевым  копьем.  Царапины  были
похожи на следы звериных когтей. Рядом она бросила клочки шерсти  страшных
зверей, клочки, которые она несла с собой. Она  выдавила  следы  в  мягкой
глине; следы, похожие на звериные, но очень большие - каждый след длиной в
четыре человеческих ладони.
     Потом она подошла к другому входу и сдалала тоже самое. Следы  когтей
остались на обоих входах пещеры  и  оба  входа  пахли  зверем.  После  она
вернулась к своим людям, потому что не могла прожить без них и одной  ночи
- так сильно она их любила.
     На утро племя остановилось у влажной каменной стены с двумя пещерами.
     - Мана! - сказала Нья и воины  остановились.  Она  сделала  несколько
шагов вперед и стала петь древнюю песню на языке Томоааа, темном языке  их
предков. Она заклинала духов гор и ждала, пока невидимые духи услышат  ее;
а когда невнимательные духи наконец услышали, она снова пошла вперед.  Она
шла так медленно, что  могла  слышать  шелест  своих  волос,  подхваченных
легким утренним ветром; могла слышать возню молодых леопардов  у  дальнего
болота - зверей, уже любящих свежую кровь, но еще  не  умеющих  убивать  с
одного прыжка; она могла слышать длинное скольжение в траве пугливой  змеи
Орооо - змеи, живущей только в высоких травах.
     Она подошла к первой пещере и увидела следы страшных лап. Каждый след
был длиной в четыре ладони.  Потом  она  подняла  глаза  и  увидела  следы
ужасных когтей, прорезающие зеленоватый камень на той высоте, куда  нельзя
дотянуться коротким боевым копьем. Потом она  глубоко  вдохнула  воздух  с
запахом зверя.
     - О-оо! - сказала Нья,- здесь живет страшный зверь Бамбууу!
     - А-аа! - закричали храбрые воины,- мы войдем в эту  пещеру  и  убьем
страшного зверя Бамбууу!
     И медленно поднялось солнце, вдавливая туман  в  болотные  камыши,  и
храбрые воины разрисовали лица холодной цветной глиной,  потом  обвязались
веревкой, сплетенной из скользких стеблей  лианы  Галааа,  и  взяли  самые
короткие копья.
     Впереди шел самый храбрый воин и его копье было  самым  коротким.  На
его теле было больше шрамов, чем листьев на молодом дереве, и не  все  еще
шрамы закрылись.
     Они шли и пели страшную песню о своей силе, о своих телах, которые не
боятся боли, о своих врагах, которые ошиблись, родившись в племени Тода, и
поэтому должны умереть. Еще они пели  о  страшном  звере  Бамбууу,  а  Нья
сидела на траве и слушала, как  затихают  звуки  за  зеленоватыми  камнями
пещеры, той пещеры, в которой живет страшный зверь Бамбууу.
     И когда звуки песни стали не слышны, Нья встала и подошла  ко  второй
пещере. Она шла очень медленно и тихо. Она шла так тихо, что слышала,  как
остатки ночных облаков ударяются  о  каменную  стену,  она  слышала  свист
маленькой птички, которая живет среди камышей - птички без  имени,  потому
что никто не станет давать имена бесполезным созданьям.
     Она подошла к пещере и увидела следы страшных лап.  Каждый  след  был
длиной в четыре ладони. Потом она подняла глаза и  увидела  следы  ужасных
когтей,  прорезающие  зеленоватый  камень  на  той  высоте,  куда   нельзя
дотянуться коротким боевым копьем. Потом она  глубоко  вдохнула  воздух  с
запахом зверя и ее ноздри расширились.
     - О-оо! - сказала Нья,- здесь живет добрый зверь Бамбууу!
     - А-аа! - закричали трусливые воиныв,- мы войдем в эту пещеру и убьем
доброго зверя Бамбууу!
     И солнце уже стояло высоко в небе, и влажная стена  стала  черной  от
собственной тени; трусливые воины взяли длинные копья Ривааа и пошли к той
пещере, где жил добрый зверь Бамбууу. Они не стали обвязываться  веревкой,
сплетенной из скользких стеблей лианы Галааа, а глина на их лицах  высохла
еще вчера. Но впереди не было самого трусливого воина, потому что такого у
Мабууу нет.
