Дмитрий Гаврилов.
                          ВЕЛИКИЙ и УЖАСНЫЙ
                    Западным писателям-фантастам
  Свежий шестибалльный ветерок, как сумасшедший, теребил защитный
комбинезон. Я прикрыл глаза ладонью, но ветер прилепил её ко лбу. Пришлось
повернуться боком. Разжав пальцы, я таки глянул в сверкающий борт
звездолёта и рассмеялся. На меня взирало чье-то плющевое безволосое лицо,
с одной стороны напоминающее студень, с другой - больного флюсом. Этот
ветер навеял кучу воспоминаний, которые полезли из головы наружу и,
воспользовавшись замешательством, скрылись в дебрях предательской планеты.
Я было погнался за ними, чтобы впихнуть обратно, но увяз в болоте и жутко
вымазался.
  К счастью, раса разумных комаров на Гудвине, по данным учёных, была давно
истреблена на корню расой разумных птиц, а та, в свою очередь, не менее
разумной и многочисленной расой летучих кошек. Кошки вымерли сами.
  Держу пари, в таком свинячьем образе меня никто бы не узнал, но я люблю
путешествовать в одиночку.
  Ещё год назад в центре реабилитации после очередного перелома ушей, шеи,
позвоночника, рук и ног, я встретил старого друга Веога Лоора. Мы были
вместе ещё с тех славных лет, когда я работал в Службе Контроля Времени, а
он заведовал там лабораторией карманных хронотронов. Веог сделал неплохую
научную карьеру, но сейчас даже я не позавидовал бы бедняге. Его состояние
было ужасно в сравнении с моим, хотя профессор держался молодцом, изредка
похихикивая.
  За партией в сочинку, бесовскую игру, по-моему, названную в честь
какого-то древнего города, за это смытого волной, мы разговорились о
минувшей экспедиции Лоора. Всучив партнеру на мизере три туза, мы,
довольные эдаким исходом, отправились в палату Веога, делить барыши.
Тут-то он и посетовал, что в том полёте на планету Гудвин выжил лишь один,
а значит, никто не сумеет подтвердить правоту его слов.
  Выигрыш был солиден, пятьсот центавров, не считая молодильного яблока из
созвездия Гесперид той же стоимости.
  - Я слышал, ты быстро идёшь на поправку, - начал Веог, поглаживая правую
половину окладистой бороды, правую - поскольку левая была выдрана
безжалостными поклонницами.
  - Скоро выпишут! - подтвердил я, покусывая ус.
  Я прежде всегда непроизвольно покусывал ус, когда предчувствовал выгодное
дельце.
  - И у тебя есть шлюп, - продолжал Веог Лоор, мученически глядя мне в глаза.
  - Сколько? - спросил я.
  - На огрызок от яблока Гесперид, - был его ответ.
  - Нет, ну что вы, профессор? Мы давнишние приятели, Веог! Грешно
наживаться на дружбе, - вспыхнул я от ушей и до кончика хвоста.
  - Тогда по рукам!
  - А в чём там дело? - осведомился я, потирая ушибленную ладонь.
  - Ты мне тоже не поверишь! Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать! -
парировал Веог Лоор, - Но сойти с ума там можно без особых хлопот, -
по-отечески предупредил он затем. - Cильно удивлюсь, если ты продержишься
неделю.
  На том и расстались.
  А в понедельник я уже бесстрашно припланетился на Гудвине.
  Ну, да за свой рассудок мне не стоило беспокоиться, так я по меньшей мере
считал - ведь нельзя же сойти с того, на что не вставал.
  Я быстро разбил лагерь, это мне тоже, как "дважды два", отобедал и заснул
покойным сном, доверив охрану последней модели РСЗЛ (если кто не знаком с
новомодной аббревиатурой, это - рациональная система замены личности).
  Мне грезилась степь, русские приволья, заходящее солнышко и неумолимые
стрибы, так и веющие, нахалы, стрелами на хоробрые полки Игоревы, на
поверку оказавшиеся одним, крайне разнузданным войсковым соединением.
  И всё-таки я почти с нежностью вспоминаю те молодые далекие годы, когда
под видом варяга я затесался среди ближних Север-новгородского, или,
может, Новгород-Северского князя.
  На весёлом пиру я улучил момент и, наконец, выяснил вопрос, столь
занимавший наших ученых:
  - А кусала ли того самого Олега злая гадюка, или он почил сам?
  Игорь быстро раскололся, признав, что всё это домыслы прощелыги Нестора.
  Потом мы ещё выпили, и ещё. По пьяной лавочке феодал наговорил мне кучу
пошлостей, я не мог терпеть и в самых непарламентских выражениях
предостерёг его от похода на половцев:
  - Гляди, вон и темнеть начало, Господь гневается! - увещевал я Игоря.
  На поминание Господа он вмиг обиделся и потянулся за какой-то железякой:
  - Дурак, то ж луна по солнцу, отцу своему бытует. БываетЮ и всё лоно его
закрывает!
  Хронолёт недавно смазывали, и мне посчастливилось быстро, а главное, почти
бесшумно, скрыться с глаз долой всего прославленного Полка...
