МИР СМЕРТИ V

ВОЗВРАЩЕНИЕ В МИР СМЕРТИ

КНИГА ПЕРВАЯ

ВОЗВРАЩЕНИЕ В МИР СМЕРТИ

 

Гарри ГАРИСОН и Ант СКАЛАНДИС

 

 

 

Глава 1

 

     Отвратительно резкий сигнал внешней связи разорвал тишину диспетчерской, где сейчас ближе других к пульту находился Язон дин-Альт. Звук был настолько пронзительным, что напомнил отчаянный крик подстреленного, но еще атакующего шипокрыла, и все присутствующие пирряне автоматически направили свои пистолеты на главный дисплей, куда выводилась полная информация по космопорту имени Велфа. Невероятно, но им четверым одновременно показалось, будто обыкновенному бездушному зуммеру передается то неуемное раздражение, с которым некий пассажир корабля на орбите Пирра давит сейчас на клавишу вызова. Очевидно, бойцы с патрульного катера уже объяснили ему, что не подготовленным специально кораблям посадка на эту планету запрещена, но прибывший издалека гость не удовлетворился этим и требовал контакта с высшим руководством.

     Ему повезло, что на связи оказался именно Язон, человек, наиболее уравновешенный во всей компании.

     Неумеренно настойчивый хозяин корабля представился как Риверд Бервик и заявил, что дело не терпит отлагательств, а разговаривать он намерен только с первыми лицами на Пирре, поэтому ему непременно обязаны дать посадку, ведь не станет же сам Риверд Бервик (!) общаться с каким-то случайным космодиспетчером.

     - Послушайте, уважаемый, - мягко прервал Язон поток его эмоциональных фраз. - Риверд - это такое странное имя или вы просто хотите лишний раз подчеркнуть необходимость уважения к вашей персоне?

     Бервик не успел ничего ответить, слышно было, как он буквально задохнулся от возмущения, а Язон продолжил:

     - Мы уважаем всех людей во Вселенной, однако требуем и к себе соответствующего отношения. Я, конечно, выполняю сейчас роль космодиспетчера, но зовут меня Язон дин-Альт, если это имя о чем-то говорит вам. Поймите, на Пирре живет очень мало людей, и высшему руководству планеты редко приходится сидеть в своих кабинетах. Не слишком уютных, кстати. Чаще мы занимаемся насущными проблемами: безопасностью, строительством, снабжением. Ладно. Теперь я слушаю, в чем ваша проблема, Риверд Бервик. - Меня действительно зовут Риверд, - незваный гость явно сбавил обороты. - Как-нибудь я расскажу вам историю своего появления на свет, но сейчас, поверьте, нам необходимо срочно встретиться и переговорить с глазу на глаз, а не в эфире. Заметьте, в доказательство этой исключительной срочности я заранее перевел два миллиона кредитов на ваш счет в Межзвездном банке.

     - О чернота пространства! Так ведь с этого и надо было начинать! Минуточку, Бервик.

     Язон быстро связался с банком и получил на экране подтверждение слов странного гостя - деньги и впрямь поступили еще утром.

     - Отлично, - резюмировал Язон. - Мы сейчас же доставим вас сюда, но только на нашем корабле. Вы уж извините, в этом мире нельзя не соблюдать инструкций.

     Риверд Бервик принял такое предложение без лишних слов и отключился. - Не слишком ли ты торопишься, Язон, приглашая к нам совершенно незнакомого человека?

     Это спрашивал Керк Пирр, один из старейших и самых авторитетных жителей планеты. У пиррян никогда не было жестко централизованной власти, немногочисленным населением одного большого города и нескольких шахтерских поселков руководила группа людей, больше напоминавшая военный совет, нежели правительство. Однако, когда стараниями Язона Пирр вошел полноправным членом в Лигу Миров, Керку пришлось удостоиться титула премьера и на высоких собраниях играть роль первого лица в государстве. Но даже активное участие в межзвездной политике не могло избавить Керка от старой пиррянской привычки настороженно относиться к любым чужакам. Хотя вот уж который год перевоспитывал его ставший навек лучшим другом Язон дин-Альт. Бывший знаменитый игрок, шулер-экстрасенс номер один в Галактике, теперь на возрождающемся Пирре исполнял одновременно обязанности министра экономики, финансов, юстиции, культуры и образования. Во всяком случае, так он сам любил иногда представляться.

     - Подумай, - сказал Керк, - не лучше ли нам самим полететь на орбиту и переговорить с этим самоуверенным типом?

     - Думаю, не лучше, - улыбнулся Язон. - Это мы уже проходили. Правда, тогда никто не переводил денег на счет Пирра...

     Керк вспомнил давнюю историю с коварным похищением Язона и дал добро на прием гостя. В конце концов, на своей территории действительно спокойнее.

     - Ладно, - как бы нехотя произнес Керк. - Пусть его встретит Мета.

     Мета была первой в истории пиррянкой, полюбившей инопланетника. Много лет назад она спасла жизнь Язона, остановив безжалостную руку своего озлобленного соотечественника. В итоге оказалось, что она спасала свою родную планету. Как всякая женщина, Мета больше доверяла голосу сердца, а не доводам разума, но как пиррянка она с большим трудом преодолевала впитанные с молоком матери жесткие внутренние установки воинского кодекса чести, согласно которому интересы Пирра и пиррян ставились много выше жизни отдельного человека, тем более инопланетника. Вот почему спасая Язона от неминуемой гибели снова и снова, она далеко не сразу поняла, что движет ею настоящая любовь. Она стала первой женщиной Пирра, познавшей великое и древнее, однако во многих мирах забытое чувство.

     Не прошло и пяти минут, как Мета стартовала на своем новом легком крейсере "Темучин". Корабль этот был вполне пригоден для путешествий по всей Галактике в джамп-режиме. На обычных же околопланетных скоростях считался самым экономичным в своем классе, и потому его регулярно использовали в качестве челнока.

     Бервик оказался напуган до дрожи в коленках картиной, представшей его взору на поверхности Пирра. Множество мерзких тварей, летающих, прыгающих и ползающих, атаковало приземлившийся корабль с особым остервенением, какое в последнее время почему-то все чаще наблюдалось у местной фауны после сеансов дальней связи и радиопереговоров с кораблями на орбите. С тех пор как пирряне выстроили новый город, не защищенный, как прежде, от всей планеты неприступным Периметром и получивший поэтому гордое имя Открытый, центрам агрессии неожиданно стал космопорт, названный в честь последнего из сыновей Керка, того самого, что погиб, спасая жизнь Язона. А новые мутации страшненьких пиррянских организмов вдруг начали с особой ненавистью реагировать на мощные источники излучений в радиочастотном диапазоне. Что это могло означать, даже лучшие специалисты, занимающиеся местными формами жизни, еще не разобрались. Но меры по усиленной охране прибывающих и убывающих кораблей были приняты сразу. Более того, с целью максимально изолировать Открытый от телепатических волн ненависти, пирряне выстроили подземную магистраль, которая и служила основной транспортной артерией между городом и портом. А уж воздушное пространство планеты использовали только в исключительных случаях.

     Мета полностью заглушила планетарный двигатель и, закрывая гермопереборку шлюза, предложила Бервику, если ему слишком страшно, облачиться в скафандр, впрочем тут же предупредила, что преодолеть придется всего несколько метров. Бервик гордо отказался, о чем, наверно, сразу и пожалел. Чтобы им двоим перейти из корабля в вездеход, а затем из вездехода в диспетчерскую космопорта, Мете пришлось принять настоящий бой, повергший Бервика в уныние и ужас. А воинственная пиррянка нарочно не использовала телескопических трапов: хотела дать возможность гостю хоть несколько секунд подышать воздухом настоящего Мира Смерти, чтобы, как говорится, жизнь малиной не казалась.

     Впрочем, похоже, что этому сильно уважаемому Бервику жизнь давно уже не представлялась чем-то безоблачным, радостным и сладким. Он был постоянно серьезен, даже мрачен, а теперь еще и напуган, отчего вновь пришел в крайнее раздражение. Лет сорока, высокий, плечистый, изысканно одетый, он всем своим видом словно излучал значимость. Этот человек явно привык к весьма высокому положению в обществе, а положение, как известно, обязывает. Бервик на удивление быстро для инопланетника справился с дрожанием рук и слабостью в ногах. Развалившись в предложенном ему, как гостю, самом удобном кресле, он извлек из внутреннего кармана сигару, с достоинством срезал кончик специальным приспособлением, служившим одновременно запонкой, потом прикурил от перстня, очевидно с лазерной зажигалкой внутри, и всю диспетчерскую тут же наполнил тонкий медвяный запах дорогого табака.

     Мета перехватила тоскливо блеснувший взгляд Язона, направленный на сигару. Пальцы великого игрока нервно барабанили по столу возле клавиатуры.

     - Мне рекомендовали вас в самой цитадели древней Космической Империи - на Земле. Если не ошибаюсь, как раз Пирру принадлежит сильнейший в Галактике военный корабль. А также именно за вами закрепилась слава лучших и опытнейших бойцов. Язон был польщен всеми этими превосходными степенями. Ведь и его причисляли теперь к обитателям Мира Смерти. Что ж, за долгие годы совместных сражений он действительно стал почти пиррянином и душою, и даже телом. После своего третьего возвращения сюда Язон дин-Альт уже практически не замечал двойного тяготения, мышцы окрепли в достаточной мере, и только в быстроте реакции он, разумеется, уступал рожденным на Пирре.

     - Я - полномочный представитель Большого Совета в Консорциуме миров Зеленой Ветви, - Риверд Бервик наконец представился полностью.

     Язон, конечно, слышал когда-то о Зеленой Ветви, но, сам Консорциум был сравнительно молодой организацией и узнать о его проблемах казалось крайне любопытным. Ведь в этакие дали судьба еще ни разу не заносила бесстрашного звездного путешественника.

     Зеленая Ветвь, названная так земными астрономами еще тысячи лет назад, представляла собою звездное скопление, лежащее в стороне от Галактики и действительно напоминавшее тоненький побег, как если бы двояковыпуклое чечевичное зернышко вдруг проросло сквозь чернозем межзвездного пространства. Вокруг солнцеподобных светил Зеленой Ветви вращалось довольно много планет с пригодными для людей условиями существования, и некоторые из них были освоены очень давно. Эти миры стали на сегодняшний день по преимуществу добропорядочными торговыми и промышленными центрами, весьма важными для столь отдаленного очага цивилизации. Некоторые же молодые планеты, заселенные сравнительно недавно, были пока еще достаточно агрессивны и враждовали друг с другом, но и там уже приближался период стабильности и процветания. Локальные войны и конфликты случались все реже. А главное, ни одной из планет Зеленой Ветви, в силу их относительной близости друг к другу, не коснулся регресс мрачной Эпохи Вырождения. Уровень технологии повсюду установился почти одинаковый, что и привело в конечном счете к созданию такой организации, как Консорциум. Удаленность от всего остального человечества, раздираемого противоречиями и распрями, позволила Зеленой Ветви превратиться в богатейший край, в благословенное место, которое многие в Галактике считали легендой, придуманной романтиками, чем-то вроде садов Эдема, а крупнейшие бизнесмены, знавшие туда дорогу, в один голос признавали этот регион идеальным для выгодных сделок и умопомрачительных проектов. Ничто как будто не предвещало беды, пока однажды пилоты межзвездных линий, а затем и наблюдатели на самом дальнем от Галактики форпосте Зеленой Ветви - планете Юктис, не отметили в космосе нечто. Из межгалактического пространства к мирам Консорциума медленно, но неотвратимо приближался объект, который поначалу даже не решились назвать небесным телом, настолько неопределенным виделся он на экранах самых мощных радаров и телескопов. Излучение феномена было слишком непостоянным, причем порою он начинал вести себя как абсолютно черное тело - в буквальном физическом смысле. То есть не излучал вовсе ничего, и, если бы приборы умели мыслить образами, они бы сказали, что приближающееся к Юктису тело выглядит чернее самой черной межзвездной пустоты.

     Но главным было даже не это. Космический объект излучал страх. Да, это была не столько физическая, сколько психологическая сущность. Ведь "лучи страха" не фиксировались никакой самой совершенной техникой, даже настроенными на стандартную биоволну пси-трансляторами, однако люди, прикоснувшиеся к зловещей тайне, отчетливо ощущали действие этих загадочных лучей не только на наблюдательных пунктах Юктиса, но и в других мирах Зеленой Ветви. Над благоденствием планет нависла явная угроза. Непонятный и зловещий межзвездный странник приближался.

     Неделю назад излучение неопознанного объекта сделалось относительно устойчивым, и астрономам с Юктиса удалось идентифицировать предмет как нечто среднее между малой планетой и крупным астероидом с невероятно высокой силой тяжести - 0.7-0.8 g - при таких-то миниатюрных размерах. Атмосферная оболочка отсутствовала, зато всю поверхность покрывал толстый слой льда, который почему-то не позволял провести спектральный анализ глубинных пород, способный пролить свет на загадку большого тяготения. В общем, вне всяких сомнений, астероид прилетел из иной галактики. Чуждый мир. Замерзший мир.

     Сколько миллиардов лет понадобилось ему, чтобы пересечь немыслимую бездну пространства со скоростью околопланетного спутника? Какие существа, какие силы задали ему направление полета? Что скрывал в себе угрюмый древний астероид?

     Все эти вопросы будоражили умы ученых и правителей миров Зеленой Ветви, но сильнее прочего волновал их тот самый страх - липкий, черный, неуправляемый страх, который неизменно прокрадывался в сознание каждого человека, стоило ему лишь взглянуть на изображение темного диска. А ведь теперь он постоянно присутствовал на экранах всех следящих приборов. Никто не знал, как можно победить этот страх, и потому, несмотря на явную угрозу, никто не решался приступать к активным действиям.

     Тем более что ученые (настоящие ученые) готовы исследовать все, в том числе и эту безотчетную жуть. Те, кто занимается наукой, не ведают страха перед неизвестностью - неизвестность лишь увлекает и вдохновляет их. А эта дрожь, эта оторопь, вызываемая чужеродным объектом, казалась чем-то совершенно особенным. Самому этому чувству не было аналогии в обитаемой части Вселенной, где вообще-то полным-полно всяких ужасов и опасностей.

     Так все-таки: исследовать или уничтожить?

     Экстренное совещание Лиги Миров с участием представителей ведущих технологически развитых планет Галактики постановило: первое - строго засекретить сам факт обнаружения "объекта 001" (такое безликое название было присвоено иногалактическому астероиду); второе - вести за ним непрерывное наблюдение с регулярной сменностью персонала во избежание психических срывов; и третье - обратиться за помощью к лучшим в Галактике специалистам по чрезвычайным ситуациям, то есть к пиррянам. Тем более что если уж искать аналогии, ничто так не напоминало "лучи черного страха", как телепатическая ненависть пиррянских организмов. Кто-то даже рискнул предположить, что это одно и то же явление, только на Пирре оно наблюдается в разбавленном виде.

     - Страх и паника не должны распространяться, - завершил свой рассказ Бервик, - но предпринять какие-то решительные шаги следует немедленно. В опасности не только Зеленая Ветвь, в опасности, по нашему мнению, вся Галактика.

     - Я закурю, - сообщил Язон громко после небольшой паузы, во время которой молчали все.

     - Ты же бросил, - с презрением в голосе напомнила ему Мета.

     - Да, но это особый случай, - возразил Язон.

     - Твой особый случай связан лишь с тем, что в воздухе запахло хорошим сигарным табаком, - съязвила Мета.

     - Да я вообще не курю сигары! - оправдывался Язон, как мальчишка. Ты же знаешь, только сигареты...

     И тут Керк ударил по столу своей огромной лапищей, так что звякнули, подпрыгнув, стаканы с минеральной водой.

     - О чем вы говорите, друзья?! У нас что, других проблем нет?

 

Глава 2

 

     Бервик счел своим долгом пояснить, что два миллиона кредитов, переведенные на счет пиррян, - это сумма, собранная представителями Консорциума в крайней спешке и к тому же в условиях строжайшей секретности - для каждого небольшого вклада требовалась отдельная легенда. На решение проблемы в целом могут быть выделены существенно большие средства.

     - Я отдаю себе отчет в том, что присланных денег может не хватить даже на стартовый этап масштабной операции, - сказал Бервик, - но очень надеюсь на здравый смысл пиррян и на некоторые другие особенности ваших характеров. Согласно бытующему в Галактике мнению, деньги - не самое главное для уроженцев и жителей Мира Смерти.

     Все присутствующие молча согласились с этим. И тогда Риверд Бервик продемонстрировал им запись, сделанную два дня назад в ходе съемки с патрульного катера, подошедшего максимально близко к объекту 001. Разрешающая способность приборов позволяла увидеть даже какие-то темные пятна под ледяной шапкой медленно вращающегося шара. Конечно, их следовало изучить подробнее. Но удивляло другое: простенькое сочетание световых импульсов, испускаемых экраном дисплея, порождало в душах пиррян жуткий иррациональный страх. Даже Язон уже невольно сжимал в руке прыгнувший в нее пистолет, и только неимоверным усилием воли заставил себя не поднимать его. Каково же было Керку, Мете и Бруччо!

     "Молодцы, - уважительно подумал Язон о ветеранах пиррянских сражений, - пару лет назад разнесли бы в пыль весь пульт управления космопортом, а уж потом стали бы думать, что это было. Сегодня же - ничего, сдерживаются".

     Да, долгое общение с Язоном и жизнь на планете Счастье среди совсем других реалий не прошли для Меты и Керка бесследно. А вот Бруччо... О нем разговор особый.

     Виднейший врач и биолог планеты, долгие годы руководивший центром переподготовки пиррян, а также всеми исследованиями самой удивительной в Галактике флоры и фауны, Бруччо не вошел в группу из ста шестидесяти восьми добровольцев, отправившихся осваивать очередной непокорный мир. Он решил до конца посвятить себя Пирру и принял участие в последнем и самом страшном сражении, которое старый закрытый город дал планете. В той битве, если не сказать бойне, из-за упрямства непримиримых горожан погибло почти пятнадцать тысяч человек. Бруччо тоже считался погибшим. Спасатели, присланные из лесной резиденции, основанной еще давно старейшиной Ресом, обнаружили в лабораториях лишь чудом уцелевшие бесценные материалы, накопленные лучшим биологом Пирра за целую жизнь. Однако Бруччо не погиб, он остался жив благодаря тому, что в отличие от многих умел не только стрелять. Он лучше чем кто-нибудь знал повадки коварных пиррянских тварей и, когда полностью закончился боезапас, сумел прорваться через брешь в Периметре. Почти месяц скитался он по джунглям, а враждебная природа становилась для него все менее опасной. Невероятно, но факт: в итоге Бруччо научился ладить с дикими животными. Людей, владеющих этим мастерством, издревле называли на Пирре "говорунами". Причем умение "говорить" со зверьем считалось врожденным талантом. Однако Бруччо, пользуясь своими необъятными знаниями, смог сознательно развить в себе подобное свойство.

     Да, теперь Бервик видел: те, что советовали ему лететь сюда, не ошиблись. Пирряне действительно были единственной расой во Вселенной, для которой страх являлся не подавляющим, а стимулирующим чувством, чувством, немедленно переходящим в ярость. А пиррянин в ярости атакует всегда. И сейчас они глухо ворчали, как большие хищные кошки перед прыжком. Теперь этих троих, увидевших новую незнакомую опасность, уже ничто не могло остановить. Им бросили вызов, и они, конечно, были готовы принять его. Собственно, они его уже приняли, не успев договориться о сроках, деньгах и прочих условиях.