     Они шли и пели веселую песню: песню о теплом огне, который никогда не
гаснет, о хорошем и сытом отдыхе  после  охоты,  о  воинах  племени  Тода,
которые погибнут в трясинах, и о женщинах  племени  Тода,  которые  станут
легкой добычей. И они не пели  о  добром  звере  Бамбууу,  потому  что  не
боялись его.
     И когда звуки песни стали не слышны, Нья упала на траву  лицом  вниз.
Она плакала и все ее  тело  дергалось  от  рыданий;  так  дергается  рыба,
попавшая на костяной крючок. Она не знала, что происходит  с  ней,  потому
что в те времена люди еще не умели плакать - если им было очень больно, то
они кричали.
     Потом она встала и начала собирать камни и раскладывать их на траве в
виде священной фигуры, напоминающей солнце. Она носила маленькие  камни  и
катила большие - те, которые не могла  поднять.  Она  готовила  место  для
большого огня, который разожгут здесь вечером, после победы  над  монстром
Бамбууу. Маленькие камни она клала в средину круга, а большие у края.  Она
продолжала работать, чтобы высушить работой слезы, а тень от влажной стены
двигалась так быстро, что могла бы обогнать ребенка или  женщину,  несущую
много еды за спиной. И когда тень покрыла  все,  но  небо  еще  оставалось
белым, как в полдень, из первой пещеры вышел самый  смелый  воин.  На  его
груди были два свежих шрама, а его короткое копье было черным от крови.  И
все смелые воины вышли за ним, обвязанные веревкой, и все они были живы.
     - Ты видел страшного зверя Бамбууу? - спросила Нья.
     - Нет,- сказал самый смелый воин,- не видел,  потому  что  там  очень
темно, но я убил этого зверя.
     И храбрые воины развязали веревки и положили на траву  свои  короткие
копья.
     И когда воздух стал темнеть, когда сквозь облака, брошенные в небо  -
облака белые и тонкие, как перья только что съеденной птицы,- когда сквозь
облака взглянули первые звезды, из второй пещеры вышел трусливый воин.  Он
был один, с ним не было копья Ривааа и его тело было черным от крови.
     - Видел ли ты доброго зверя Бамбууу? - спросила Нья.
     - Нет,- ответил трусливый воин,-  не  видел,  потому  что  там  очень
темно, но этот зверь убил меня.
     И трусливый воин упал на труву, уже холодную от  приближения  ночного
тумана, и умер.
     И каждый почувствовал такую боль,  будто  потерял  ступню  или  кисть
руки. Но люди Мабууу не боялись боли  и  никогда  не  показывали,  что  им
больно.
     - О-оо! - сказала Нья,- нет ничего страшнее, чем зверь Бамбууу, пусть
каждый помнит об этом!
     И храбрые воины зажгли огонь, и огонь взлетел к небу,  погасив  своим
пламенем неяркие пока звезды. И храбрые воины стали танцевать вокруг огня,
празднуя победу - человек из племени Мабууу не знает, что такое  усталось.
А Нья отошла в сторону, села на траву и снова заплакала, не  зная,  что  с
ней происходит. Она видела, как плакали другие женщины  когда-то,  но  это
случалось так редко, что все считали слезы болезнью. Те,  другие  женщины,
плакали, когда умирал их  ребенок,  еще  совсем  маленький.  И  Нья  тогда
объясняла всем, что те женщины заболели, но  скоро  станут  здоровы.  И  в
самом деле, женщины быстро забывали о детях и становились здоровы.
     Воины танцевали вокруг огня, а  потом  зажгли  факелы,  сделанные  из
смолистых ветвей дерева Иххх и вошли в первую пещеру, чтобы найти мертвого
зверя Бамбууу.
     Они долго шли и видели только свои  собственные  следы,  и  пламя  их
факелов вспугивало только тени. Тени прятались за  камнями  и  в  коротких
боковых коридорах, и в темных провалах с блестящей водой.
     Но нигде не было мертвого зверя Бамбууу.