  Ужасающий звон вернул меня к действительности. Эти модерновые РСЗЛ не
стоят яиц птицы Рух! Глянул в иллюминатор.
  Почтенный рыжебородый воин, одетый по всем правилам беспокойного времени,
колошматил булавой в дверь люка. Злорадно посмеиваясь, недалече толпилась
и дружина невесть откуда взявшегося князя. Откуда весть? Из средней
истории.
  - Выходь! Нечестивый половец! - орал мужик.
  - Стучи! Стучи себе! - подумал я, повернувшись на бок, - Допотопная
железяка не оставила бы и вмятины на сплавах двадцать первого века.
  Смеркалось...
  Полк обосновался у лесочка, как раз при болоте. Развели костры. Воины
дожидались возвращения неугомонного Святославлича.
  "Как вас только половцы не утихомирили?" - посетовал я и перевернулся на
другой бок.
  С рассветом, когда я и не мечтал глотнуть свежего воздуха да опорожнить
резервуары, неожиданно пришло освобождение... Слетались злобные грифы.
Ханы постарались на славу.
  Отвалив люк, я выкарабкался наружу, чтобы получше рассмотреть птичек. По
логической цепочке, уже озирая девственный лес, вышел на грифонов, а там
потянуло и на Египет. Словом, ничего не оставалось, как выбраться, в конце
концов, к сфинксам.
  Местные сфинксы - не чета нашим. Живут стадами, питаются про запас
путешественниками, вроде меня, предварительно засыпав их загадками. Это у
них наследственное. Но вопросы разнообразием не отличаются, ещё царь
Эдип...
  Ага? Эдип - тот, который женился на собственной матери? И его
несовершеннолетняя дочь погибла в склепе... Бедная девочка!
  Из чащи показался Серый Волк, уши которого в распор придерживали ярко
красную кардинальскую шапочку.
  - Здорово! Куды ть спешишь? - окликнул он по-французски.
  - Ду ю спик Инглиш? - поинтересовался я.
  - Ес, ес! - не давал выкрутиться волк, ковыряя когтем в клыках.
  - Иду, куда глаза глядят.
  - И я с тобой! Вдвоём и дорога короче, - затянул серый уже на мотив
русских народных.
  За долгие годы путешествий в компании Веога по векам и эпохам я привык
ничему не удивляться, а говорящий хишник - так это и вовсе не артефакт.
  Увы! За ужином, проявив зверский аппетит, он отравился мясными
концентратами, самым печальным образом. Вернусь домой - подам в
межгалактический суд на поставщиков.
  Планетка не заставила долго ждать и во вторник меня вызвали на дуэль. Я
пожалел старика Сервантеса, но вызов принял. Рыцарь печального образа
погрозил копьём, а я добил его морально, мигом нарисовав в воображении
реактивный двигатель, замаскированный под ветряную мельницу.
  Планета казалась ребёнком, и эта игра забавляла младенца. Забавляла она и
меня, но на всякий случай я проверил пожарную сигнализацию и заглянул в
аптечку скорой помощи. Там стояло три пузырька, по словам Веога,
напутствовавшего меня - на все случаи жизни. На первом рукой профессора
было написано: "Проклятая", на втором "Царская", а на третьем - "Выпить в
крайнем случае". Надписи "Яд" ни на одном не значилось.
  В среду в 10.00 по планетарному времени заявился Руджиери, попросив
справочник по ядам. Я разочаровал его, в электронной библиотеке по
флорентийским ядам ничего не оказалось. До полудня гоняли чаи, весь
распорядок полетел кувырком. Ещё полчаса спустя при попытке к отравлению
хозяина корабля - дурная привычка - гость был разорван на мелкие кусочки
собакой Баскервилей.
  Болото навевает особые воспоминания.
  До 14.30, пока не глянул на часы, сам спасался от этого чуда природы, в
14.31 создал на пути у пса гигантскую сахарную кость. Пес стукнулся о неё
лбом, но подачку принял, вскоре дог откликался на кличку Бобик. Ласковый
был пёс, но к вечеру, не брать же его с собой на борт, зверь отбросил
лапы. Не подумайте, что я изверг, но кость оказалась куриной.
  Помянув его "Проклятой", я перешёл было на "Царскую", но вкус был ещё тот,
и склянка осталась ещё не совсем пустой.
  Тело животного, а может, и не животного, постепенно было впитано почвой и
от него не осталось и следа, как и от знаменитого Полка - планета-ребёнок
подтирала за собой, за неимением родителей.
  Каждая игра кем-то придумывается, но не всегда в неё играет сам автор
идеи. Я был обязан участвовать в этой игре, хотя придумывать её не желал.
Гудвин, будь он неладен, являлся каждый раз в новом обличии.
  В общем, в четверг, с утра уверенность в собственной непогрешимости и
неуязвимости внезапно сменилась страхом. Дрожь пощупала спину, опрометью
пронеслась по позвоночнику и развязала каждый нервный узел. Они заходили,
как маятники - мозги грызла новая фантазия, поэтому голова чесалась. Я
сбрил надоедливую поросль - дельце уже не представлялось таким выгодным и
безопасным - и вышел, подышать свежим воздухом.