     К счастью для пиррян, Язон находился рядом, а авторитет его на этой планете был и оставался неизмеримо высок. Как опытный игрок и бизнесмен, он вежливо, но твердо велел всем помолчать и сам вступил в переговоры с Бервиком.

     Бегло оценив масштаб бедствия, энергетические расходы и людские ресурсы, которые необходимо будет привлечь, Язон начал торговаться с цифры в сто двадцать пять миллиардов кредитов и в итоге сошелся с Бервиком на восьмидесяти двух. У пиррян просто не хватило бы фантазии на такие числа. Теперь же между Консорциумом богатейших миров Зеленой Ветви и руководством планеты Пирр в лице Язона дин-Альта был подписан, вероятно, самый грандиозный контракт в истории Галактики. Но ситуация стоила того. Шутка ли - столкновение с неизвестным врагом из другой галактики! К тому же из любого клиента следует вытрясать максимум. Общий принцип: можешь заплатить - плати. Язон всякий раз пытался втолковать эту простую истину Мете и Керку. Но все было втуне - они по-прежнему умели только стрелять. Зато как!..

     Для рискованного путешествия на самую окраину цивилизованного мира был, конечно, задействован лучший корабль пиррян, который Бервик, очевидно, со знанием дела и назвал сильнейшим во всей Галактике - линкор "Арго", построенный еще в древней империи и доставшийся им несколько лет назад, после того как этот на пять тысяч лет законсервированный металлический монстр был освобожден из плена замшелых страхов доблестной группой Язона. Это была весьма забавная история.

     Для отражения серьезной атаки из космоса землянам понадобился некогда брошенный на синхронной орбите и давно забытый гигантский корабль с уникальными боевыми характеристиками. Проблема заключалась в том, что линкор этот с не слишком оригинальным названием "Недетруэбла" (в переводе с эсперанто, официального языка империи, - "Неразрушимый") был полностью автоматизирован и без условленного сигнала-пароля, разумеется, безнадежно утраченного, не подпускал к себе никого и ничего. Любой внешний объект по определению считался вражеским.

     Командующий земным космофлотом адмирал Джукич был на тот момент по сути президентом Земли, ведь древнейшая обитаемая планета, прародина человечества, превратилась в одну большую военную базу. Потому именно Джукич и заключал договор с пиррянами. Язон чувствовал, насколько важен для Земли законсервированный линкор, и размер вознаграждения сумел выбить не маленький - аж целый миллиард кредитов. Ради такого заманчивого кусочка и просто в пылу азарта Язон с Керком совершили почти невозможное - прорвались внутрь корабля-убийцы. Однако линкор "Неразрушимый" оказался не так-то прост: в случае проникновения чужаков в командную рубку он подлежал немедленному уничтожению. В общем, герои обрекли себя на верную гибель, и только счастливая случайность спасла их. Третьей в группе была Мета. Вместе со специалистом-дешифровщиком ей удалось разгадать пароль и отправить необходимый сигнал за три секунды до ожидавшегося взрыва. Получив тогда свои деньги, они хотели было улететь обратно на успешно обживаемую планету Счастье, но так уж вышло, что Звездная Орда подошла в тот момент слишком близко к Земле. Пирряне почуяли очередную серьезную угрозу, и их, как детей от новой яркой игрушки, невозможно стало даже за уши оттащить. Язон успел лишь наспех составить второй договор с адмиралом Джукичем. Все, на что удалось уломать скупого землянина, было обещание оставить Пирру в случае победы линкор "Арго". Таково было изначальное название древнего корабля, историю которого, записанную весьма подробно, удалось разыскать в бортовом архиве.

     Керк, Мета и Язон практически руководили всеми космическими силами Земли и, разумеется, выиграли сражение, наголову разбив Звездную Орду - многочисленную, агрессивную, но плохо организованную эскадру настоящих бандитов, бесчинствовавших в Галактике несколько лет. Земляне хвастливо назвали эту достаточно локальную битву Пятой Галактической войной, а Язон с друзьями скромно вернулись домой. Только не на Счастье, а на Пирр. Уже в дороге внезапно и как-то очень естественно пришло решение потратить заработанные деньги на строительство нового города и космопорта на родной планете. Язон вдруг понял, что и он уже считает эту планету своей второй родиной. Попутно они отремонтировали линкор и сильно усовершенствовали его. На сегодняшний день это было ультрасовременное боевое судно, обладающее всеми новейшими видами оружия, подготовленное, казалось, на любой случай жизни. Но Язон-то, конечно, понимал, что всех случаев в жизни не предусмотришь. И похоже, там, у границы далеких миров Зеленой Ветви, их ждал именно такой, непредусмотренный...

     Сильная тревога охватила вдруг Язона. За вею Галактику? Да нет, пожалуй, больше лично за себя. И за друзей, особенно - за Мету. Конечно, его любимая амазонка полна решимости сразиться с любым врагом, но достаточными ли окажутся их силы там, где все, абсолютно все, будет совершенно иначе?

     Скачок через пространство в джамп-режиме завершился успешно. В обзорных экранах сверкала теперь незнакомая россыпь зеленых искорок. А потом Мета скорректировала направление полета, взяв курс точно на объект поиска, и Язон в тот же миг ощутил сильнейшую боль в голове.

     Вот оно как, оказывается! Та самая неведомая сила, что повергает всех в ужас, у него, уникального телепата, прошедшего пиррянскую школу и десятки раз на самых разных планетах заглядывавшего смерти в глаза, - у него это загадочное нечто порождает элементарную физическую боль. Даже на таком расстоянии! Что же придется вытерпеть вблизи объекта 001? Сдюжит ли он?

     Однако все остальные члены экипажа даже не вздрогнули при изменении курса корабля, и Язон решил до поры не делиться ни с кем своими ощущениями и догадками. Тем более что приступ мигрени постепенно ослаб, и даже зародилось сомнение: а в том ли была причина?

     Вернулась эта боль уже много позже: когда они начали изучать поверхность замерзшей планеты, зависнув на орбите высотою всего в несколько километров. Спектральный анализ показал лишь, что верхний слой ледяной шапки - обычная застывшая вода, грязноватая, но, в общем, с весьма традиционными для кислородных миров примесями. Возраст этой оболочки не мог быть велик, ведь лед достаточно быстро испаряется в вакууме, однако под первым слоем просматривался второй - прозрачный, как стекло, твердый, как сталь, а по химическому составу - все та же вода, чистейший оксид водорода. Но кристаллическая структура небывалого льда отличалась от обычной так же, как алмаз отличается от графита. Это была вода, замерзшая по совершенно иным физическим законам, и возраст монокристалла, сковавшего прочнейшим панцирем всю планету, исчислялся, возможно, миллиардами лет. Он явно был не подвержен испарению или воздействию космической пыли. Однако простейшие расчеты подсказывали, что и этот, нижний слой льда растает так же легко, как и верхний, едва только астероид приблизится к одному из горячих светил Зеленой Ветви.

     До такого момента оставалось не больше недели. Прямо по курсу астероида лежала звезда РС13-9, солнце типа "В" без планетной системы. Столкновение с ним не угрожало впрямую обитаемым мирам, скорее уж замерзший астероид рисковал сгореть в пламени светила. Но задолго до столкновения планета-чужак окажется размороженной. И тогда... Какие чудища поднимутся из пучин проснувшегося океана?

     Просто сидеть и ждать их появления никому не хотелось, тем более что стало уже абсолютно ясно: именно эти загадочные темные предметы, вмороженные в толщу льда, излучают колоссальную по интенсивности энергию страха.

     Решение было принято почти сразу: необходима высадка на поверхность, взятие проб, частичное оттаивание ледяного панциря, возможно, бурение, а при наличии осмысленных сигналов - попытка контакта. Последнюю задачу выдвинул, разумеется, Язон, строго-настрого запретивший пиррянам стрелять без его приказа или без абсолютно явной угрозы для жизни людей. Не очень-то он верил, что пиррянам удастся не нарушить его приказ, поэтому, несмотря на возобновившуюся головную боль, рвался сам лететь на астероид. Однако Керк сумел разубедить Язона в необходимости такого шага, и аргументы оказались на удивление разумны:

     - Друг, твои боевые рефлексы все-таки слишком далеки от наших. К тому же ты нужен нам здесь, наверху, в качестве координатора, если хочешь, а там, в экстремальных условиях, боюсь, ты станешь мешать.

     Это было очень много слов для Керка, да еще в такую минуту. И Язон, сраженный, согласился остаться на линкоре, впрочем, тут же предложив сопровождать десантников посредством своего персонального робота-дублера. Имитационные дублеры, в просторечии "имиты", были сравнительно недавним и весьма дорогостоящим изобретением, суть которого состояла в идеальной управляемости машины непосредственно нервными импульсами мозга человека, к тому же имит обладал специальным контуром высокоточной обратной связи, то есть с помощью его рецепторов исследователь имел возможность воспринимать любой объект всеми пятью органами чувств, однако при этом опасные воздействия, разумеется, автоматически блокировались.

     Команда пиррян в составе пяти человек немного поворчала, конечно, и на такое присутствие Язона, но по совести крыть было нечем - Керк сам сказал о роли координатора, - ив итоге, считая вместе с имитом, шлюпка доставила на планету шестерых.

     Еще одной причиной, вызвавшей недовольство пиррян, стало требование группы врачей во главе с пиррянским медиком Текой сделать всем десантникам инъекцию специального препарата, понижающего восприимчивость к страху и, соответственно, агрессивность. Дольше всех пришлось уговаривать Мету. Но и она, подумав, согласилась. Подходящие слова нашел, разумеется, Язон:

     - Как же ты не понимаешь такой элементарной военной хитрости? Разве можно в самом первом бою раскрывать свои карты полностью. Приберегите максимум ярости до следующего раза.

     И все равно, даже успокоенные новейшими транквилизаторами, они были готовы к смертельной, отчаянной атаке. Посадка на астероид походила скорее на падение, и Язон искренне радовался, что эти перегрузки достались не ему, а имиту.

     Вот только атаковать оказалось некого. Мир объекта 001 больше всего напоминал кладбище. Этакое летающее memero more. "Помни о смерти" - как будто действительно в такие слова складывались мрачные разводы в глубине, под ногами пиррян. Ледяной погост. Леденящий ужас.

     Десантная группа хорошо подготовилась к высадке на замерзший астероид: помимо обычного пистолета каждый имел на вооружении лазерный ледорез, а специально изготовленные подошвы ботинок были снабжены шипами переменной длины и автономным подогревом. А что такое ходить по льду в обыкновенной обуви - должен помнить любой, если он вырос на планете, где хоти бы иногда случается зима.

     Замороженный мир не обратил никакого внимания на группу вторгшихся в него пришельцев. Горячие шипы подметок и яростные взгляды вонзались в лед, а лед был неживым. Правда, глубоко под ним просматривалось нечто, но ни один волосок, ни одна частичка вещества не шевельнулась за толстым стеклом водяной корки при самом активном и тщательном просвечивании в широчайшем диапазоне - от оптических до гамма-лучей. Ни на ультразвуковую локацию, ни на мощнейшие магнитные поля организмы, проспавшие миллионы лет, реагировать не хотели. А, собственно, почему они решили, что это именно организмы?

     - Водоросли какие-то в зимнем пруду, - ворчал Троу, пытаясь подобрать понятное сравнение тому, что проглядывало в глубине. - Разве до них докричишься!

     - Скорее уж похоже на большое скопление раздавленных червей и насекомых, - возражал Керк. - Экая мерзость, право!

     - А по-моему, это мозги, - высказала неожиданное предположение Мета.

     - Разбрызганные мозги из чьей-то лопнувшей головы.

     - Какая странная мысль! - удивился Язон. - Почему мозги? Вы все слишком долго вели войну исключительного биологическими объектами. Потому у вас и ассоциации такие. Это месиво под нами действительно напоминает протоплазму. Но такое сравнение слишком примитивно. Вам не хватает фантазии.

     Подобная фраза звучала для пиррянина уже как оскорбление, и Язон искренне порадовался, что рядом с Керком сейчас его робот, а не он сам. Однако Керк сдержался, и Язон продолжил:

     - Лично мне кажется, что это все-таки машина, гигантский суперкомпьютер, построенный, разумеется, из совершенно незнакомых материалов и на чуждых нам принципах. Может, поэтому он и воспринимается как объект враждебный. Но уверяю вас, это - нечто, искусственно сделанное, артефакт, как говорили древние. И давайте все-таки попробуем вступить в контакт пусть и с воображаемым пока партнером. Передадим ему универсальный модулированный сигнал.

     - Оно не поймет, - возразил Бруччо, нарочито не признавая брата по разуму в субстанции, маячившей подо льдом.

     - А я думаю иначе, - возразил Язон. - Оно уже вступило в контакт. Ответьте мне: вы ощущаете страх?

     - Нам сейчас не до этого, - проворчал Керк.

     - Так не бывает, - улыбнулся Язон, жалея, что имит не способен передать его улыбку. - Когда оно излучало страх, всем было до этого. Но сейчас излучение прекратилось. Я-то знаю наверняка - голова не болит.

     - Тоже мне контакт! - фыркнул Бруччо. - Примитивный периодический процесс. Вот увидишь, скоро опять начнет шарашить. И никакого нет смысла цацкаться с этим заледеневшим болотом.

     - И все же попробуйте, - продолжал настаивать Язон. - Отрицательный результат - тоже результат. Вы, как ученый, Бруччо, должны понимать, что с высокоорганизованной материей гораздо конструктивнее вести диалог, а не ударять электрическими разрядами, как подопытную лягушку.

     Бруччо нехотя согласился, и Стэн, главный среди пиррян по вопросам связи, включил передающую аппаратуру. Он на разных частотах транслировал в глубину астероида сначала "SOS", а затем стандартные позывные, предваряющие важное сообщение: ВСЕМ, ВСЕМ, ВСЕМ! Транслировал с помощью межзвездного кода, известного любому в Галактике и не менявшегося в течение тысячелетий. Эффект по-прежнему был нулевым.

     И тут в шлемофоны десантников ворвался голос Арчи - астрофизика с Юктиса, принявшего участие в экспедиции по настоянию Бервика:

     - Внимание! Две новости от нашей исследовательской группы. Во-первых, мы разгадали причину появления верхнего слоя льда. Наш астероид едва не столкнулся с кометой, которую мои коллегиастрономы наблюдали около полугода назад. А "гиперлед", как мы условно назвали его, после таяния и вторичного замерзания в условиях нашей Вселенной кристаллизуется обычным способом.

     - Вы хотите сказать, - поинтересовался Язон, - что эта планета прибыла к нам не просто из соседней галактики, а из некой другой вселенной?

     - Очень может быть. Однако послушайте вторую новость. Скорректированные расчеты скорости и траектории полета объекта 001 позволяют сделать однозначный вывод: он движется не по законам небесной механики. Он движется как управляемый аппарат.

     Смысл сказанного доходил медленно, но тревога в голосе Арчи передалась пиррянам, и сверкнувшие в их руках пистолеты снова готовы были стрелять, лекарства, введенные в кровь, едва справлялись с новым приступом ярости.

     "Если еще через минуту они не приступят хотя бы к каким-нибудь активным операциям, - подумал Язон, - лично я не ручаюсь за адекватность поведения моих замечательных друзей с Мира Смерти".

     Решение он принял мгновенно. На согласование с Керком, Бервиком и Бруччо понадобилось не больше тридцати секунд.

     - Вперед, друзья! Переходим к следующей фазе исследований.

     Еще за минуту до выхода Арчи на связь Мета первой заметила сравнительно небольшой, не длиннее метра и не больше тридцати сантиметров в диаметре объект, по форме напоминающий гигантское лохматое зерно или личинку насекомого. Этот представитель местной флоры (или фрагмент технологической схемы?) был единственным отдельно висящим предметом на всей обследованной ими площади.

     - Быстро вырезайте это страшилище вместе со льдом и готовьте к отправке на корабль, - распорядился Язон. - Это наш лучший шанс разобраться в происходящем.

     Как же яростно накинулись пирряне со своими лазерными резаками на ледяную толщу. Пусть так, но все-таки они нападали! Все-таки забирали с планеты ценный трофей, а может, и настоящего пленника.

     На линкоре меж тем все уже приготовили к прибытию опасного чужака. Пятитонную глыбу вкатили по апарелям в холодный грузовой отсек и сначала нарезали с ледяного куба достаточное для проведения экспериментов количество брусков и листов небывалого материала. А надо заметить, гиперлед обладал всеми свойствами твердого, но все же пластичного металла. Затем космический монстр, заключенный в прочнейшую оболочку из бесцветной стеклостали и помещенный на специальный склад для особо опасных радиоактивных и химических материалов, наконец был подвергнут медленному нагреву. Сотни приборов следили за этим процессом. И люди тоже следили. Керк настоял на присутствии, как минимум, троих пиррян непосредственно на складе рядом с герметичной прозрачной сферой. От всех видов известных пиррянам опасностей здесь были предусмотрены достаточно мощные защитные устройства. А что касается нестандартной ситуации... Какая автоматика может сработать лучше, чем живой человек, тем более коренной житель Мира Смерти.

     Язон снова был вынужден согласиться с Керком: все-таки они имели дело с абсолютно неизвестным объектом, информация о котором отсутствовала в памяти самого большого из компьютеров "Арго". Строго говоря, информацию эту вообще негде было искать.

     Керк, Мета и Троу напряженно ждали новых событий и слишком хорошо понимали, что события эти едва ли будут из числа приятных.

     Однако шло время, но ничего не происходило. Приборы бесстрастно регистрировали плавное изменение температуры, давления, химического состава атмосферы внутри стеклометаллической оболочки. А пресловутый артефакт, лежащий посередине, все больше напоминал полугнилое бревно, долго плывшее по реке, потом наконец застрявшее в заболоченной заводи и покрывшееся тиной и мхом. Уж не закончится ли вся эта эпопея глупым курьезом?

     Язон поймал себя на мысли, что ни он, ни кто-либо другой рядом с ним по-прежнему не испытывают страха, скорее омерзение или брезгливость. И головная боль не накатывала. Неужели загадочное психоизлучение действительно прекратилось?

     Минуты казались часами. Наконец приборы рапортовали об остановке нагрева, так как температура объекта внутри гермооболочки уравнялась с комнатной в помещении склада. Мокрый предмет лежал в большой луже и признаков жизни не подавал.

     Первым не выдержал Керк. Он даже не то чтобы шагнул или поднял руку, он лишь еле заметно наклонился вперед, навстречу врагу. Врагу ли? Ну конечно, врагу. Любая неизвестность враждебна. Пирряне не умели и, наверно, уже никогда не научатся рассуждать иначе. Могучий торс Керка развернулся и подался в сторону загадочного физического тела под колпаком. Чуть-чуть, совсем чуть-чуть, но позже, при замедленном прокручивании записи это легкое движение отметили все.

     В ту же секунду прогремел взрыв и сразу за ним - выстрел. Или выстрел был раньше и стал причиной взрыва? Никто толком не понял, какой из звуков раздался первым. Тем более что уже в следующее мгновение заговорили два других пистолета - в руках Троу и Меты. Гермооболочка разлетелась на мелкие осколки, запах горелого пластика и раскаленного металла наполнил склад. И только горстка пепла дымилась на месте уничтоженного артефакта посреди высохшей и лишь по краям еще кипевшей лужи.

     Керк лежал на полу, скрючившись, держась рукою за бок, и между пальцев его сочилась кровь.