     Они шли и шли, прислушиваясь к странным подземным шепотам, и  наконец
увидели трусливых воинов, заколотых короткими боевыми копьями. Но  в  этот
раз храбрым воинам не было больно и они ничуть не удивились, потому что  у
мертвых не было свежей краски на лицах и они не были обвязаны веревкой.
     Воины подобрали убитых и сложили их рядом, чтобы им  не  скучно  было
лежать до утра, и подобрали длинные копья Ривааа. Они снова пошли  вперед,
но нигде не было мертвого страшного зверя Бамбууу, и живого доброго  зверя
Бамбууу нигде не было тоже.
     И они очень удивились, когда вскоре вышли из пещеры,  потому  что  не
знали, что прошли сквозь одну большую пещеру с двумя входами.
     - Я не нашел страшного зверя Бамбууу! - сказал  самый  смелый  воин.-
Зверь испугался меня и уполз из пещеры!
     Его голос был гордым и свирепым; таким и должен быть голос воина.
     И храбрый воин направил копье вверх,  так,  будто  он  грозил  самому
небу. Его лицо было радостным и жестоким - настоящим лицом воина.
     - Страшный зверь не уполз, он поселился  в  твоем  сердце,-  ответила
Нья.
     Но воин не понял ее; воину не обязательно понимать много.
     Нья перестала плакать и смотрела на  воинов,  и  слушала  о  чем  они
говорят.
     Их голоса были горды и свирепы; такими и должны быть голоса воинов.
     Они говорили весело и зло.
     Их лица снова стали жестоки - настоящие лица воинов.
     Они снова научились  убивать;  они  вспомнили  запах  крови  сильного
врага, они сами стали сильнее. Теперь они смогут бороться за  свою  жизнь,
потому что в их сердцах поселился зверь Бамбууу. И не ничего  страшнее  на
свете, чем этот зверь.
     Завтра воины Тода подойдут к этому месту, потому что им некуда больше
идти. Завтра будет бой и  многие  погибнут.  В  племени  Мабууу  останется
совсем мало мужчин, но каждый будет настоящим  воином;  в  сердце  каждого
будет жить зверь - страшный зверь из большой пещеры с двумя выходами.
     А еще через триста лет племя Мабууу будет уничтожено другими  людьми,
которые пока не родились и у которых пока нет названия. Но зверь из пещеры
не погибнет, он войдет в сердца своих новых хозяев. И новые хозяева станут
сильнее всех, потому что нет ничего страшнее, чем зверь Бамбууу. Потом  то
племя тоже погибнет, побежденное новыми неизвестными людьми. И зверь будут
жить в новых сердцах - этот зверь не  умирает.  И  так  повториться  очень
много раз - так много, что даже умнейший человек не сможет сосчитать,  ему
не хватит пальцев. И круглых счетных камешков ему тоже не хватит.
     Придет время и люди станут казнить каждого десятого, не  щадя  лучших
друзей, если кто-то проявил трусость в бою. Придет  время  и  люди  станут
закладывать мины  позади  собственных  воинов,  чтобы  тем  не  захотелось
бежать. Придет время и люди научатся убивать половину собственного  народа
для того, чтобы другая половина заговорила гордо и зло - и  они  не  будут
плакать, как плакала старуха Нья.
     Люди со зверем в сердце будут жить во всех поколениях.
     И с каждым поколением люди все  более  будут  становиться  людьми,  а
зверь все более будут становиться зверем.
     И нет ничего страшнее на свете, чем зверь Бамбууу - знайте  об  этом,
люди.
     Это случилось так давно, что даже самый правдивый  и  точный  рассказ
покажется тебе ложью  или  сказкой.  Но,  согласись,  те  времена  все  же
когда-то были, и тогда тоже что-то случалось, и жили  люди,  непохожие  на
нас, и их имена звучали странно. Но так же странно будут  звучать  и  наши
имена через сто тысяч лет и такими же странными покажутся наши поступки.
     Не спрашивай, откуда я знаю о том, что случилось тогда.  Я  не  смогу
тебе ответить. Но все, что ты прочтешь,-  правда;  все  это  было  и  было
именно так.
     Чем отличались те люди от нас с тобой? Они были неразумны? -  Да,  но
не это главное.