  Свежий шестибалльный ветерок, как сумасшедший, теребил защитный
комбинезон. Я прикрыл глаза ладонью, но ветер прилепил её ко лбу. Пришлось
повернуться боком...
  - А ты кто такой? - спросил я, не оглядываясь, но чуя остатками спинного
мозга магнетический взгляд пришельца.
  - Я - чужой, силициум тебе в лёгкие, - с восторгом ответил незнакомец, и
восторгался он, как я понимаю, моей паранормальной способностью чуять, -
Чужой, Великий и Ужасный.
  - Ну, вот и познакомились, - приветливо улыбнулся я, оборачиваясь.
  Он казался аморфным, хлюпающим, скользким, отчего еще более противным, чем
я предполагал. У него было плющевое безволосое лицо, с одной стороны
напоминающее студень, с другой - больного флюсом. И больше вообще ничего
не было.
  Я кинулся к люку, борт укрывал от не утихающих порывов, но Чужой оказался
проворнее и протёк туда прежде меня.
  - Отметим встречу? - предложил Великий и Ужасный, покосившись на
недоеденные мясные консервы.
  - Я пить хочу, - только и сумел выдавить я, поглядывая в сторону
медицинского отсека.
  - Сделаем, силициум тебе в лёгкие! - обнадёжил он, - Твоё здоровье, старик!
  - Ой, нет! Не надо! Больше не надо! Не хочу..., мать твою!
  - Не стоит благодарности, - отклонив вежливый отказ, он мигом напоил меня,
обернувшись гелем, - За маму! За папу!
  Он проник в пищевод и устроился "внутря", оттопырив мне пузо настолько,
что я только к субботе докатился до аптечки, где был припрятан
спасительный эликсир.
  - Чужой - говоришь? - я хитро улыбнулся и из последних сил опрокинул в
себя третью бутыль.
  В воскресенье утром заметно полегчало. Благо при реабилитации мне меняли
не только мозги, но и вставили пластиковый желудок.
  Чужой, Великий да Ужасный, и предположить такого не мог.
  Непрерывно рыгая четырёхфтористым кремнием, я добрался к пульту управления
и рванул рычаг аварийного взлета.
  Гудвин рыдал мне вслед, выплевывая в космос на сотни тысяч миль два
фонтана, держу пари, солёных на вкус.
  Бедный маленький Гудвин! Не плачь, малыш!
  Ну, Веог! Одним огрызком ты не отделаешься!
______________________________________________________________________
УДК 882
ББК 84 (2Рос-Рус)6-4
Ф22
  Ф22 Дмитрий Гаврилов. ФАНТАСТИЧЕСКИЕ РАССКАЗЫ: "ВЕЛИКИЙ и УЖАСНЫЙ". Сб. -
М.: Издательство "Социально-политическая мысль", 2002. - 248 c.
  ISBN 5-902168-07-4
  Дмитрий Гаврилов - участник московского Клуба любителей фантастики с
момента его основания. В данном сборнике - "Великий и Ужасный" -
представлены рассказы автора в жанрах научной фантастики, фэнтэзи и
мистики, опубликованные с 1996 по 2002 годы в периодических изданиях. Ряд
рассказов публикуется впервые.
  Заседания Московского Клуба любителей фантастики (КЛФ) в Центральном доме
литераторов проходят один раз в месяц, каждую третью субботу.
  Сайт КЛФ: www.fantast.km.ru E-mail: master_fantast@km.ru
Для широкого круга читателей.
  УДК 882
ББК 84 (2Рос-Рус)6-4
  Московский КЛФ (ЦДЛ), 2002 г.
  Дмитрий Гаврилов, 2002 г. - тексты
  Виктор Дунько, 2000 г. - рисунок на обложке
  Издательство "Социально-политическая мысль", 2002 г.
  ISBN 5-902168-07-4
______________________________________________________________________
  Сдано в набор 25.11.2002. Подписано в печать 30.11.2002.
  Формат 60х88/1/16 Бумага газетная. Гарнитура "Таймс".
  Печать офсетная. Усл. печ. л. 15,5. Уч. Изд. л. 11.
  Тираж 3 000 экз. Заказ ь .
  Издательство "СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКАЯ МЫСЛЬ", master@philosophia.ru
141200, Московская обл., г. Пушкино, Московский проспект, д. 55.
  Отпечатано в ФГУП "Производственно-издательский комбинат ВИНИТИ",
140010, Московская обл., г. Люберцы, Октябрьский проспект, д. 403.
  Тел. 554-21-86.
--------------------------------------------------------------------
Данное художественное  произведение  распространяется  в электронной
форме с ведома и согласия владельца авторских прав на некоммерческой
основе при условии сохранения  целостности  и  неизменности  текста,
включая  сохранение  настоящего   уведомления.   Любое  коммерческое
использование  настоящего  текста  без  ведома  и  прямого  согласия
владельца авторских прав НЕ ДОПУСКАЕТСЯ.
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 10.12.2002 13:51