 

Глава 3

 

     К счастью, ранение оказалось не тяжелым. В организм Керка не попало ни малейшей частицы чужеродного происхождения. Тонкий эластичный скафандр высшей защиты был пробит осколком стеклостали. Точнее, даже не осколком, а аккуратным кругляшом с оплавленными краями - его словно вырезали мощнейшим лазером изнутри. Весь поединок человека и чудовища занял не больше сотой доли секунды, и, чтобы внимательно изучить последовательность событий, пришлось несколько раз просмотреть запись с предельным замедлением - в десять тысяч раз.

     Рабочая версия случившегося выглядела примерно так. Иногалактическое устройство (да, да, все-таки устройство, а не организм!) восприняло явную угрозу, исходящую конкретно от Керка, и внутри "мокрого бревна" активизировались энергетические цепи. Оно действительно не излучало страха - ни когда его обнаружили, ни когда отделяли от планеты, и вот теперь вся ненависть, скопившаяся в дьявольских аккумуляторах, сконцентрировалась в одном-единственном луче непонятной пока природы. Луч выбрал цель и напал, что называется, с помощью подручных средств. О дальнейших планах чужака оставалось только гадать.

     Разумеется, даже уникальная реакция Керка не могла сравниться с быстродействием биоэлектронной схемы, потому увернуться он не успел, но ответный удар нанес. А следующие шесть разрывных пуль из двух пистолетов довершили дело. Ученые, впрочем, не исключали и того, что артефакт был запрограммирован на самоуничтожение. Уж слишком мало осталось от него после взрыва: пепел, дым, газ, и никаких чудес с точки зрения химии. Один из физиков вполне логично подозревал наличие заряда антивещества внутри этой штуковины.

     А что если целая планета нашпигована антивеществом, как рождественский гусь яблоками? Это не шуточное дело! Траектория полета непредсказуема. "Черное" излучение, вне всяких сомнений, опасно для психики. А ледяная корка растает предельно быстро. Школьнику понятно, что столкновение такого объекта с обитаемой планетой грозит гибелью миллионам людей. Пирряне, получившие задание от Консорциума, не могли допустить трагедии, они должны были действовать немедленно. Даже если никакого антивещества внутри нет - все равно есть нечто, откровенно враждебное человеку.

     Да, сам по себе таинственный черный страх можно было считать абстрактной сущностью и делать его предметом изучения для тех сумасшедших, которые во все века ради удовлетворения собственного любопытства готовы рисковать жизнью. Но теперь ситуация изменилась и обострилась. Раненый Керк - это уже не абстракция, а очень конкретный пример проявления чужой злой воли. Нечто объявило войну пиррянам. И это нечто - лишь малая толика безумного кошмара, спрятанного под ледяной толщей.

     Пирряне не чувствовали и тени сомнения в необходимости уничтожить планету, тем более что энергетические возможности линкора "Арго" позволяли сделать это, а эксперимент по уничтожению фрагмента замерзшего мира прошел почти благополучно. Ведь главное, что аннигиляция сложного устройства не вызвала никаких существенных последствий. Продукты его распада не были ядовиты, а вмороженные в лед "собратья погибшего" не отреагировали ни единым движением, ни единым электронным импульсом на взрыв, происшедший на борту "Арго". Безучастность подледных обитателей к схватке на корабле однозначно подтвердили Стэн и Бруччо, остававшиеся на планете до последнего момента.

     И все же Язон приказал им вернуться на корабль. Официально - для участия в общем совещании. Но в действительности он чувствовал скрытую опасность в дальнейшем пребывании на поверхности астероида, и в итоге оставил там лишь одного наблюдающего робота более примитивной конструкции, чем имит. Язон еще очень многого не понял, но догадывался, что все гораздо сложнее, чем способны вообразить пирряне. В любой новой угрозе они пытались усмотреть аналогию со своей родной злодейской флорой и фауной, ну разве только небывалые чудища казались им чуть более ядовитыми и зубастыми. А физики с Юктиса, наоборот, подходили к проблеме слишком механистично, не признавая одушевленности, а тем паче разумности вмороженного в лед феномена и оценивая даже управляемость полета астероида как случайное сочетание многих природных факторов. Истина скрывалась где-то посередине, и до нее непременно хотелось докопаться. Язон был категорически против бездумного уничтожения целой планеты, ведь там скрывалось чужое знание, однако ему не хватало аргументов, чтобы убедить в своей правоте остальных.

     Неожиданно сторону руководителя экспедиции принял брат Риверда Бервика и президент одной из планет Консорциума Артур Бервик. До начала своей политической карьеры Артур был одним из ведущих химиков на мирах Зеленой Ветви, и теперь быстрее других понял, сколь грандиозным открытием для человечества является гиперлед. Производство его в условиях нашей Галактики не представлялось возможным, а применение могло быть настолько широким, что стоимость одной тонны этого вещества Артур оценивал минимум в миллион кредитов. Конечно, подобная аргументация показалась пиррянам еще менее серьезной, чем Язоново стремление к новым знаниям, и на общих весах при выборе решения большой роли не сыграло.

     К счастью, физики констатировали значительное снижение скорости объекта 001. Таким образом планетарный взрыв можно было в принципе отложить еще на несколько дней, с тем чтобы продолжить исследования, но, в конечном счете, иного выхода из сложившейся ситуации почтенное собрание найти не сумело. Даже эвакуация миров, ближайших к звезде РС13-9, не спасала положения. Это было бы и слишком долго, и слишком дорого, а главное - кто мог предсказать дальнейшее поведение восставших из-подо льда монстров? Если что, уничтожать их поодиночке будет намного труднее. Словом, в итоге участники совещания разошлись и разлетелись по своим планетам с тем, чтоб собраться вновь уже после ликвидации зловещего астероида и обсудить окончательные результаты. Такое резюме вполне соответствовало условиям составленного договора, при этом экономились немалые средства, а пирряне во главе с Язоном могли покинуть Зеленую Ветвь с чистой совестью и с карманами, полными сумасшедших миллиардов. Это ли не победа, это ли не удача?

     Однако Язон был мрачен, как никогда. Подчинившись общему мнению, он направил на астероид четыре спецкоманды для размещения на поверхности в скрупулезно рассчитанных учеными точках тридцати двух мощнейших планетарных бомб цепного действия. То есть в обычном веществе провоцировалась ядерная реакция, и любая масса за считанные секунды превращалась в детонирующий атомный заряд. Язон лишь сумел настоять на замене часовых механизмов взрывателями дистанционного управления, цепляясь за эту последнюю возможность изменить совместный приговор, вынесенный пиррянами и Консорциумом. Или хотя бы отсрочить его исполнение. Он очень, очень надеялся в оставшиеся три дня узнать нечто принципиально новое о замерзшем мире. Немногие теперь готовы были продолжать исследования, но Язону требовались союзники и, понимая, что не удастся переубедить раненого Керка, он решил поговорить с Метой. Все-таки она была для него самым близким человеком, к тому же характер ее за последние год-два несколько изменился. Мета сделалась рассудительнее и добрее, а ведь она и раньше умела в критическую минуту вести себя не только как пиррянка, но и как женщина, и женщина любящая.

     - Мета, - начал Язон без предисловий. - Полетели с тобою вместе на этот астероид, пока он еще цел. Поверь, нам просто необходимо понять природу тамошнего зла и нашего страха.

     - Ну уж нет, - сказала Мета. - Единственное, что нам необходимо, это получить здесь деньги и скорее возвращаться в свой мир. Представляю, что там сейчас творится. Мы нужны дома, Язон, и здесь я больше не хочу рисковать.

     Язон онемел от удивления. Несколько секунд он буквально не мог произнести ни слова.

     - Ты? Боишься? Рисковать? - выговорил он наконец. - Ты на какой планете родилась, дорогая?!

     - Я родилась на Пирре, - ответила Мета холодно, но уже внутренне закипая. - Именно поэтому хочу вернуться туда живой.

     - И снова убивать бесконечно мутирующих тварей, - ядовито продолжил Язон.

     - И снова убивать ненавистных тварей, - упрямо повторила Мета.

     - Ах так! - воскликнул Язон, наливаясь ответной злобой. - Ну что ж, тогда знай, дорогая: секрет победы над столь любезными тебе тварями зарыт здесь - на замерзшем объекте 001, и, уничтожив его, ты и все пирряне проиграете окончательно. Да, да!

     Аргумент подействовал. От неожиданности Мета приоткрыла рот, и Язон, не давая ей опомниться, должен был молниеносно придумать, что же говорить дальше. Ведь он блефовал, его заявление было полнейшим экспромтом. - Откуда ты знаешь? - выдохнула наконец Мета.

     - Пока вы палите во все подряд из своих хваленых пистолетов, я занимаюсь серьезными исследованиями. Я установил несомненное сходство, скажу больше, идентичность между страхом, вызываемым пиррянской фауной, и страхом, который генерирует это ледяное царство.

     - Ну и что? - невозмутимо сказала Мета.

     - А то, что оба психологических явления уникальны для нашей Галактики.

     При этих словах на лице роскошной блондинки появилась еле заметная улыбка, еще неуверенная, но уже злорадная. Мета, похоже, ухватила суть сказанного Язоном. Однако он решил закрепить успех и добавил:

     - Мало того. Есть еще один фактор, подтверждающий правоту моей гипотезы. Микроэлементарный состав того, что осталось от доставленного на корабль чужака, с точностью до третьего знака совпадает с микроэлементарным составом тканей животных и растений нашей планеты.

     Он специально сказал "нашей". За эту солидарность с их миром Мета, должно быть, и полюбила его. Теперь "волшебное" слово стало последней каплей. Она уже верила ему до конца. Но если в первом утверждении Язона (по поводу страха) была определенная логика и свежее предположение показалось конструктивным даже ему самому, то результаты химического анализа он только что целиком и полностью придумал. Мета легко могла проверить его, и тогда... Язон гнал от себя эту мысль, надеясь, что на подозрения и контрольные опыты просто не останется времени.

     Он не ошибся. Мета, его любимая Мета, оставалась собою, она уже загорелась новой идеей и рвалась в бой.

     - Кто, кроме тебя, знает о связи объекта 001 с Пирром?

     Это было единственное, о чем она спросила.

     - Никто. Только ты и я.

     - Прекрасно. Мы полетим вдвоем.

     - В принципе я согласен, - кивнул Язон. - Не следует раздувать штат этой новой исследовательской группы, и все же... Нам потребуется, как минимум, третий. Нам нужен настоящий ученый в этой команде.

     - Троу, - не задумываясь, предложила Мета.

     Язон и не сомневался, что она сразу назовет именно этого молодого пиррянина с невероятными для их бойцовской планеты энциклопедическими знаниями и удивительно гибким, пытливым умом. Физически Троу стоил Язона и Меты, вместе взятых, и только одно настораживало: он был слишком резок, просто свиреп по отношению к врагам. Язон называл его про себя пиррянином в квадрате или дважды пиррянином. Некстати сейчас такое качество, но... что поделать! Достоинства Троу явно перевешивали.

     - Хорошо, - согласился Язон. - Собирайтесь прямо сейчас. И знаешь, не посвящай его пока во все наши тайны.

     - Ты прав, я тоже об этом подумала, - улыбнулась Мета. - А план действий у тебя есть?

     - Конечно, - кивнул Язон, - и, между прочим, в него не входит оповещение всей команды "Арго" о нашей внезапной экспедиции.

     Мета остановилась в дверях, призадумавшись.

     - Боишься, Керк и остальные будут против?

     - В итоге, может быть, и нет, но мы наверняка потеряем драгоценное время.

     Мета задумалась еще серьезнее. Отошла от двери, седа в кресло, закинула руки за голову, переплетя пальцы, и даже прикрыла глаза - так она обычно сосредоточивалась на самом важном, отбрасывая в сторону мешающие мелочи.

     - Все, - сказала она через полминуты. - Я решила. Мы полетим втроем и тайно, как ты хочешь. Но мы полетим в виде наших имитов. Ведь тайный полет - это особенно большой риск. Если что-то случится в первые же минуты, они не успеют нам помочь.

     Теперь Язон тяжко задумался. Ему вдруг пришло в голову, что, если уж суждено случиться чему-то по-настоящему скверному, им троим уже никто не сумеет помочь: ни имиты, ни заранее предупрежденная команда "Арго", ни все миры Зеленой Ветви. Однако... береженого Бог бережет, как говорили древние, а значит, Мета права. Он еще успеет слетать на ледяную планету собственной персоной, если, конечно, все пойдет по плану.

     - Согласен, - затвердил Язон. - Иди, позови Троу. Мы установим контрольные аппараты имитов в одной каюте, лучше всего здесь, в моей, и отправим роботов немедленно.

     Мета уже повернулась, чтобы уйти, но вдруг кинулась к Язону в объятия, словно прощалась с ним перед дальней дорогой.

 

Глава 4

 

     Маленькая космическая шлюпка, экипаж которой составляли три имита, имела двойную систему управления - манипуляторами роботов и дистанционными сигналами с корабля. Причем дистанционный контроль в случае экстренной необходимости мог брать на себя любой четвертый человек, допущенный к центральному пульту, не зависимому от имитационных аппаратов, в которых находились сейчас Язон, Мета и Троу. Эту хитрую систему придумал Язон, проникшийся небывалой осторожностью Меты. Конечно, она была права. Ледяной астероид таил в себе массу неожиданностей, а каждый, имевший хоть однажды дело с имитом, знал, как тяжело бывает выйти из шока, если для полноты информации отключаешь блокирующее устройство и не успеваешь потом включить его вновь, когда ощущения, передаваемые роботом, перехлестывают через опасный для психики предел. Они готовились к этому, однако очень скоро выяснилось, что готовиться следовало совсем к другому. Вот только возможно ли было все предусмотреть?

     Место для посадки Язон специально выбрал вдалеке от ледяной глади, из которой первая группа десантников вырезала ледовый куб с монстром. Во-первых, не стоило дважды искушать судьбу в одном и том же месте, а во-вторых, хотелось понять, почему большая часть поверхности застыла как спокойное море, а в отдельных местах виднелись нагромождения торосов, словно там когда-то пронеслась настоящая буря. При полном отсутствии атмосферы на астероиде бури, как таковые, были, разумеется, невозможны. Значит, что-то иное изнутри планеты встопорщило ледовую корку. Кстати, решено было устанавливать бомбы преимущественно в таких точках. Язон, однако, учел и этот момент - столкновение с монтажниками взрывного оборудования в его планы не входило.

     Полет проходил нормально почти до самого приземления, но затем приборы зафиксировали мощное магнитное возмущение, и через секунду шлюпка перестала слушаться всех троих одновременно. Излучение с очень высокой энергией подавило управляющие лучи, идущие с корабля, и посадка пошла по новому, строго заданному маршруту. Кто его задал? Кто?!

     Язон не успел ответить на столь сложный вопрос даже самому себе. Уж слишком стремительным получилось приземление. К счастью, контроль над закопавшейся в лед техникой полностью утрачен не был, и входные люки открылись в точном соответствии с очередной командой. Три имита, следуя приказу, выскочили наружу одновременно, с шиком, как лихие полицейские, прибывшие на место преступления. На этом аналогия и заканчивалась, потому что все дальнейшее повергло доблестных "рейнджеров" в полнейшее недоумение и растерянность. Они стояли у подножия огромной отвесной скалы, уходящей в глухую черноту беззвездного неба, и только их прожекторы да мощная фара космической шлюпки выхватывали из мрака голубоватый блеск полупрозрачного льда. Потом стена перед ними лопнула, разлетаясь на мириады мельчайших сверкающих осколков, словно толстое стекло от взрывной волны. Язон даже успел подумать, уж не началась ли операция по уничтожению раньше положенного срока.

     И тогда из глубины образовавшегося пролома появилась громадная черная бесформенная фигура. Она была такой же запредельно черной, каким казался на экранах диск астероида во время дальней локации, и излучала такой же непреодолимый ужас. Всю эту несуразицу трудно было с чем-то ассоциировать.

     - Настоящая черная дыра! - шепнул Троу. - Вы только посмотрите: полное отсутствие излучений во всем спектре.

     - Да, но только эта дыра ломает лед и движется к нам, то есть к нашим имитам, - заметил Язон.

     - Но этого не может быть! - успел крикнуть Троу, прежде чем имит Меты первым открыл стрельбу из всех видов наличного оружия.

     Пиррянам никогда не требовалась команда "Пли". А команду "Отставить” они выполняли только после того, как полностью иссякал боезапас.

     - Но это же глупо, глупо? - буквально стонал Язон. - Прекратите!

     Действительно, нелепо стрелять, когда лазерные лучи, разрывные пули и даже потоки раскаленной плазмы летят в никуда. Фигура замерла на несколько мгновений, словно глыба черного Лабрадора, но это не походило на испуг и отступление, скорее на легкую задумчивость перед следующим шагом. И новый шаг не заставил себя ждать. Уже через секунду все трое могли убедиться: абсолютно черное тело - вовсе не дыра в пространстве, не сгусток энергетических полей и тем более не фантом. Черный колосс был вполне материален. Словно две огромные ручищи с тяжелыми кулаками, он выбросил вперед некие подобия щупалец и опустил их на невежливых пришельцев. Одним из отростков была сплющена и превращена в груду лома шлюпка, а другой накрыл имитов и захватил их в свои мрачные глубины, возможно также перетирая в порошок, но узнать это наверняка не удалось - всякая связь с роботами тут же и прекратилась. Да и к счастью, впрочем: кому захочется испытать на своей шкуре всю гамму подобных ощущений? Не меньшей удачей, следовало считать и то, что все происходящее они успели зафиксировать следящими камерами, и аппаратура подтвердила: запись без помех передана в память главного корабельного компьютера.

     Язон, Мета и Троу быстро покинули сделавшиеся никчемными имитационные аппараты и перешли к наблюдениям через внешние приборы "Арго".

     В потревоженной точке поверхности творилось нечто неладное. Последняя аудиоинформация, переданная в мозг отчаянных исследователей их погибшими имитами, была чудовищной - дьявольская какофония звуков, одновременно высоких и низких тонов, на пределе слышимости, а по мощности достигающих болевого барьера. Теперь же, когда связь прервалась, все вокруг естественным образом затопила абсолютная, вакуумная тишина.

     Процесс же развивался удивительно бурно. Складывалось впечатление, что в планете проделали дырку и через нее в безвоздушное пространство течет этот жуткий мрак, будто густые чернила в воду. Только не со скоростью разливающейся жидкости, а со скоростью вырастающего над землей атомного гриба. Да нет, куда там, гораздо быстрее. Наступление этой темноты на корабль происходило с нарушением всех известных людям законов физики, и это было особенно ужасно. То, что вначале показалось человекоподобной фигурой, теперь напоминало скорее облако, или осьминога, или разбегающиеся во все стороны трещины, словно само пространство раскололось, как плоская картинка, и медленно таяло в наступающем кошмаре липкой и беспросветной черноты.

     Такого ужаса и отвращения, какой вызывало сейчас это зрелище, ни один из них не испытывал еще ни разу в жизни. И было уже совершенно ясно, что спрятаться некуда, что чернота достанет везде, что броня линкора "Арго" для этой субстанции все равно что яичная скорлупа или прозрачная сетка, что смерть неизбежна, что скорее всего они уже умерли, а эта жуть - просто иная реальность, или Страшный Суд, или... обыкновенное безумие. Ведь такого быть на самом деле не могло.

     Язон запомнил обращенные к нему в тот момент глаза Меты. Эта бесстрашная, уверенная в себе амазонка в один миг превратилась в маленькую испуганную девочку. Интересно, а на кого был похож он сам? И только на лице Троу отражалось, как и прежде, сумасшедшее любопытство, переходящее в маниакальный азарт, и неутолимая жажда мести.

     "Не к добру это", - успел подумать Язон.

     Потом все пропало. Последнее, что он слышал, - был жуткий свист, с которым сквозь огромную рваную пробоину в броне корабля из каюты улетучивался воздух.

 

Глава 5

 

     Старина Керк невыносимо маялся от безделья. Ему было не привыкать к ранениям, но на этот раз незначительная дырка в мягких тканях и мизерная трещинка в ребре, которую он готов был вовсе не принимать в расчет, почему-то допекали его, как никогда. Двигаться он мог, удавалось даже вставать и ходить, вот только не понимал зачем. Нормальной войны с астероидом не получалось, а заниматься научными изысканиями Керк не любил с детства. К тому же он привык руководить, а здесь выше него было поставлено слишком много людей. Ладно бы только Язон дин-Альт, а то еще какой-то Бервик, требующий к себе уважения непонятно за что, да целая банда чокнутых специалистов во всех областях знаний! Керк ощущал непривычную для себя апатию, сонливость и с грустью подумывал, что годы все-таки уже берут свое.

     Почти целые сутки провалялся он на больничной койке, при неудачных поворотах тела морщась от резкой боли в боку. Из-за суеты приготовлений к большому взрыву друзья нечасто заходили к нему. Чаще связывались по интеркому, а потом и аппарат над его постелью замолчал надолго. Туповатый робот-медбрат о происходящем не докладывал, и Керк, почувствовав явную тревогу, решил выйти на связь сам.

     - Бруччо, - обратился он к первому, до кого удалось дозвониться, что они все там делают?

     - Готовят планету к уничтожению. При этом Язон и группа ученых еще пытаются что-то исследовать.

     - А Мета где? Почему она не отвечает на вызов?

     - Насколько мне известно, Мета сейчас в каюте у Язона.

     Однако каюта Язона тоже не отвечала, и это очень не понравилось Керку. Самое простое было направить туда робота или кого-нибудь из молодых бойцов, но Керк принял другое решение. Он поднялся и вопреки всякой логике, следуя только интуиции, облачился в скафандр. На ходу застегиваясь, проверяя исправность оружия и систем безопасности, старый боец быстро шагал по коридорам. На боль в боку даже не обращал внимания, она как будто уже пропала. А вот тревога в душе нарастала с каждой секундой. Пирряне давно привыкли доверять интуиции больше, чем логике. Логика слишком медленная штука. Только неведомое шестое чувство, только многолетняя привычка прислушиваться к своему внутреннему голосу подсказывали пиррянину, надо ли нажимать на курок, когда пистолет, самопроизвольно прыгнувший в ладонь, поворачивался дулом к неведомой опасности.

     Конечно, дверь оказалось заперта изнутри, и Керк еще не успел навалиться на нее плечом, когда услышал звук, интерпретировать который можно было одним-единственным образом. Из каюты стремительно уходила атмосфера. Сирена общей тревоги среагировала на резкое падение давления в отсеке на секунду позже Керка. Ветеран пиррянских боев уже защелкнул гермошлем и принялся высаживать дверь.

     Однако надо отдать должное древним землянам, двери на "Арго" делались не так, как на современных космолетах, а намного прочнее. Очевидно, имперцы в те времена предусматривали, кроме всего, и ведение боевых действий внутри корабля. Титаническая силища Керка оказалась все-таки не безграничной, и он сумел попасть внутрь лишь после того как, смирив гордыню, вырезал замок лазерным пистолетом. В отверстие со свистом ворвался воздух из коридора, где-то далеко за спиной хлопнули герметичные переборки, перекрывая очередной отсек...

     Меж тем в каюте уже не было ни души, а в стене напротив зияло отверстие в форме почти правильной десятиконечной звезды. Большое отверстие. Но человек, тем более в скафандре, едва ли пролез бы через него, не исцарапавшись об острые клинья.

     Керк выглянул наружу. В отраженном свете направленных на ледяную поверхность прожекторов "Арго" клубился, удаляясь, черный туман. Эта жуткая субстанция с нереальной быстротой втягивалась в гигантский разлом далеко внизу, словно дымок в трубу, если, конечно, видеозапись дымящей трубы прокручивать с конца на начало.

     Керк схватился руками в перчатках за острые зубья, торчащие по краям дыры, и в ярости согнул толстую броню древнего линкора.

     Автоматические камеры, разумеется, зафиксировали старт космошлюпки и все, что случилось в дальнейшем. Таким образом, по записям удалось довольно точно восстановить картину происшедшего, если не считать, что изображения черного пятна, снятого с разных точек, никак не увязывались в единый образ. Проекции не совпадали. Физики предлагали на этот счет две гипотезы: либо под действием излучения камеры рассинхронизировались, либо пришлось столкнуться с таким редким явлением, как электронный фантом. То есть, попросту говоря, у техники начались галлюцинации. Еще хуже было то, что момент захвата трех человек из каюты не зарегистрировал ни один из приборов. И теперь оставалось лишь гадать, в какой конкретно момент погибли Мета, Язон и Троу, были они задушены и заморожены еще в каюте или тела их погребла живьем зловещая черная масса, вытянув из корабля в открытый космос. По сохранившейся аудиозаписи можно было только утверждать, что они не стреляли и не кричали в последние секунды перед смертью. В том же, что речь идет именно о смерти, никто даже не сомневался. По крайней мере, так всем казалось, пока Стэн не взял слово.

     - Видите ли, - сказал он, - самым существенным в этой истории представляется мне тот факт, что нами впервые получен настоящий модулированный сигнал с планеты. Этот сигнал не просто сумел перехватить управление космической шлюпкой, он явно содержал еще некую дополнительную информацию, к сожалению пока нерасшифрованную специалистами. Однако расшифровать ее мы обязаны и сделаем это, прежде чем приступим к уничтожению объекта 001. Ведь если была ответная попытка контакта, значит, нельзя исключать возможности элементарного пленения наших людей. Кто из вас может поручиться, что Меты, Язона и Троу больше нет в живых?

     - Действительно, - заразился его сомнением опытный биолог Бруччо, - для констатации физической гибели неплохо бы видеть трупы, а в свете всего случившегося...

     И тут зашумели все. А в кают-компании собралось человек двадцать пять, примерно половина тех, кто присутствовал на первом совещании. Именно от этих людей зависела теперь дальнейшая судьба всего проекта.

     - Вы что же, хотите отменить уничтожение этого кошмара? Вы предлагаете нарушить договор и подвергнуть смертельной опасности все миры Зеленой Ветви, возможно, всю Галактику?! - взревел Керк. - Если бы нас могли слышать трое пропавших наших братьев. Да они бы, не задумываясь, отдали свои жизни за спасение остальных! Да ведь они и сделали это... - тихо добавил он.

     - Мы этого не знаем, - упрямо повторил Бруччо. - Каждый вправе распоряжаться своей жизнью. Чужими - нельзя.

     Керк засопел, не готовый ответить, и снова заговорил Стэн:

     - У нас родилось предположение, что замерзший мир существует в другом масштабе времени. Вот почему на сигнал "SOS", переданный Язоном во время самой первой высадки, ответ пришел лишь теперь, причем ответом стало приземление шлюпки. Они хотели помочь. Понимаете? А мы, как всегда, открыли стрельбу. Вот они и перешли к следующей, более активной стадии контакта. Мы должны, мы просто обязаны вступить в диалог, если хотим спасти наших товарищей. Только для этого нужно время. Скажите мне, сколько его осталось?

     - Подготовка бомб будет закончена через восемь часов, - доложил Клиф, руководивший группами монтажников. - Это понятно. Арчи, я спрашиваю, сколько еще мы можем ждать.

     - Н-ну, - замялся молодой физик с Юктиса. - Взрыв реально отложить максимум на одни сутки. В противном случае никто не поручится за последствия.

     Неожиданно в кают-компании повисла гробовая тишина. Что еще можно было сказать в сложившейся ситуации. Наверное, каждый думал о своем. Вряд ли даже сам Стэн верил в возможность установления контакта за шестьдесят с небольшим часов. Язон - тот действительно верил, потому что, как всегда, знал чуточку больше других, но его теперь не было с ними, и от этого всем пиррянам внезапно сделалось очень грустно. Керк чувствовал себя готовым лететь на астероид в одиночку и погибнуть там вслед за друзьями, но это было явным ребячеством, и он не стал озвучивать подобные мысли. Клиф, самый молодой, будь его воля, взорвал бы планету ровно через восемь часов, от греха подальше. Бруччо терялся в догадках и сожалел об упущенных возможностях. А доктор Тека страдал от гадкого предчувствия, что очень скоро ему придется изрядно попотеть в корабельном лазарете. Интуиция подсказывала, что раненый Керк - лишь первая ласточка, а ведь интуиция редко обманывала пиррян.

     И в этом торжественном молчании вдруг, зачем-то поднявшись во весь рост, заговорил Риверд Бервик.

     - Господа, - со свойственной ему излишней помпезностью в голосе произнес действительный член Совета Консорциума. - Разрешите объявить о передаче чрезвычайных полномочий по нашему проекту лично в мои руки. Данной мне властью я имею право совершить такой шаг. - Простите, - поинтересовался штурман Дорф, исполнявший обязанности капитана линкора в отсутствие Меты, - вы не соизволите уточнить, какая именно власть имеется в виду?

     - Разумеется, - сказал Бервик, - но вначале я объясню вам свою позицию. Приказ об уничтожение объекта 001 буду отдавать исключительно я, и только тогда, когда сочту нужным.

     - То есть вы отменяете ваш собственный заказ, - не выдержал Керк. - В таком случае согласно договору мы имеем право получить наличными половину обозначенной в разделе Пятом суммы и немедленно взять курс на родную планету.

     - Вы невнимательно слушаете меня, Керк. Я вовсе не отменяю заказ. Ваш корабль и все его мощности по-прежнему требуются мне для выполнения задачи, но в еще Большей степени требуется мне Язон дин-Альт, и пока существует надежда на его спасение, мы будем исследовать этот астероид, а не уничтожать его.

     - И все же, - напомнил теперь уже Бруччо, - кто уполномочил вас принимать подобные решения?

     - Специальный Корпус Лиги Миров, - торжественно объявил Бервик и извлек из внутреннего кармана большую пластиковую карточку, сверкнувшую яркой голограммой переливчатой пятиконечной звезды.

     - Вот только этого нам и не хватало, - глухо проворчал Керк.

     И добавил уже про себя: "Плакали наши денежки! Где ты, Язон?"

 

Глава 6

 

     Они очнулись в полной темноте. Пахло сыростью, было очень холодно и не хватало воздуха, чтобы вдохнуть полной грудью. Язон ощупал себя и обнаружил, что на сильно изорванном легком скафандре, к счастью, сохранились практически все необходимые приспособления. Даже пистолет был при нем. Первым делом Язон включил фонарь. Увидел, как вздрогнула лежащая рядом Мета, а Троу растерянно присел и огляделся. Его скафандр пострадал сильнее других - металлизированная ткань просто висела бесформенными клочьями вдоль тела.

     Помещение оказалось крошечным, шершавый под плавно переходил в такой же шершавый потолок, и все это напоминало не столько тюремную камеру, сколько пещеру дикого зверя - Однако чуть позже ему удалось обнаружить идеально ровную Щель, идущую по контуру правильного овала, - очевидно, дверь. И эта дверь стала открываться, будто попятилась под взглядом Язона. Принцип ее действия остался не понятен, ведь дверной проем не только освобождался от заслонки, вставленной, словно пробка в бутылку, но и странным образом расширялся. Так расходятся лепестки диафрагмы в объективе. Жуткие чудеса продолжались. А когда не понимаешь, по каким законам действует враг, бороться с ним почти бесполезно. Язон и не пытался. Он мечтал лишь об одном - уяснить наконец, хотя бы в самом общем виде, что же происходит вокруг. Тогда появится шанс выбраться отсюда. Пока он не видел такого шанса, а потому старался избегать любых активных действий. Быть может, даже фонарик зря включил. Но раз уж свет горит, тушить еще глупее.

     Язон терпеливо выжидал, борясь все с тем же отвратительным страхом. Кажется, он сделался уже привычным и даже не вызывал боли в голове. А Мета вообще пребывала в полушоковом состоянии. Наверно, это было к лучшему, во всяком случае, она тоже не планировала решительных шагов в ближайшее время. Чего нельзя было сказать о Троу.

     Язон не успел остановить молодого пиррянского ученого. Тот выстрелил в расширяющуюся дверь ослепившей всех плазменной струей, и ответом ему были стремительно ворвавшиеся в тесное помещение блестящие стальные руки. Манипуляторы - их было пять или шесть - действительно очень походили на костлявые, непомерно вытянутые человеческие конечности с пятипалыми кистями. Стальные руки молниеносно обезоружили Троу, сдернули с него остатки скафандра, разложили на полу и обездвижили грамотным нажатием на болевые точки. После этого появилась еще одна рука со средним пальцем, заточенным, как скальпель, и принялась вскрывать пиррянину брюшину. Троу закричал, но ни Язон, ни Мета не имели сил пошевелить хотя бы рукой. Это было как в детском ночном кошмаре, и потом, вспоминая, Язон никогда не мог объяснить, парализовал ли его все тот же страх или было оказано дополнительное, специальное воздействие.

     А сверкающий начищенной сталью манипулятор извлекал один за другим внутренние органы Троу и передавал их по конвейеру из таких же рук в глубину распахнутой двери. Троу уже не кричал, он хрипел. И когда жуткий скальпель, отделив левую сторону грудной клетки, приготовился вырезать сердце, Язон и Мета одновременно совладали с собой и, не сговариваясь, поразили Троу точными выстрелами в голову. Не имело ни малейшего смысла стрелять в стальные руки, тем более в их хозяина. Его они уже поливали огнем там, на поверхности. А Троу... Бедный Троу! Не было никаких сил смотреть на мучения своего товарища. И еще, может неосознанно, ими двигало желание не отдавать в чужие страшные руки хотя бы голову Троу, хотя бы его мозг. Это действительно могло быть опасно.

     И тут помещение словно раздалось в стороны от их выстрелов, возникшее вдруг слабое свечение стен сделало ненужным фонарик, а в дверном провале на смену манипуляторам, убравшимся вместе с останками Троу, появилась все та же черная фигура. Она была на этот раз значительно меньше ростом и более всего напоминала тень человекообразной обезьяны - сутулая, плечистая, с виновато вжатой в плечи головой. Да, именно такое слово - "виновато" - мелькнуло в голове у Язона, потому что черная фигура больше не излучала страха. Вся ненависть загадочного существа как будто израсходовалась на несчастного Троу, а теперь этот монстр стоял перед ними и просил прощения, как нашкодивший ребенок.

     Впору было сойти с ума, и Язон уже действительно на грани помешательства выкрикнул длинную фразу, состоящую сплошь из самых грязных ругательств, которых понахватался еще в детстве от ремонтников в космопорту.

     Абсолютно черная обезьяна вдруг заухала, заворчала, завыла, с каждой секундой все более визгливо. Язон не сразу понял, что она просто подбирает тон, подражая его голосу. А затем, освоив общезвуковой ряд, страшилище приступило к имитации отдельных слов и, наконец, повторило, как эхо, всю фразу целиком. В другой ситуации это, возможно, рассмешило бы, но теперь... Нет, страшно Язону тоже не было, однако он панически боялся возвращения страха. Подобное чувство знакомо каждому, кто пережил серьезную болезнь или ранение: ожидание боли бывает потяжелее самой боли.

     А черный монстр меж тем продолжал экспериментировать с фразой Язона, читая ее сочным актерским баритоном теперь уже с конца на начало, причем, сперва по группам слов, затем по словам и, наконец, по отдельным звукам. Полная абракадабра. Язон не выдержал и крикнул:

     - Кто ты?! Что ты?!

     Он специально формулировал вопрос как можно короче, не желая больше выслушивать лингвистические упражнения чужака.

     Наступило довольно долгое молчание.

     "Воспринял, - обрадовался Язон. - Обдумывает ответ".

     Однако радоваться оказалось рано.

     - Кто что ты, ты что кто, что ты кто, кто ты что... - забубнил сделавшийся совсем механическим голос.

     Язон застонал от отчаяния.

     Бледное заплаканное лицо Меты было неузнаваемым. Такой он еще никогда не видел свою амазонку. Поверженная, сломленная, несчастная, она даже не сжимала лежащий на ладони пистолет. Победила логика? Вряд ли. Победил чужеродный ужас, давивший ее все это время. Что же помогло Язону более или менее сохранять самообладание? Он должен был понять это. Понять и использовать, чтобы спасти себя и Мету.

     Мысли путались, и он вспомнил, каким образом любил приводить их в порядок. Сигареты! К радости его, пачка оказалась на месте - в левом нагрудном кармане. По глазам Меты он прочел, что она хочет, как всегда, пожурить его за вредную привычку, но даже на это у гордой пиррянки не осталось сил.

     Язон закурил, и в их тесном каземате сделалось светлее.

     “Интересная иллюзия, - подумал он. - От исполняющихся желаний в мире светлеете.

     Как приятно было затянуться хорошим табачным дымом после стольких минут нечеловеческого напряжения. А скольких минут? - спросил он сам себя. - Да и минут ли? Может, часов? Или даже Дней?" Он ведь абсолютно не помнил, как оказался здесь. А у Меты сейчас спрашивать тем более бессмысленно. Была каюта, была брешь в стене, и... все. Дальше - темнота и тишина. После - вот этот кошмар с Троу.

     “Но теперь все нормально, - мелькнула дурацкая, совершенно необоснованная мысль. - Теперь все будет хорошо".

     Он вдруг понял, что, блаженно зажмурившись от первой затяжки, так и сидит с закрытыми глазами. Что-то мешало ему открыть их, какой-то защитный рефлекс. Впрочем, он уже ничего не боялся. Глаза нельзя было открывать совсем по другой причине. Кто-то готовил ему сюрприз, как ребенку на Новый год, и раньше времени смотреть было просто не позволено. Нехорошо, Язон, нечестно, некрасиво подглядывать. Он и не подглядывал, но уже чувствовал запах хвои, апельсинов и шоколадных конфет. Дышалось теперь легко, свободно, и даже сквозь прикрытые веки было видно, что в комнате совсем светло.

     "Пора", - сказал он сам себе и разом широко распахнул глаза.

     На него смотрела растерянно улыбающаяся Мета.

     - Как тебе удалось договориться с ним?

     - Мне?.. С ним?.. - опешил Язон. - А где он?

     - Он ушел, как только свет стал слишком ярким, - пояснила Мета. - Но он сделал все, чтобы нам было приятно.

     - Действительно, - удивленно осматривался Язон.

     Он уже почти докурил и теперь искал, куда бы выбросить окурок. Ведь их тюремная камера сделалась необычайно чистой. Стены и потолок разгладились, пол вздыбился, образовав нечто вроде вполне удобных и мягких кресел. Дверь приобрела более привычную глазу форму и размер, на ней появилась ручка. И главное, здесь было сейчас тепло, и отовсюду лился мягкий, чуть зеленоватый, не раздражающий свет.

     Язон поднялся и подозрительно осмотрел все углы. Не забыл взглянуть и на наручные часы. Его индивидуального времени прошло около трех часов. Сколько минуло на борту "Арго", оставалось только гадать, если учесть, что ни он, ни Мета даже не представляли, где они. Ну хорошо, первый контакт с чужаком установлен. Однако что-то продолжало сильно тревожить Язона. Ну да, общее непонимание ситуации! Нет, все-таки что-то еще...

     Он вспомнил: запах Нового года, запах хвои и апельсинов. Язон сосредоточенно принюхался. Конечно, пахло совсем не елкой и цитрусовыми, пахло усыпляющим газом. Приятно так, убаюкивающе. Навевало воспоминания детства... Известный эффект.

     - Мета! - крикнул он, стремительно оборачиваясь. - Аптечку! Быстро!

     Максимальную дозу антинаркотического...

     Но не успела даже Мета. Резко возросшая концентрация газа ударила обоим в ноздри и тут же заволокла сознание розовым туманом.

 

Глава 7

 

     Они очнулись вновь на зеленой траве под открытым небом. Язон лежал лицом вниз, поэтому сначала осторожно поднял голову, затем медленно отдался на руках и, подтянув ноги, сел на корточки, принимая позу, из которой одинаково удобно бежать и нападать. Ни того, ни другого явно не требовалось. Рядом, раскинув руки и удивленно хлопая Синими глазищами, лежала Мета, а вокруг, до самого горизонта, не видно было ничего, кроме бескрайней степи с колышащейся от легкого ветерка травою. Сероватое небо, затянутое высокими облаками, светилось ровно и тускло - самая противная погода, при которой абсолютно невозможно ориентироваться по солнцу. А сориентироваться очень хотелось. Впрочем, начинать следовало не с этого.

     Во-первых, надо оценить, какие из необходимых вещей остались при них после очередного перемещения. Удивительно, но и теперь не пропало практически ничего: пистолет, нож, аптечка, рация, псипередатчик, фонарь, газоанализатор, магнитометр, то есть универсальный прибор для измерения всех электромагнитных параметров. Полный комплект космонавта остался нетронутым как у Язона, так и у Меты. Более того, скафандры их выглядели теперь как новенькие. Чудес вообще-то никаких: поврежденный металлопласт легко сшивается специальным сварочным аппаратом. Вот только кому понадобилось делать этот ремонт?

     - Мета, - спросил Язон, - ты помнишь, что с нами было?

     - Помню, но очень немного. Черное существо накрыло нас, пробравшись на корабль, и доставило к себе в подземелье. Впрочем, это мог быть и какой-то межзвездный транспорт, мы ведь не успели понять, где находимся, когда они убили Троу. А потом нас усыпили - и... все. Теперь мы здесь. Значит, и Мета помнила ровно столько же. Чего и следовало ожидать.

     Проблему контакта с иным разумом можно было пока отодвинуть на второй план. Первым делом хотелось понять, куда их забросили, а уж потом размышлять зачем. То, что произошло перемещение в пространстве на миллиарды километров, а то и парсеков, сомнения не вызывало. Ведь их окружала природа обычной кислородной планеты, каких немало и в мирах Зеленой Ветви, и в самой Галактике. Не исключено, такие же планеты существуют и в других галактиках, даже в других вселенных. Что стоило этому невесть откуда прилетевшему гостю забрать их обоих к себе "домой". А уж сколько времени потребовалось на подобное путешествие, оставалось только гадать. Часы показывали всего лишь сорок минут с того момента, как он закурил в тесном закутке с шершавыми стенами, но Язон слишком хорошо знал, что такое относительность времени и что такое изменение временных масштабов. Об этом тоже рассуждать почти бесполезно, во всяком случае пока.

     - Вставай, - сказал Язон Мете, - нам надо идти. Это - единственная возможность понять, где мы.

     Трудно было поспорить с таким утверждением, Мета поднялась, и они пошли. Пейзаж в пути оказался удивительно однообразным: трава и серое небо. Так что, когда вдалеке появилось первое дерево, Язон обрадовался, как ребенок. Такой ориентир позволял, как минимум, определить кривизну поверхности и соответственно оценить хотя бы размеры планеты. К тому же где деревья, там и вода, а где вода - там жилье. Если, конечно, эта планета вообще обитаема. Разумеется, еще раньше он мог рассчитать радиус кривизны, просто попросив Мету уйти за горизонт, но было слишком опасно расходиться на столь большое расстояние. Дело того не стоило. Теперь же эксперимент был проведен без риска и принес небывалый результат. Планетка оказалась крошечная, то есть настолько крошечная, что, будь она хоть вся целиком из платины или урана, масса ее не могла бы создавать тяготения, близкого к одному g. Однако создавала. И, что особенно любопытно, с подобным феноменом они уже познакомились на объекте 001. Оставалось предположить, что их таки занесло в чужую вселенную, где Даже законы гравитации отличаются от известных в нашей Галактике.

     Они шли уже несколько часов, а вокруг ничего существенно не менялось, разве только равнина сделалась более холмистой, да перелески встречались чаще. В одном месте они преодолели вброд ручеек с пригодной для питья водой. Уже неплохо. Язон теперь не сомневался, что и для утоления голода они сумеют, найти что-нибудь, когда потребуется. Однако ни температура воздуха - градусов двадцать по Цельсию, - ни сила ветра, ни даже свет местной звезды ни малейшим изменениям подвержены не были. Сплошная облачность по-прежнему размазывала солнце по всему небосклону, и невозможно было даже сказать, утро здесь или вечер. А ведь сутки на этой миниатюрной планетке должны были быть очень короткими. Должны были. Вот именно. Ведь в этом мире все по-другому. Может, здесь и дважды два - не четыре?

     Первыми замеченными животными стали насекомые: вполне обыкновенные мухи, бабочки, осы, стрекозы, в траве ползали мирные жучки и муравьишки. Потом обнаружились птицы. Они парили достаточно высоко и могли оказаться хищными. Мета мгновенно насторожилась, готовясь принять бой. В ту же минуту под ближайшим деревом в траве шевельнулась чешуйчатая спина какой-то твари. По такому случаю советоваться с Язоном пиррянка не собиралась. Выстрел грянул едва ли не раньше, чем животное подняло свою грозную голову. И этой головы вместе с огромным шипом не стало. Но они оба успели запечатлеть в памяти знакомый образ. Да и поджаренные останки мерзкого туловища со скрюченными когтистыми лапами узнавались, что называется, сразу.

     Это был самый настоящий пиррянский рогонос, ядовитый и агрессивный.

     - Неужели нас вернули на родную планету? - выдохнула Мета, удивленно озираясь и замечая все больше и больше знакомых деталей - от "крючковатой травы" и стручков "стреляющего гороха" до примитивно атаковавшего их с воздуха птенца шипокрыла, которого она легко сразила одной пулей.

     - Не думаю, - сказал Язон. - С чего бы это планета Пирр могла так сильно ужаться в размерах.

     - А не может эта кривизна поверхности быть простым оптическим обманом? - предположила Мета. - Встречаются еще и не такие атмосферные явления.

     - Может, - согласился Язон, подумав. - Действительно, тяготение фактор гораздо более объективный. И все равно это не Пирр. Это...

     Он замялся, и Мета продолжила вместо него:

     - Это тот самый древний Мир Смерти, который и стал прародителем всей пиррянской биосферы. Я правильно догадалась?

     - Да, - задумчиво произнес Язон, - примерно такая гипотеза пришла мне в голову, когда там, на "Арго", мы изучали этот проклятый заледенелый астероид. Но сейчас-то мы вообще неизвестно где...

     Он еще не придумал, что сказать дальше. Все было слишком странно. Признаться Мете, что результаты химического анализа взорвавшегося монстра были им придуманы? Глупо. Но еще глупее считать, будто случайная выдумка стала действительным открытием. Поставить на зеро и с первого же кона сорвать банк. Такое у Язона бывало, но не по причине везения. Теорию вероятностей он в свое время изучил хорошо. Нет, что-то здесь не так. В иной вселенной, где даже гравитационная постоянная отлична от нашей, не может быть так много общего с Пирром. Да, и еще: не слишком ли локально расположена тут вся эта нечисть?

     Последняя мысль показалась особенно важной, оставалось лишь сообразить, почему рогонос и шипокрыл появились именно здесь, именно сейчас, а не в самом начале, почему, например, не атаковали спящих пришельцев... Он не успел додумать, так как из-за ближайшего холма появились три всадника с острыми копьями и шипастыми палицами в руках и ринулись им навстречу. Пиррянские рефлексы и на этот раз не подвели. Лишившиеся хозяев скаковые животные недовольно фырчали и рыли когтями землю, а поверженные мертвые воины лежали на траве в нескольких шагах от Язона и Меты. Оба медленно повернули головы друг к другу. Один и тот же вопрос замер у них на губах. Даже не нужно было ничего произносить вслух. Ездовые зверюги, вне всяких сомнений, были моропами с планеты Счастье, с их второй родины, а всадники в легких доспехах - бойцами великого Темучина. Разве могли они не узнать на шлеме каждого из убитых знакомый тотем - череп волка?!

     - Итак, теперь, сами не заметив как, мы переместились на другую любимую планету, также уменьшившуюся в размерах, да еще и переместившуюся назад во времени - в тот год, когда по диким степям Верхнего Мира еще носились непобедимые конные варвары.

     - Язон, - одернула его Мета, - по-моему, сейчас не время для шуток.

     - Ты не права. Чувство юмора - подчас то единственное, что спасает человека в безнадежной ситуации. Впрочем вам, пиррянам, понять такое действительно трудно. А если говорить всерьез, я предлагаю спокойно поискать вокруг нас признаки еще каких-нибудь миров. Думаю, мы сумеем найти их и это поможет сделать окончательный вывод.

     - У тебя уже есть новая гипотеза? - поинтересовалась Мета.

     - Разумеется, - кивнул Язон. - Давай помолчим немного. Надо подумать. За холмом, из-за которого выскочили свирепые всадники, пейзаж довольно резко менялся. Сделалось намного суше, травяной покров постепенно вытеснялся песками и россыпью мелких камней, а ветер доносил издалека запах моря. Мгновенная цепь ассоциаций заставила Язона внимательнее смотреть под ноги, и это не было ошибкой. Поиски оказались вознаграждены. Наклонившись и потянув за чахлый хвостик, он быстро узнал съедобное растение и уже через несколько секунд держал в руках настоящий крено с далекой и коварной Аппсалы, куда однажды занесла его судьба. Мета никогда таких корнеплодов не видела, а потому и восторгов Язона разделить не могла, но все же почувствовала, что находка ценная.

     - Это с еще одной, уже третьей по счету планеты? - догадалась она.

     - Молодец, - похвалил Язон. - Я всегда любил тебя за то, что ты не только сильна, но и необычайно сообразительна для пиррянки.

     Столь ироничный комплимент звучал почти как оскорбление, и могучие мышцы Меты инстинктивно напряглись.

     - Спокойно, дорогая. Лучше послушай меня. Я как раз готов объяснить, на что это все похоже...

     Но объяснить Язон ничего не успел.

     Мета начала стрелять раньше, чем он понял, что произошло, а когда осознал, что десятка два всадников окружают их со всех сторон, то сам уже не успел выстрелить, так как стрела с тяжелым наконечником оглушила его даже сквозь шлем скафандра, и Язон почти лишился сознания. Почти. Ведь он еще относительно отчетливо помнил, как их связывали и тащили по земле, примотав к седлам моропов длинными веревками.

 

Глава 8

 

     От нескольких ударов по голове мысли в ней изрядно путались. Синяки и ссадины также не добавляли ясности в рассуждения. К счастью, хоть кости остались целы. Что же касается Меты, Язон и в этом уверен не был. Ведь ей, похоже, досталось посильнее, так как сопротивлялась она с истинно пиррянским энтузиазмом и врагов поубивала и покалечила существенно больше, чем Язон, который в принципе склонен был сдаться сразу. Просто не получилось: налетевшие на них идиоты тоже любили подраться. А вообще, согласно одной из гипотез Язона, все эти дикие всадники являлись всего лишь сложно сконструированными фантомами. Так стоило ли расходовать энергию фактически на бой с тенью.

     Теперь приходилось усомниться в стройности первоначальных предположений. Боль в голове и ногах, кровь, заливающая лицо, и крепкие веревки, врезавшиеся в запястья, лодыжки и ребра, - все это было слишком уж реально для фантомной атаки. Может, все-таки следовало вести себя решительнее? Это ж надо! Прорваться через ледяной кошмар, через контакт с черным монстром, хладнокровно распотрошившим их друга Троу, прошагать многие километры чужой земли, почти разгадать ее тайну и - погибнуть от рук неизвестно как залетевших сюда и уже однажды побежденных варваров с планеты Счастье! Что могло быть глупее?

     Когда впереди появились шатры, Язон отметил, что их гораздо меньше, чем было в действительности у крупнейшего племени на Счастье, однако размер и куполообразная форма вполне соответствовали тому, что он помнил о временных жилищах кочевников. Всплыло в памяти даже их название на диалекте - камач. Моропы остановились в самом центре разбитого среди степей лагеря, воины подняли пленников и привязали по отдельности к двум столбам, врытым в землю метрах в трех друг от друга. И ни одна живая душа не вышла встречать их, никто не проявлял любопытства по поводу вновь прибывших. Возможно, здесь расположилось не все племя, а лишь его передовой отряд, поэтому в камачах не было детей и женщин, а воины не выходят без приказа на улицу. Или просто они сейчас отсыпаются после очередного набега. Такое объяснение вполне годилось, но не успокаивало. Ведь странностей с каждой минутой становилось все больше.

     Мета до сих пор не приходила в себя, хотя серьезных повреждений на ее теле Язон не заметил. А суровые воины, закончив свое дело, развернулись и ушли, оставив пленников без присмотра. Освободиться от веревок, когда на тебя никто не смотрит, - задача не из самых сложных, и Язон, безусловно, справился бы с нею, но он был не очень уверен, что побег - это сейчас лучший выход. Собственно, никто пока не грозился убивать их. Убить можно было и на месте, здесь же явно хотели предложить нечто иное. Поэтому следовало ждать.

     Язон попытался припомнить, о чем говорили доставившие их сюда всадники, и мгновенно облился холодным потом, осознав, что все их ничего не значащие фразы, обращенные друг к другу, произносились на датском (!) языке. Потом он как бы невзначай пригляделся к столбам, заляпанным чем-то белым, и холодный пот прошиб его вторично: ничем они не заляпаны. Это просто береста. Плохо отесанные столбы из настоящей березы. Такие росли во множестве на захолустной планетке со странным названием Поргорсторсаанд, где прошло его детство. Язон хорошо помнил целые рощи этих ослепительно белых, будто излучающих свет стволов с высокими, уютно шелестящими кронами. Ни на Счастье, ни на Пирре подобных деревьев никогда не встречалось. Исследовать и дальше все эти несообразности представлялось малоконструктивным. Легче всего было выдать объяснение происходящему одним коротким словом - бред. А может, и правда? То есть все вокруг элементарным образом не имеет никакого отношения к реальности, и единственное, что можно сделать в таком случае, - взять и проснуться. Однако проснуться Язон тоже не успел, потому что из-за ближайшего камача появилась целая делегация, состоявшая из пеших воинов во главе с самим Темучином. Язон слишком долго общался с этим человеком, чтобы теперь не узнать его. Никакой путаницы здесь быть не могло. Меж тем в последний раз Язон видел великого завоевателя лежащим на ступенях его собственного дворца в Эолозаре с посиневшим от удушья лицом и сломанной шеей. А воскрешать людей никто в Галактике пока еще не умел.

     Заниматься какой-либо дипломатией в сложившейся почти абсурдной ситуации было бы по меньшей мере странно, и Язон сразу выкрикнул то, что думал на самом деле:

     - Темучин! Откуда ты взялся здесь? Тебя же убил Керк, вождь пиррян.

     Ты давно умер, Темучин. Тебя нет!

     Язон кричал на понятном Темучину меж-языке, однако на лице великого покорителя племен отражалось полнейшее недоумение.

     - О чем вопит этот чужестранец? - поинтересовался он у своих подданных. - Почему недостойный человек позволяет себе так разговаривать со мной?

     Слуги вождя с готовностью ринулись вперед, дабы наказать недостойного человека, очевидно, тяжелыми плетьми, которые держали наготове, но Темучин жестом остановил их.

     - Кто ты, чужестранец? Откуда у тебя это оружие и как им пользоваться?

     Предводитель кочевников держал в руках оба трофейных пистолета и со всей очевидностью не узнавал своих старых знакомых. Он был похож на плохого актера, который решил разыграть историческую сцену первого знакомства Язона дин-Альта с Темучином, но плохо выучил роль и несет лютую отсебятину. И тогда Язон предпринял последнюю попытку достучаться до сознания настоящего Темучина:

     - Неужели ты забыл меня? Ведь я твой давний враг, а после друг и наконец снова враг - Язон дин-Альт, пришедший с неба. Неужели ты не помнишь меня?

     - Как ты осмеливаешься, наглец, задавать мне вопросы?! - таков был резкий ответ Темучина. (Узнал - не узнал? Ни да, ни нет. Обидно.) - В этом мире хозяин - я, а ты - мой пленник. И это ты будешь отвечать на мои вопросы.

     - Конечно, о великий Темучин!

     Язон все-таки почел за лучшее сменить тон, как бы сделал попытку усыпить бдительность, но тут же исхитрился задать новый вопрос, хотя и в несколько завуалированной форме:

     - Я бы только вначале хотел понять, как ты попал на эту планету, великий Темучин, вождь всех племен.

     Предводитель кочевников не попался на эту уловку. Слова Язона, несмотря на утвердительную интонацию, привели его в ярость, ведь он действительно не привык отвечать на вопросы тех, кого считал слабее себя, а таковыми он считал всех.

     - Мерзавец! - взревел Темучин. - Ты ничего не понял! Ты по-прежнему слишком много думаешь о себе. - И повернувшись к своим воинам, распорядился: - В темницу его! - Потом подумал и добавил: - Обоих - в темницу. Этой секундной паузы Язону хватило, чтобы обдумать многое. Темница?

     Что-то новенькое в цивилизации конных варваров. А потому темница хорошо увязывалась с березовыми столбами и датским языком и скорее всего была тем самым недостающим звеном, которое уже так давно разыскивал Язон. Больше всего на свете он хотел теперь попасть в темницу, особенно вместе с Метой. Поэтому, не давая возможности что-либо сделать или даже сказать своей любимой, как раз очнувшейся к этому моменту, он заорал как можно более визгливым и испуганным голосом:

     - Только не в темницу! Не-е-ет! Только не в темницу! Прости меня, великий Темучин! Не надо в темницу! За что такое наказание?! Я на все готов! Только не это!..

     Язон кричал до тех пор, пока Темучин со злорадной и презрительной улыбкой на губах не повторил своего приказа коротким выразительным жестом. После чего повернулся и зашагал прочь, не оставляя пленникам надежд и бросив через плечо:

     - Пусть их крысы съедят!

     Какие крысы имелись в виду, осталось непонятным, ведь на Счастье было такое племя, не отличавшееся, впрочем, людоедскими наклонностями. Однако Язон не боялся никаких крыс, ни тех, ни настоящих. Главное, он сейчас перехитрил Темучина. Вождь всех племен был, конечно, мудр, но на старой шутке про Братца Кролика и терновый куст попался, как мальчишка.

     Их отвязали и провели между камачей в другой конец лагеря, где на вытоптанной людьми и моропами земле валялся большой деревянный щит непонятного происхождения, охранявшийся двумя воинами. Дерево, конечно, считалось большой ценностью у кочевников, но не до такой же степени, чтоб приставлять часовых к десятку сколоченных досок. Недоумение Язона очень быстро сменилось удивлением на собственную недогадливость, не иначе, это действовали усталость, побои и отвратительные тугие веревки. Воины подняли щит, и под ним обнаружилась обыкновенная деревянная лестница типа стремянки, ведущая в подземелье. Язона подтолкнули ко входу первым. Тому, кто хоть однажды пробовал спускаться по лестнице в яму со связанными руками и ногами, не потребуется объяснять, что случилось с Язоном дальше. Он только очень надеялся, что лететь придется не десять метров. А потом весьма больно, но, кажется, все-таки удачно плюхнувшись в благоухающую гнилью и плесенью лужу на дне подвала, он еще успел перевернуться так, чтобы, напрягши все мышцы, встретить падающую Мету с минимальными повреждениями для них обоих. И это удалось весьма неплохо. Уже в следующую секунду лестницу выдернули наверх, люк над их головами с грохотом захлопнулся, и сделалось абсолютно темно. Неудивительно: Язон успел разглядеть, что крышка погреба отлично пригнана к проему, а также для уплотнения обита толстой кожей.

     Судя по звукам, доносившимся сверху, на деревянный щит взгромоздили что-то тяжелое, возможно камень или железную наковальню. Несерьезный, разумеется, запор для таких, как Язон и Мета, но, очевидно, варвары и впрямь не слишком серьезно готовились к возможному побегу пленников. Что-то такое ждало их здесь - не просто медленная смерть от неподвижности и холода. Не могли же кочевники не знать, что любые веревки рано или поздно развязываются Не веревки тут были главными. Темница считалась непростым, возможно, заговоренным и, безусловно, очень страшным местом. Он должен понять почему. И как можно скорее.

     Фонарик как будто уцелел, но достать его со связанными руками не представлялось возможным. Значит, первое - освободить руки. На худой конец они вполне смогли бы перегрызть веревки друг другу, но Мета придумала лучше. Она дотянулась зубами до не привлекшего ничьего внимания в процессе обыска маленького кармашка, где хранила косметические принадлежности. Было среди них небольшое и вполне мирное на вид женское зеркальце, с которого, однако, легко скусывалась пластиковая оправка, а края стального овала имели заточку хорошей бритвы. Дальнейшее было делом техники. Пришлось, конечно, изрядно вываляться в грязи, покряхтеть от неудобства и даже дважды порезаться, но уже через несколько минут они изучали свою новую тюрьму.

     Ничего по-настоящему опасного обнаружить не удалось Пещера, выкопанная в грунте давно, неизвестно кем и зачем, была укреплена от осыпания могучими просмоленными сваями и толстыми брусьями перекрытий. Тянулась она метров на двадцать от лестницы, в ширину имела метров пять, а потолок высотою в рост пиррянина постепенно понижался и у дальнего конца делался настолько приземистым, что заставлял опускаться на четвереньки. В темных углах под стенами попискивали какие-то испуганные зверушки, но вряд ли это были крупные грызуны, тем более такие, чтобы съели живьем. Единственной неприятной находкой стали два побелевших от времени человеческих скелета, однако по ним трудновато было сказать, останки ли это узников темницы или просто кости, сброшенные сюда с целью устрашения. Ни жутких ядов, ни ужасных змей или насекомых, ни пресловутых крыс - абсолютно ничего, что могло бы угрожать человеку немедленно - Не понимаю, - проговорил Язон, - на что же они рассчитывали, бросая нас сюда Он уже присел на сухое бревно, прислонившись спиною к стенке и приложил к предплечью аптечку - давно пора было это сделать. Анализатор тихо зажужжал, и через несколько секунд все необходимые лекарства были введены в кровь - А может, они и не рассчитывали убивать нас Просто какой-то ритуал?

     - Не думаю, - возразила Мета - Темница - страшное наказание у этих дикарей. Скорее всего они панически боятся темноты И, оказываясь здесь, очень быстро сходят с ума Мета иногда поражала Язона нестандартностью мышления. Что-то подобное вертелось и в его голове, но он не успел сформулировать - Ты хочешь сказать, что у них здесь не бывает ночей?

     - Ну да Я не слишком сильна в астрономии, но ведь элементарная логика подсказывает. По местным меркам мы провели на поверхности планеты несколько суток, а солнце все время светило без изменений.

     - Разумно, - сказал Язон. - Но только это не самая главная здешняя тайна. Гораздо важнее разобраться, каким образом в одном месте и в одно время появились пиррянские твари, Темучин с его племенем, да еще креноджи с той самой планеты, откуда я улетел тогда с этим психом Майком Сэймоном?

     - Помню, - кивнула Мета - Так и откуда же они все, по-твоему? Насчет пиррянских организмов ты, кажется, еще на корабле объяснял. Если они из этого мира и пошли, чего тогда удивительного. А вот Темучин... Ну он же не настоящий, он же нас не помнит, не узнает...

     - Правильно, Мета, только смотри шире. В этом мире все не настоящее.

     Понимаешь?

     - Не понимаю. В каком смысле?

     - В самом прямом. Все, что мы здесь встречаем, - это продукты нашего разума, нашей памяти. Я поначалу даже решил, что это просто фантомы, сложные галлюцинации.

     - Хороши галлюцинации! - проворчала Мета, разглядывая глубокую и еще не зарубцевавшуюся царапину на руке.

     - Я тоже об этом подумал, когда они поймали нас. И все равно, пусть овеществленные, материализованные, но это наши воспоминания. Другого объяснения просто не может быть. Кто-то по нашим чертежам строит здесь этот мир, точнее, изменяет его, а с нами при этом не советуется.

     - Кто же?

     - Условно будем грешить пока на того обезьяноподобного монстра с абсолютно черной шкурой.

     - Ну и где же он теперь?

     - Мета, я ведь не ученый, который уже решил эту проблему, а ты, насколько я помню, не журналистка, и здесь как будто не зал для пресс-конференций. Что я могу тебе ответить? Давай думать вместе. Давай искать этого шутника. Без его помощи нам никогда отсюда не выбраться.

     - Ты уверен?

     - Да ни в чем я не уверен! - сказал Язон в сердцах. - Еще никогда в жизни я не знал так мало о мире, в который попал. Нам не дают опомниться, не дают сориентироваться, из чего же мне делать вывод, где именно искать нашего главного врага. И вообще, враг ли он?

     - А Троу, - напомнила Мета.

     - Да, - согласился Язон. - И что ты предлагаешь?

     - Ну, во всяком случае, не сидеть в этом сыром подвале. Надо исследовать планету. Надо удирать отсюда.

     - Не горячись, - предостерег Язон. - Прежде всего надо хорошенько все обмозговать. Нам подарили зачем-то такую возможность, и мы должны ее использовать. Удрать успеем. Чем позже, тем неожиданнее будет для них, вроде как мы уже умерли. Тогда и рванем. А пока... Отчего бы не поискать нашего шутника прямо здесь.

     - Ты сам решил стать шутником? - поинтересовалась Мета. - Или говоришь это всерьез? Мне казалось, мы осмотрели здесь каждый угол.

     - Ну, во-первых, не каждый. А во-вторых, дай-ка после того, как я закурил там.

     - Ты просто жалкий раб своих желаний. Тебе слабо не курить, вот и придумываешь любую несуразицу, лишь бы оправдать вредную привычку. Кури, кури, герой Галактики, если только сигареты не промокли.

     Но Язону повезло. Сигареты даже не отсырели. Первые три затяжки он сделал, не сходя с места и напряженно ожидая нового волшебного перемещения. Конечно, он понимал, что это глупость, но каким-то краешком сознания все-таки надеялся. Во что не поверишь после стольких чудес? С другой стороны, никотин реально помогал ему сосредоточиваться. И наконец, не дождавшись особых приглашений, Язон поднялся и, продолжая дымить, обошел еще раз все помещение. Фонарик он закрепил теперь под продольным брусом и при слабом, но ровном свете было удобнее осматривать пол и стены.

     Мета со свойственной ей настырностью искала запасный выход в потолке пещеры и просчитывала варианты побега наверх. А Язона гораздо больше интересовал путь вниз. Он с каждой минутой все яснее ощущал: такой вариант выхода существует. И помогла ему все-таки сигарета. Присев на корточки в дальнем углу пещеры и держа уже совсем короткий окурок в опущенной руке, он вдруг заметил, как струйка дыма отчетливо затягивается в щель между старой подгнившей доской и земляным полом. Поднес ладонь. Сквозило как в приоткрытую форточку зимой. Где-то под ними находилась большая и, наверно, холодная полость.

     - Мета, - сказал Язон, - подумай, чем нам лучше копать.

     Под тонким слоем земли обнаружился круглый и чуть выпуклый люк из нержавеющей стали с вентиляционной решеткой с краю. Ручки никакой не было, но, взявшись за решетку, они легко откинули крышку в сторону и посветили фонариком вниз. Узкий ствол шахты уходил куда-то в бесконечность. Насколько можно было видеть, колодец этот казался идеально прямым, а луч света, поглощаемый его почти черными матовыми стенками, быстро таял во мраке. Движение воздуха теперь почти не ощущалось, а запах, доносившийся снизу, был неожиданным. Они даже не сразу сообразили, что он напоминает. Потом догадались и сразу поняли, почему не испытывают страха. Так пахнет стерильная чистота нового космического корабля.

     - Я думаю, надо попробовать спуститься туда. В принципе, по этому стволу можно двигаться упираясь спиной и ногами, но лучше свяжем все остатки веревок, и ты подстрахуешь меня.

     Мета не возражала. Она только безумно страдала от своей невооруженности. Но что поделать, если смертью будут угрожать им из этой шахты, Мета готова сразиться с кем угодно голыми руками. И все-таки от, туда веяло скорее спасением, чем гибелью.

     Веревка была выбрана уже почти вся, когда Язон сообщил из глубины:

     - Вижу боковой проход.

     Очевидно, в следующий момент он ступил в этот проход или просто опустил ногу на край перпендикулярной трубы. Во всяком случае, натяжение веревки ослабло, но Мета не успела спросить, какова ширина бокового прохода и что видно в его конце Все дальнейшее произошло практически одновременно.

     Глубоко внизу замелькали зеленые и красные огоньки, в темнице поднялся ветер, как на морском берегу, и все вокруг затопило утробное низкое гудение, сквозь которое прорывался тоненький звон. Затем плотная волна теплого воздуха отбросила Мету от люка, словно чья-то гигантская ладонь. Веревка лопнула, и вместе с удаляющимся криком Язона смолкли и все другие звуки. Только индикаторные лампочки, как определила их для себя Мета, продолжали мигать в глубине, когда она вновь склонилась над краем колодца.

     У Меты был второй фонарик, а выбора у нее не было.

     Куда бы ни утащило Язона по этому пневмопроводу, она должна последовать за ним. И Мета начала спускаться без всякой подстраховки

 

Глава 9

 

     Пневмотруба выплюнула Язона в широкий, ярко освещенный туннель с белыми стенами, и встречный поток воздуха предупредительно остановил его, не дав упасть.

     "Что ж, - подумал он, - с цивилизациями такого уровня гораздо приятнее иметь дело". Меж тем проход за его спиной быстро закрылся плотно прилегающей к краям заслонкой. И не разглядеть было для непосвященного, где тут пневмопровод. Язон на всякий случай мазнул у основания стены несмываемым маркером и бодро двинулся в путь. "Ладно, - рассудил он, - назад мне пока не обязательно. Вот только Мета... Но ведь она обязательно попадет сюда же". Так он пытался успокоить себя.

     Туннель слегка забирал влево, и, пройдя по его приятно пружинящему полу добрых два километра, Язон почувствовал подвох. Если коридор кольцевой, по нему можно ходить вечно. Что если он уже второй круг наматывает? А несмываемую отметку, во-первых, мог и не заметить, а во-вторых, мало ли какие есть возможности у здешних шутников. Язон остановился, прикинул радиус, длину окружности и понял, что до полного кольца ему еще далеко, но все равно решил обратить более пристальное внимание на стены. Не один же единственный вход имеется на всем протяжении гигантского белого туннеля.

     Метров через сто тщательного ощупывания он обнаружил нечто вроде утопленной круглой кнопки, и его старания оказались вознаграждены. От нажатия кнопки сработал расположенный в стене механизм, две створки разъехались в стороны, и на середину туннеля бесшумно выплыл небольшой одноместный экипаж броского, радующего глаз дизайна и с удобным сиденьем. Конкретно с такой моделью Язон не был знаком, но выделенное ему транспортное средство очень напоминало маленькие кары земного производства на магнитной подушке, которыми они пользовались у себя на "Арго". В управлении разбираться не пришлось, оно оказалось стандартным, и это еще больше порадовало Язона. Вот только аппарат внутрикорабельной связи на каре отсутствовал, вместо него был простой ультразвуковой передатчик одностороннего действия.

     Получив в распоряжение достаточно совершенную технику, Язон прежде всего вернулся к обозначенной им двери. Посигналил, заслонка отодвинулась. Но и только. Меты нигде не было. Он даже покричал ей. А заставить пневмопровод включиться на подъем не сумел. Пришлось продолжить поиски осмысленной жизни в этом белом безмолвии. Кто-то же потратил прорву денег на строительство такого роскошного подземелья. Кто-то тратит их и по сей день, если горит здесь яркий свет и исправно действуют все системы. Почему же таинственный хозяин не обращает никакого внимания на провалившегося сюда незваного и нахального чужака?

     Язон сигналил теперь ультразвуком через каждые сто метров. Несколько раз открывались двери других гаражей с такими же, как у него, карами. Наконец открылась ниша с недвусмысленной панелью пульта связи. Обозначения на клавишах ни о чем не говорили Язону, и он стал нажимать их все подряд. В большинстве случаев экран оставался темным, иногда на нем возникала картинка. Чаще всего это были незнакомые схемы или вполне четкие видеоизображения складов, ангаров, лабораторий, кают. И повсюду - никого. Неужели он все-таки на корабле? Пожалуй. Но только это корабль совершенно циклопического размера. Не корабль, а целая космическая станция. Было такое понятие в древности. Язон, как большой любитель истории, читал когда-то о строительстве целых городов в космосе. Разве что это и есть один из них. Но куда в таком случае подевались обитатели?

     Некоторые клавиши Язон нажимал, казалось, уже по третьему разу. И он невольно вздрогнул, когда на экране появилось лицо молодого человека весьма приятной наружности. Вышедший на связь улыбнулся и вежливо попросил:

     - Ваш индивидуальный номер, пожалуйста.

     - У меня нет индивидуального номера, - честно признался растерявшийся Язон.

     - Этого не может быть, - бесстрастно прокомментировал молодой человек и задал новый вопрос: - Как вы попали сюда?

     - Через вентиляционную шахту по пневмопроводу, - доложил Язон со всей прямотой.

     Глупо пытаться обмануть соперника, когда не только не знаешь его карт, но даже не успел познакомиться с правилами игры.

     - Ваше имя, - поинтересовался молодой человек все с той же идиотской улыбкой.

     Его нарочитая приветливость абсолютно не сочеталась с равнодушным, даже холодновато-настороженным голосом. Впрочем, в службе охраны попадаются иногда еще и не такие типчики, а это был явный охранник.

     - Мое имя - Язон дин-Альт, - сообщил Язон с достоинством.

     - Хорошо, - кивнул охранник, явно удовлетворенный ответом. - Не уходите никуда, я сейчас к вам выйду.

     Трудно было отказаться от такого любезного предложения, и Язон стал ждать, поглядывая из любопытства на часы. На всякий случай стоило запомнить, сколько времени будет добираться до него этот тип.

     Тип подъехал на стандартном каре через шесть минут с той же стороны, откуда пришел Язон. Ничего интересного.

     - Здравствуйте, - сказал он, спрыгивая на пол. Только теперь, когда Язон увидел охранника в полный рост и не на экране, у него точно пелена с глаз упала: "Да это же не человек! Это андроид".

     Таких уже очень давно не выпускали. Не меньше тысячи лет назад бесконечные споры о моральном аспекте использования человекоподобных роботов закончились победой тех, кто требовал их повсеместного запрещения. Решающим аргументом стала весьма печальная статистика роста преступности в тех мирах, где андроиды распространились особенно широко и в совершенстве своем достигли практически полной внешней неотличимости от людей.

     Данный экземпляр был достаточно примитивен. В сущности, даже интонации голоса выдавали его, а уж походка, жесты, манеры - просто карикатура на человека. Однако карикатура прибыла к Язону с радостной вестью.

     - Следуйте за мной, - распорядился андроид, - я провожу вас к хозяину.

     - Ну наконец-то! - выдохнул Язон.

     И вдруг по-пиррянски загрустил об отсутствующем пистолете. С чего бы это? Ведь андроид был без оружия, и ничто вокруг как будто не грозило новыми опасностями.

     - Как зовут вашего хозяина? - поинтересовался Язон.

     - Доктор Солвиц, - ответил андроид.

     - А кто он такой, доктор Солвиц? С какой планеты? - Язону хотелось узнать побольше, пока они едут этим длинным туннелем.

     - Не понимаю вопроса, - сказал андроид. - Доктор Солвиц с этой планеты.

     - И как называется эта планета?

     - Планета доктора Солвица или просто Солвиц.

     Круг замкнулся - не больно-то много информации выудишь из этого истукана. Но Язон все-таки решил продолжить расспросы:

     - А в какой звездной системе расположена планета Солвиц?

     - Я не уполномочен отвечать на этот вопрос, - сообщил андроид равнодушно.

     Язон стал думать, чем бы еще поинтересоваться, не рискуя получить еще один, столь же содержательный ответ, но в этот момент перед ними распахнулись ворота. Оба кара въехали в узкий коридор, где уже нельзя было двигаться рядом, а только друг за дружкой. Андроид почему-то увеличил скорость, и после нескольких минут стремительного петляния по переходам и лестницам они остановились у высоких дверей из натурального дерева. Очевидно, дальше, по прихоти доктора Солвица, полагалось идти пешком или вообще это был уже его кабинет.

     Язон почти не ошибся. За дверьми, которые андроид открыл вручную, оказалась роскошная просторная приемная, обставленная в несколько архаичном стиле.

     - Садитесь, - предложил андроид, указывая на ряд мягких кресел вдоль стены.

     Потом добавил, указывая на дверь в глубине:

     - Вам туда. Но хозяин сейчас занят. Придется подождать.

     Сам же робот уселся за стол референта и, включив допотопного вида персональный компьютер, принялся что-то набирать. Пальцы его бегали по клавишам с недоступной для человека скоростью. Зрелище это быстро надоело Язону, он поднялся и стал ходить вдоль стен, изучая развешенные по ним картины. У доктора Солвица была достойная коллекция. Наряду с современными шедеврами голографического искусства здесь висели прекрасные яростные полотна представителей космического романтизма и даже несколько вещей древнейших земных мастеров. Наконец и этот вернисаж утомил Язона. Он, тихо подошел к андроиду сзади и заглянул через плечо в экран компьютера. Андроид, отключив шумовые эффекты, очевидно, чтоб не мешать гостю, увлеченно играл в обыкновенную детскую "стрелялку". Эти игры были по-прежнему популярны во всех компьютеризованных мирах. Язон не догадывался только, что ими забавляются еще и андроиды.

     - Простите, доктор Солвиц там? - решил уточнить Язон.

     - Да, но он сейчас занят, - безучастно откликнулся робот-референт, ни на секунду не прекращая расстреливать инопланетных монстров на каком-то запредельном по человеческим понятиям уровне сложности. - Подождите. Язон подождал еще полчаса. Затем поднялся и решительно подошел к двери.

     - Не делайте этого, - сказал андроид, не поворачивая головы. - Открывать двери без разрешения доктора Солвица запрещено.

     - Да? И как долго я буду ждать его разрешения? - еще спокойно, но уже понемногу закипая проговорил Язон.

     - Я не уполномочен отвечать на этот вопрос.

     - А я не уполномочен ждать, - съязвил Язон, вполне отдавая себе отчет в том, что робот вряд ли оценит его тонкий юмор.

     Андроид сумел оценить другое. Язон еще даже не потянул ручку на себя, только взялся за нее, а добросовестный референт уже пересек приемную в стремительном прыжке. Глаз не успевал за такой скоростью, и складывалось впечатление, будто андроид исчез, растворился в воздухе там, за столом, и сразу же возник из небытия тут, возле двери.

     Драться с андроидом - дело бесполезное. Их выводили из строя как-то иначе. Язон мучительно вспоминал, как именно это делали - ошибиться сейчас было нельзя. Ну, кажется, вспомнил. Друзья-курсанты обучили его этому трюку очень давно, когда он еще только-только покинул родную планету с длинным и странным для многих названием Поргорсторсаанд и поступил в летную школу на Скоглио. Устаревшие модели андроидов в обход закона и в целях экономии использовали там в основном как уборщиков, ведь для охраны военизированной школы они слабо годились. Так вот, чтобы обездвижить робота, нужно было посмотреть на него пристально и сказать: "У вас что-то не в порядке с правым глазом". Андроид автоматически поднимал руку и прикасался к глазу указательным пальцеманализатором. В этот момент следовало резко ударить его по руке, так чтобы палец на две фаланги провалился в глазное яблоко. При этом закорачивались какие-то цепи, и минимум минуты на три робот полностью отключался. Конечно, этот трюк удавался лишь с андроидами старого поколения, не снабженными специальным блоком защиты от целенаправленной порчи. Но рискнуть стоило.

     И надежды оправдались: в этом музейном подземелье и робот оказался музейным.

     Он замер в жуткой позе с пальцем в глазу и уже не имел возможности препятствовать действиям Язона. А дверь, ведущая к доктору Солвицу, оказалась незапертой.

     Вот только кабинет был пуст. И в отличие от ухоженной приемной являл собою картину полнейшего запустения. Едва ли пресловутый доктор находился здесь полчаса назад будучи страшно занятым. Едва ли. Меж тем одна существенная деталь бросилась в глаза Язону, после чего сразу стало некогда изучать всякие мелочи на стенах и рабочем столе пропавшего хозяина. Потайная дверь в книжных стеллажах осталась приоткрытой. Хозяин не хозяин, но кто-то ушел через нее и, похоже, сравнительно недавно. Может, только что.

     Дверь вела в узкий полутемный проход, заваленный кипами бумаги, о которые Язон несколько раз споткнулся и чуть не упал. Интуиция подсказывала ему: надо спешить. Кривой и длинный, словно кишка, коридорчик вполне естественно заканчивался шлюзом, где мигала надпись "ВНИМАНИЕ!" и светящаяся стрелка указывала на шкафчик со скафандрами. Надо полагать, по ту сторону уже открытый космос. Не удивительно. Потайные ходы во все века выводили беглецов за пределы замка, квартиры, города или космического корабля.

     Пришлось заменить свой сильно пострадавший и уже давно не герметичный скафандр на новенький, любезно предложенный загадочным доктором Солвицем. Трогательнее всего было то, что каждый костюм даже укомплектовали полностью заряженным лазерным пистолетом. После пиррянского он казался несколько тяжеловат и неудобен, но все равно это было неплохо. Еще около минуты Язон потерял на неизбежное перекладывание из карманов самых ценных для него вещей: аптечки, фонаря, сигарет и прочего. Эх, знать бы тогда, что все это абсолютно неважно!

     Когда двери шлюза распахнулись, он даже не придал значения тому, что по другую сторону вовсе не безвоздушное пространство. Он выскочил в огромный ангар, и в тот же миг со стартовой площадки рванулась вверх маленькая универсальная шлюпка, одинаково пригодная для полетов как в атмосфере, так и в вакууме.

     Доктор Солвиц удирал. Удивительно гостеприимный хозяин! Однако вел он себя просто по-дилетантски. Городил нелепость за нелепостью. Разве это нормальная погоня? Какая-то игра в поддавки! Ведь тут же рядом стояла еще одна, как две капли воды похожая шлюпка. И было бы странно, если бы в ней не оказалось горючего. И действительно, горючее было, полный бак. - Что ж, доктор Солвиц, - произнес Язон вслух, - посмотрим теперь, кто из нас лучше управляет небольшими космическими лодками!

 

Глава 10

 

     Из ангара был один путь - через большие ворота, которые никто, конечно, не блокировал. Они открылись автоматически при подлете, Язону даже не пришлось тормозить, и он оказался все под тем же затянутым облаками тусклым сереньким небом. Ангар стоял почти над самым обрывом, неожиданно высоким для этой миниатюрной планетки, и под брюхом шлюпки сразу раскинулась бескрайняя зеленая равнина, разрезанная пополам тонкой голубой змейкой реки, вытекающей, очевидно, из горного ущелья. Но Язону было не до того, чтобы любоваться красивыми пейзажами. Летящая впереди шлюпка заложила предельно крутой вираж и стремительно уходила сейчас влево и вверх. Язон выровнял курс и повел свой аппарат чуть ниже и по более плавной траектории. Поскольку беглец по-прежнему забирал все выше, впору было предположить, что он надеется затеряться в облаках. Впрочем, такая уловка уж слишком наивна. Все приборы на шлюпке Язона работали идеально, и на экране пеленгатора единственный металлический предмет, болтавшийся в небе, светился очень отчетливой точкой. Не, иначе, соперник готовил какую-нибудь хитрость. Например, войти в полосу плотной облачности и одновременно включить антипеленгующее устройство. "Видали мы таких хитрецов", - улыбнулся про себя Язон. Однако хитрец повел себя более чем странно: вынырнув из уже почти непроницаемой для глаза пелены, резко пошел на снижение, потом эта дерготня повторилась еще раз, и Язон, экономя топливо, даже не поднимался, уже уверенный в возвращении преследуемой шлюпки. Наконец, сориентировавшись строго параллельно земле, удирающий доктор Солвиц, если, конечно, это был он, развил максимальную скорость, возможную в данной атмосфере. В экстренных случаях можно и больше, но тогда уже корпус раскаляется, и внешние датчики большинства приборов трескаются или плавятся, в общем, полет становится, мягко говоря, некомфортным. До этого дело, к счастью, не дошло.

     Они летели теперь над морем, и Язон потихонечку, еле заметно сокращал дистанцию. Наконец он вспомнил, что есть еще такая штука, как радиосвязь. Не особо напрягая фантазию, он первым делом передал традиционное "SOS" и очень быстро принял весьма оригинальный ответ: "Сигнал получен. Помощь оказать не могу". "Вот это хам!" - подумал Язон и передал жесткое распоряжение на посадку.

     "Сам садись в море", - ответил хам.

     Язон все больше сомневался, что это и есть доктор Солвиц.

     Дотянули до противоположного берега. Язон повторил требование и вовсе не был удостоен ответа. Это разозлило, и он решил подняться выше, хотя прекрасно знал: один на один никакой летающий объект прижать к земле невозможно. Но этот вел себя уж слишком странно. Вдруг повезет!

     Однако разозлился и тот, кто сидел в первой шлюпке, он стремительно рванулся ввысь, так что у Язона потемнело в глазах от одной мысли об испытываемых пилотом перегрузках. "Вверх так вверх, - рассудил Язон. - Надо же самому посмотреть, что там за облаками". А за облаками оказалось интересно. То есть глазами-то увидеть ничего было нельзя, а вот приборы словно сошли с ума. Все экраны, индикаторы и стрелки в один голос уверяли Язона, что у него над головой земля. Они просто вопили: "Опасность! Тревога! Недопустимо быстрое приземление!" Какое там, к черту, приземление?! Что случилось? Ведь планета внизу. До последнего момента альтиметр ясно показывал высоту, но теперь... Под несмолкающий звон всех аварийных сигналов он поднялся еще чуть-чуть и, лишь когда ощутил внезапную невесомость, испугался по-настоящему и пошел на снижение.

     Когда-то ему доводилось слышать о гравитационных экранах. Эксперименты с ними стоили безумно дорого и вообще-то, насколько знал Язон, были запрещены галактическими законами.

     За убегающей шлюпкой он продолжал следить постоянно и, когда вынырнул снизу из облаков, показалось даже, что расстояние между ними сократилось. Язон, не в силах побороть разыгравшееся любопытство, повторил маневр с подъемом в заоблачную высь. Очевидно, в какой-то момент эта природная загадка представилась ему более важной, чем погоня. Он рискнул подняться еще чуть выше, вынужден был, исполнив "винт", перевернуть шлюпку и окончательно убедился, что под ним - да, уже не над ним, а именно под ним - достаточно большая и, безусловно, твердая масса. Сильное открытие.

     Помнится, во второй день творения создал Бог твердь и назвал ее небом. Не здесь ли проводил Он свои эксперименты? Язон никогда не был верующим, но, как большой любитель древней литературы и истории, Священное Писание, случалось, почитывал. Целиком, конечно, ни разу не одолел, но уж что-что, а первую книгу Моисееву - книгу Бытия любил иногда цитировать почти дословно. Никак он не ожидал, что этот обветшалый текст окажется столь близок к жизни вот, вторично напоровшись на невозможность подняться выше и вновь спускаясь в поисках новых маршрутов, он осознал, что удиравший от него поступал, в сущности, точно так же. Это наводило на мысль... которую Язон не успел додумать, потому что со шлюпки, намеренно подпускающей преследователя ближе, пришло сообщение, точнее вопрос:

     - Будешь догонять, пока горючее не кончится?

     - Буду догонять, - ответил Язон.

     - Тогда я открою огонь, - последовала угроза.

     - Из какого оружия? - поинтересовался Язон, жалея, что кодированный радиосигнал не способен передать его едкую иронию.

     Универсальные малые шлюпки по определению не комплектовались встроенными пулеметами и прочей стрелковой техникой и могли быть оснащены разве что легко засекаемыми внешними навесными орудиями. Внешних орудий не было. Конечно, Язон не мог знать всего, тем более на такой странной планете. Но на этот раз он не ошибся. И все же ответ пришел совершенно неожиданный:

     - Тогда я пойду на таран.

     Ничего себе! Такое завидное упрямство способен проявить только истинный пиррянин, и Язон, еще не до конца уверенный в собственной догадке, радировал:

     - Мета, это ты? На связи Язон.

     И тут же обмен морзянкой прекратился.

     - Язон, ты с ума сошел, зачем ты за мной гоняешься? - Из шлемофонов, лежавших на панели, послышался ее далекий нежный голос. - Ты надел шлемофоны? - добавила она.

     - Я надел шлемофоны, - облегченно выдохнул Язон, подключая систему внешней связи к внутреннему звуковому контуру своего все еще наглухо законопаченного скафандра. - А зачем ты удирала от меня, Мета?

     И тут они оба обнаружили, что сделали полное кольцо вокруг планеты. И пошли на снижение к тому же ангару, из которого начали полет.

     Когда Мета достигла бокового прохода в стволе шахты, пневмопровод заработал вторично. Видимо, так уж была устроена местная автоматика, вот только воздушная струя унесла ее в противоположную от Язона сторону. Мета не столько вычислила, сколько почувствовала это, и едва она была предоставлена самой себе, как тут же попыталась сориентироваться. Обратный путь по пневмопроводу явно был заказан, хлопнувшая за спиной заслонка не имела никаких приспособлений, хоть отдаленно напоминающих о системе управления, и Мета за неимением других занятий принялась изучать огромный, ярко освещенный зал, в который ее забросили.

     Тысячи глазков и глазищ непонятной аппаратуры бессовестно изучали ее, поворачиваясь в гнездах широких панелей и выдвигаясь отовсюду на длинных телескопических трубках. В инстинктивном порыве Мета выдернула из крепления ближайшую трубу с объективом на конце и, вооружившись ею, Как дубиной, ждала самого худшего. Ничего не случилось. Ремонтный робот-паучок поспешил из верхнего угла стены к месту неисправности, а уже через несколько секунд изучение объекта под именем Мета было закончено, всякое движение прекратилось, и даже свет как будто попритух. Мете сделалось Стыдно за свое варварское поведение, и она тихонька пошла вдоль панелей и стендов в поисках выхода.

     Дверь открылась перед нею сама собой, и длинный коридор приветливо встретил мягким освещением и золотистыми овальными табличками на пепельно-серых дверях: "Лаборатория N 11", "Лаборатория N 12" и так далее, неизвестно до какого номера, потому что возле двадцатой по счету двери с неожиданной надписью "Специальная лаборатория" Мета невольно остановилась. Должна же она была заглянуть хоть куда-то. Ведь она искала людей, а в коридоре было абсолютно пусто. К тому же ни одна из надписей не предупреждала о том, что посторонним вход воспрещен.

     Пару раз стукнув костяшками пальцев ради приличия, Мета распахнула дверь.

     Колбы, пробирки, разноцветные склянки, идеальная чистота на белых пластиковых столах - здесь явно работали химики. Правда, сейчас во всем объеме довольно просторного помещения находился лишь один ученый - высокий широкоплечий молодой человек приятной наружности. Он улыбнулся ей, вставая и расправляя плечи, белый халат, казалось, затрещал от его напрягшихся мышц И Мета улыбнулась в ответ - ей всегда импонировали сильные мужчины.

     - Проходите, - сказал он, - садитесь.

     Садиться не хотелось. Зачем? Хотелось прежде всего выяснить, где она и с кем имеет дело. Мета подошла чуть ближе и растерянно проговорила:

     - Простите, вы... то есть... я куда попала?

     - Не волнуйтесь, - почти пропел молодой человек, еще более обворожительно улыбаясь. - Вы у меня в лаборатории. Все будет в порядке.

     - Да у меня и так все в порядке, - уже несколько агрессивно заявила Мета. - Я просто...

     - Нет, - мягко перебил красавец в белом халате. - Я вижу, вас что-то беспокоит. Но вы не волнуйтесь. Сядьте.

     Он подошел к Мете почти вплотную и, еле-еле касаясь ладонями, положил руки ей на плечи. Другому она не позволила бы сделать такого, но этот химик обладал удивительным даром успокаивать. "Может, он и не химик вовсе, а врач?" - мелькнуло у Меты в голове.

     - Успокойтесь, - повторил еще раз химик, похожий на врача. - У вас что-то не в порядке. Но вы мне очень нравитесь. Я хочу вас!

     Переход был настолько внезапным, что даже пиррянская реакция не помогла Мете. То есть помогла, конечно, но она сломала "химику" руку уже после того, как его пальцы, сделавшись вмиг словно железными, стиснули ей плечи и сорвали скафандр вместе с нижним бельем. Причем пока сломанная правая рука качалась, изогнувшись совершенно немыслимым образом, левая продолжала сжимать плечо ничуть не слабее прежнего. И Мета, не успев удивиться, была просто вынуждена нанести врагу удар в лицо.

     Странное это оказалось лицо. Кулак провалился в него, обдав все вокруг брызгами зеленоватой желеобразной массы.

     Даже привыкшая ко всему пиррянка ощутила в такой момент приступ дурноты. Однако железная хватка наконец ослабла, и молодой человек, вернее, то, что от него осталось, рухнул на пол.

     “Андроид", - догадалась Мета, но у нее раньше никогда не было опыта столь близкого общения с андроидами, и девушка, шокированная всем происшедшим, почла за лучшее выскочить в коридор, где разу юркнула в первую же открытую дверь.

     Первая попавшаяся дверь оказалась дверью оружейного склада. Некогда было думать над смыслом подобной случайности. Она быстро подыскала себе и новый скафандр класса высшей защиты, и с полдюжины разных пистолетов на все случаи жизни. Любимой пиррянской конструкции найти не удалось, но и то хорошо. Прежде чем снова выйти в коридор, Мета хорошенько обдумала, а не ловушка ли это, и без особого труда обнаружила запасный выход из помещения.

     Но именно там ее и ждала засада. Что ж, они еще не знали, с кем имеют дело! Живых, то есть исправных врагов Мета после себя не оставляла. Прорываясь сквозь лабиринт переходов и залов и скорее интуитивно, чем логически, стараясь двигаться все время вперед и вправо, она встречала преграждающих ей путь роботов почти на каждом повороте.

     Некоторые были с оружием и пытались открывать ответный огонь, однако они начинали стрелять всякий раз уже в падении, и пули неизменно летели мимо. Мета рвалась к свободе, словно собака, ориентируясь на запах, да еще на какое-то не имеющее названия шестое чувство. У собак оно, кстати, тоже есть. А запах действительно менялся - в стерильно Нейтральном воздухе все более отчетливо ощущалось присутствие озона, морских паров с тонким привкусом йода и едва уловимого за едким дымом разрывов аромата свежей зелени. Она была на верном пути и косила андроидов направо и налево, так что только зеленые брызги летели в стороны. Бой в узких коридорах, на лестницах и в лифтах был не в новинку Мете, а интуиция, как всегда, не обманула. Она нашла выход. Не совсем на улицу, но еще лучше - в большой ангар, где стояли две одинаковые универсальные космические шлюпки.

     - И что ты думаешь по поводу всего этого? - спросил Язон уже после того, как рассказал ей свою историю.

     - Думаю, надо как можно скорее прорываться наверх.

     - Приземлиться на внешнюю оболочку планеты и искать дырку в космос?

     - Ну да. Скорее всего, - предположила Мета, - такая дырка, как ты выражаешься, здесь одна-единственная - та самая, через которую нас сюда затащили.

     - И ты думаешь, этот выход не охраняется?

     - Конечно, охраняется, но у нас теперь есть оружие. И мы снова вместе.

     - Ценю твою храбрость, дорогая, - произнес Язон как можно серьезнее. - Но что мы будем делать, оказавшись в открытом космосе на маленьких шлюпках с запасом топлива на одну астрономическую единицу?

     - А вот там и посмотрим, - заявила Мета решительно.

     - Истинно пиррянский ответ! - не удержался Язон от иронии. - Может, все-таки для начала попытаемся выяснить, где мы, не покидая планеты?

     - У кого? - грустно улыбнулась Мета и посмотрела на Язона, как на малолетнего ребенка.

     - У доктора Солвица.

     - Знаешь что... Мне кажется, здесь уже очень давно нет никакого доктора Солвица. Это один огромный сумасшедший дом для андроидов. А у них ничего нельзя будет выяснить.

     - Возможно, - проговорил Язон раздумчиво. - Возможно, ты и права, хотя в тебе сейчас явно говорят эмоции. Но пойми, надо же попытаться... - Он замялся. - Ну, например, отыскать большой серьезный корабль. Не может у такой планеты не быть своего межзвездного транспорта.

     - Согласна, - кивнула Мета, - но большой корабль не здесь, а наверняка на орбите.

     Это был сильный аргумент.

     - Постой, - Язон вдруг словно проснулся. - Да мы же не пытались связаться с орбитой.

     - Я пыталась, - спокойно сказала Мета, и Язон в очередной раз подивился нестандартности ситуации. Что-то такое делалось с его головой, раз Мета уже в которой раз опережала его на целый ход, а то и на два.

     - И что? - поинтересовался он вяло.

     - Связи нет. Радиоволны не проходят сквозь толщу горных пород (или чего там?) - это понятно. Но ведь я посылала и пси-граммы, запитав свой транслятор от бортовой сети шлюпки. Пси-импульс тоже не проходит. Представляешь, что это значит?

     - С трудом. Теоретически существование планет с двойной оболочкой допускалось всегда, но практически я не слышал ни об одной из них. Поэтому...

     - Что поэтому? - переспросила Мета, так как Язон надолго замолчал.

     - Это все - не настоящее? Так вот, я понял теперь: это - искусственная планета. Просто чья-то гигантская космическая станция. Их строили раньше. Очень-очень давно. Я только никогда не предполагал, что можно построить нечто подобного размера.

     И снова Мета опередила его на ход.

     - Язон! - тихо воскликнула она. - Так нас же никуда не перемещали в пространстве и времени...

     Она не договорила, но Язон уже и сам догадался: они просто-напросто находились внутри ледяного астероида - объекта 001.

 

Глава 11

 

     Когда все разошлись по каютам "Арго" в полной растерянности от полученного приказа, Риверд Бервик попросил Керка остаться.

     - Господин Керк, ваш авторитет среди пиррян весьма высок, если я правильно понимаю. И потому как представитель Специального Корпуса я хочу знать ваше личное отношение к происходящему. Поймите, нам бы не хотелось иметь внутреннего врага здесь, на корабле, да еще такого, как вы. Высказывайте прямо все, с чем вы не согласны, а я постараюсь урегулировать наши противоречия.

     - Хорошо, - согласился Керк. - Слушайте. Прежде всего я плохо понимаю смысл приказов типа: не предпринимать никаких действий, ничего не трогать и ничего не говорить вплоть до...

     - Это был приказ команде корабля и делегатам от Консорциума, для вас подготовлено иное распоряжение.

     - Понял, - кивнул Керк, - но прежде чем вы передадите мне его, хочу напомнить: я - один из тех пиррян, кто первым вышел на контакт с другими мирами Лиги, если угодно, я в одном лице президент и госсекретарь своей планеты. И потому я хорошо знаком с нормами межпланетного права. Согласно очень давно принятой и еще никем не отмененной декларации лидеры всех планет - членов Лиги имеют абсолютно равные голоса независимо от уровня технологии и численности населения.

     - Вы абсолютно правы, Керк, но что из этого следует? - настороженно поинтересовался Бервик.

     - А то, что Специальный Корпус не может ставить свои интересы выше интересов Лиги или - подчеркиваю! - выше интересов любой отдельно взятой планеты, ведь Лига является не чем иным, как добровольным объединением независимых миров. - Вас учили хорошие юристы, Керк, - то ли искренне похвалил, то ли съязвил Бервик. - Но именно в этом вопросе вы ошибаетесь. У Специального Корпуса нет своих собственных интересов - только интересы Лиги Миров, а создавался он именно для того, чтобы в экстраординарных случаях принимать на себя всю полноту ответственности. Вам должен быть знаком такой термин - чрезвычайные полномочия. Когда речь идет о спасении целой цивилизации, мы вынуждены идти на известные жертвы. Неужели, завоевывая планету Счастье, вы думали о Декларации прав человека? А разрешение на убийство Темучина вам Лига Миров давала? Или, может, лично Язон дин-Альт? - Такие разрешения выдает только собственная совесть, - отчеканил Керк яростно.

     - Вот! - обрадовался Бервик. - О чем я и говорю! Хватит пережевывать юридические основания и формальные оправдания. Взгляните на проблему по-человечески. Любой политик - а вы политик, Керк! - рано или поздно сталкивается с ситуацией, когда на чашах весов лежат уже не только деньги, но и жизни людей. Политика - занятие не для слабонервных, но кто-то ведь должен заниматься ею! Кто-то просто обязан спасать цивилизацию.

     - Простите, - не понял Керк, - но ведь, по-моему, сегодня все как раз наоборот: вы подвергаете риску целую цивилизацию во имя жизни одного человека, пусть и весьма дорогого мне и всем пиррянам.

     - Это не совсем так, - мягко возразил Бервик.

     - Что значит "не совсем"?

     - Ну подумайте сами, Керк. Во-первых, известный риск есть и в самом уничтожении астероида - мы ведь еще не знаем, что там у него внутри, а во-вторых, то, о чем мы уже знаем, является вполне одолимым злом. Готовьтесь к локальным поверхностным взрывам и прицельному обстрелу просыпающихся монстров. Все-таки мы их подпустим поближе к звезде Р013-9. Есть мнение, что только тогда нам и удастся установить нормальный контакт с предполагаемыми разумными обитателями астероида.

     - Чье это мнение? - поинтересовался Керк агрессивно.

     Бервик молчал довольно долго и заговорил вновь, лишь раскурив очередную сигару.

     - Вы умеете хранить тайны, Керк?

     Вопрос был неожиданным, и теперь Керк ответил не сразу.

     - До сих пор никто не поверял мне их, но я умею держать слово, это уж точно.

     - Вот и прекрасно, Керк, то, что я скажу вам сейчас, должно остаться строго между нами.

     Бервик щелкнул в кармане каким-то прибором, и Керк почувствовал себя заговорщиком из старинного романа, какие ему случалось читать в далеком детстве. Их обоих окружала теперь слабо мерцающая сфера, не пропускавшая звуков. Изображение по ту сторону тоже было весьма искаженным. Очевидно, предполагаемый шпион не смог бы прочесть слова Бервика даже по губам. С подобным уровнем секретности Керку не приходилось сталкиваться еще ни разу в жизни.

     - Сигнал, полученный с астероида в момент того злополучного приземления, был расшифрован нашими специалистами практически сразу. Точнее, его не надо было расшифровывать. Он был просто опознан. Пусть Стэн еще повозится с расшифровкой, это даже интересно. Но мы-то знаем, кто именно отправил сигнал. Мы ждали его сообщения долгие-долгие годы. И вот теперь Теодор Солвиц обратился лично к Язону дин-Альту.

     - Кто такой Теодор Солвиц? - не мог не спросить Керк.

     - Доктор Солвиц - один из знаменитейших древних ученых со Старой Земли. Тысячи лет назад он получил в свои руки тайное знание и вместе с этим секретом покинул нашу Галактику. Многие считали, что навсегда, но мы-то догадывались: такие, как он, обязательно возвращаются.

     - Какого рода знанием обладает доктор Солвиц?

     - Видите ли, Керк, пока я не могу вам этого сообщить.

     - Хорошо, а как давно создан Специальный Корпус? Напомните мне, Бервик.

     - Около трех веков назад. Но я понимаю, к чему вы клоните. Не надо больше ничего спрашивать о Солвице, я действительно рассказал вам все, что мог. - Тогда вопрос на другую тему, - не унимался Керк. - Почему вы сразу, еще на Пирре, не объяснили, кого представляете.

     - Ну, это же элементарно, мой друг! Язон дин-Альт сразу решил бы, что это его трясут по старым игорным делам, и попытался бы удрать.

     - А разве вы в действительности не разыскивали его?

     - Как великого шулера - нет, конечно. Клянусь вам. Все обвинения, предъявленные ему на Кассилии, планете Мэхаута и десятках других миров, давно сняты именно по нашему приказу. Думаю, на сегодня я выдал вам информации более чем достаточно. А теперь идите и работайте. Это не приказ. Это мое пожелание.

     И Риверд Бервик улыбнулся открыто и просто. Кто бы ожидал, что он такое умеет!

     Приготовления к войне с астероидом были закончены через каких-нибудь три часа. Несколько тысяч плавучих мин были размещены над местами наибольшего скопления жутковатых подледных существ или устройств (каждый называл их по собственному вкусу), а густая сеть орбитальных спутников запрограммирована на автоматический отстрел любых предметов, поднимающихся с поверхности. Но вся эта смертоубийственная техника пока не включалась, так как Керк принял решение об организации нового десанта на астероид.

     Авантюрная концепция Специального Корпуса - установление контакта после начала таяния льда, то есть, по существу, одновременно с ведением боевых действий, не нравилась пиррянину-ветерану, прошедшему не одну войну. И он решил сам возглавить последнюю экспедицию, а уж будет ли это разведка боем или просто очередная попытка прошибить лбом стену, его не слишком и волновало. Сильнее всего Керк ненавидел сидеть без дела и выжидать.

     Стэн и Клиф призваны были сопровождать старшего товарища. И никаких имитов! Все ведь уже поняли: прятаться здесь за спинами роботов - все равно что от пуль зонтиком прикрываться.

     Конечно, они сели у той же расщелины, которую днем раньше пытались атаковать их пропавшие собратья. И конечно, сколько-нибудь заметных следов входа обнаружить не удалось. Поначалу. А потом, планомерно врезаясь в лед, они раскопали такое, ради чего стоило рисковать.

     На добрых сто метров вокруг лед оказался свободен ото всей этой пугающей дряни, а на глубине не больше десяти метров приборы внезапно и совершенно отчетливо показали присутствие большой массы чистого металла - вот она, тайна повышенного тяготения! И наконец под очередным срезанным слоем гиперлед вдруг выгнулся и начал надуваться пузырем. Что-то огромное и сильное лезло изнутри астероида. Непобедимая черная тень до сих пор не вела себя так. Нападая на имитов и шлюпку, пятно мрака лишь разнесло в осколки верхний слой обычного льда. Но вылезло-то оно определенно именно из этого места.

     Инстинкт сильнее разума: все трое пиррян, отскочив к стенам вырытого ими углубления, навели пистолеты на зловещее вздутие и приготовились вести перекрестный огонь. Зная свойства гиперльда, легко было предположить, что не пройдет и секунды, как нечто появится в свете прожекторов, вмонтированных в шлемы десантников. Еще легче было догадаться, что пистолеты окажутся бессильны перед этим нечто.

 

Глава 12

 

     - Я похлебал какой-то кашицы из пищевого тюбика, чтобы не загнуться, но признаюсь, мне зверски хочется нормального бифштекса! - сообщил Язон в переговорное устройство.

     - Разделяю твое желание, но думаю, ты не захочешь готовить бифштекс из доктора Солвица? Давай-ка лучше выберемся отсюда поскорее.

     - Согласен на бифштекс из моропа.

     - Перестань. Твой юмор по-прежнему не радует меня, тем более когда есть реальный шанс не дожить до ближайшего ужина.

     После того как пришла полная ясность, Язон и Мета, не произнеся вслух ни слова, ярко представили себе, как тридцать две тяжелые планетарные бомбы на внешней поверхности астероида одновременно взрываются, превращая их обоих вместе со всей психбольницей для андроидов в один огромный светящийся шар, состоящий сплошь из элементарных частиц, плохо связанных между собой. Перспектива была незавидная, и потому двух мнений уже не осталось. Они только и делали теперь, что посматривали на часы да поддавали топлива в дюзы универсальных шлюпок. От этих взглядов на часы, а может быть, просто на нервной почве действительно разыгрался аппетит, но было некогда даже воды глотнуть. Оставалось одно - утолять все потребности радиопереговорами и надеждами.

     Мета еще во время их нелепой погони заметила одно местечко на светящейся "крыше мира", где облака клубились особенно густо. Язон, в свою очередь, отметил три таких сгущения. И все три сейчас следовало проверить. Не говоря уже о том, что за этой маскировкой у доктора Солвица могли скрываться не ворота в космос, а нечто совсем иное.

     Так оно и вышло: сгущениями облаков были отмечены огромные металлические колпаки, служившие скорее всего радиотелескопами или мощными передающими антеннами. Ведь замерзшая вода, которая, очевидно, заполняла шахту над таким радаром с внешней стороны, не была помехой для сигнала. А путь от первого колпака до второго оказался долгим, так как вблизи поверхности внешней оболочки, усеянной многими непонятными приспособлениями, нельзя было двигаться быстро: все-таки они искали выход, а к тому же налететь на металлическую конструкцию было бы сейчас совсем некстати. Спасибо еще, что освещение здесь обеспечивалось не с помощью отдельных мощных ламп, а путем равномерного покрытия всех поверхностей флюоресцирующим слоем.

     И все же после двух с лишним часов (непростительно много, если учесть, что до предполагаемого большого взрыва меньше суток!) они сумели разыскать вожделенные ворота в этом царстве инженерного безумия. Гигантские створки, излучающие свет чуточку более яркий, чем вся остальная техника, и рассчитанные, как минимум, на прохождение транспортного, а возможно, и грузового межпланетного корабля, перепутать с чем-нибудь было трудно.

     Вот только поперек этих створок было грубо намалевано черной краской:

     “ВАКУУМНЫЙ ШЛЮЗ НА КАПИТАЛЬНОМ РЕМОНТЕ. ПОЛЬЗУЙТЕСЬ РЕЗЕРВНЫМ УСТРОЙСТВОМ".

     Хаотичные поиски резервного устройства для выхода в космос грозили затянуться на более долгий срок, чем этого хотелось бы, поэтому, разделив обязанности, они попробовали решить параллельно две задачи: найти схему расположения шлюзов на внешней оболочке планеты и попытаться привести в чувство ворота, поставленные на капитальный ремонт. Ведь бывает и так: работы давно закончены, а надпись осталась. Но Язону и Мете так и не довелось узнать, проводился ли здесь в самом деле ремонт, или шлюз просто вышел из строя тысячу лет назад, или кто-то вообще поймал их на хитрую уловку.

     Последнее было наиболее вероятно, потому что внезапно и одновременно запели отчаянными голосами аварийные сигналы обеих шлюпок. Язон и Мета ринулись к своим летательным аппаратам, на ходу отмечая, как сами собою включаются двигатели и оживают приборы. Ловушка оказалась серьезнее, чем они думали. Им подсунули шлюпки, имеющие параллельное дистанционное управление. Неужели на такое способны андроиды? В этом случае пора с достоинством признавать поражение и вступать в переговоры.

     - Шлюз неисправен. Не пытайтесь воспользоваться им, - сообщил приятный мужской баритон, раздавшийся непонятно откуда, звук лился как бы со всех сторон сразу. - Вас приглашает для беседы доктор Солвиц. Садитесь в шлюпки и не трогайте управления, пожалуйста. Вас непременно доставят в нужную точку.

     Невидимые подручные Солвица направили их все в тот же ангар, но дальнейший маршрут пролегал через новую дверь, еще не знакомую Язону. И это уже показалось странным. Неужели андроид врал про кабинет хозяина? А может, пресловутый доктор намерен принять их в неофициальной обстановке где-нибудь в шикарном ресторане или на теннисном корте?

     В лучших здешних традициях пришлось долго идти по лабиринту коридоров, пандусов и лестничных маршей, следя за световыми указателями на стенах. Спасибо еще им не завязывали глаза и не везли в закрытом лифте, то есть в принципе пока вполне реально было разыскать путь назад, если понадобится. Язон, правда, уже чувствовал: не понадобится. Так уж выходило: на этой планете нужно было все время двигаться только вперед. Конечной точкой маршрута оказалось некое место, в одинаковой степени не похожее ни на рабочий кабинет, ни на хороший ресторан. Варварски пышно убранная зала была размером с бейсбольное поле, а неумеренно высокий сводчатый потолок вызывал ассоциации с католическим храмом. И в центре этого помещения, пригодного для проведения многотысячного галактического форума, находился один-единственный человек. Доктор Солвиц, если, конечно, это был он, восседал на настоящем королевском троне, сверкавшем драгоценными металлами и камнями. Трехметровая спинка венчалась золотым орлом с распахнутыми крыльями в натуральную величину, а подлокотники были сделаны в виде двух леопардов, мирно положивших головы на вытянутые лапы и казавшихся совершенно живыми. К подножию трона, как это было принято издревле, вели ступени, покрытые ковровой дорожкой. Ничего, напоминавшего стулья, нигде видно не было. Возможно, местный диктатор привык, что перед ним все стоят, не исключено, даже на коленях, но в таком случае прибывшие гости намерены были разочаровать хозяина.

     - Не хочу стоять перед ним, - шепнул Язон Мете и демонстративно присел на пол, скрестив ноги.

     Мета последовала его примеру и, опершись сзади руками, приняла еще более безмятежную позу.

     Человек на троне молча буравил их глазами. Язон и Мета так же беззастенчиво изучали его. Красивый греческий нос, оливковые глаза, тонкие властные губы и мужественный подбородок, в волосах благородная седина. Лет шестьдесят на вид человеку, а одет совершенно несерьезно: из-под раззолоченного и отороченного мехом парчевого камзола выглядывают линялые джинсы, а на ногах - того хлеще - сверкают серебром металлопластовые ботинки космодесантника. Довершал абсурдную картину старинный меч на перевязи. Спасибо еще, этот немолодой шутник корону на голову не напялил. - Приветствуем вас, доктор Солвиц, - произнес Язон, чтобы хоть немного разрядить чудную, непривычную обстановку.

     - Здравствуйте, здравствуйте, - очень просто и совсем не по-королевски ответил Солвиц. - Принести вам стулья?

     - Да это, в общем, неважно, - сказал Язон. - Нам бы, главное, поскорее разобраться в причинах приглашения сюда и выйти на связь со своим кораблем.

     Просьбу Солвиц проигнорировал, но стулья им все-таки принесли. Два андроида появились из боковой двери. Второй прикатил еще и столик с напитками. "Ну уж нет, - подумал Язон, - даже если туда ничего не подмешано, все равно - расслабляться не время".

     Солвиц снова молча наблюдал за своими гостями и, только когда андроиды покинули зал, соизволил ответить:

     - Не торопитесь. У вас достаточно много времени. Мы успеем обсудить все проблемы.

     - Да вы сами не понимаете, о чем говорите - не выдержала Мета. - Ведь если мы...

     - Нет, - решительно перебил ее Солвиц, властно поднимая правую руку.

     - Сначала говорить будуя.

     - Мета, не кипятись, доктор прав, нам придется выслушать его, - сказал Язон, не скрывая недовольства своим дурацким положением, но смиряясь с ним.

     - Ваши цели хорошо мне известны, равно как и цели команды вашего корабля, - начал доктор Солвиц, вынимая зачем-то из сверкающих камнями ножен роскошный меч и любовно разглядывая его. - Я знаю, что очень скоро вы намерены уничтожить мою планету, и нисколько не жалею о ней. До сих пор я не понимал, для чего возвращаюсь в свою Галактику, но именно теперь вдруг осознал: это - естественное желание каждого человека умереть на родине. Конечно, такой погребальный костер может показаться кому-то слишком пышным, но доктор Солвиц заслужил его. Уж вы мне поверьте. А что касается вашей судьбы... Отпущу ли я вас на волю, будет зависеть от многих обстоятельств. Для начала мы поговорим. Спокойно, неторопливо, а там вы и сами поймете, стоит ли вам спешить.

     - То есть вы не оставляете нам выбора? - перебила Мета, упорно пытающаяся направить разговор в практическое русло.

     - Как раз наоборот. Я предоставлю вам выбор, но не сейчас. Наберитесь терпения. Неужели вы еще не поняли, что находитесь в полной моей власти? Неужели смерть вашего друга Троу, а потом встреча с Темучином и полеты на моих шлюпках - неужели все это так ни в чем и не убедило вас? Да неужто, в конце концов, вам не хочется узнать обо мне побольше?

     - Зачем вы убили Троу? - выкрикнула Мета, не умеющая ощущать себя в чьей-либо полной власти и уже почти готовая стрелять.

     - Ну, во-первых, это сделал не совсем я. - Солвиц даже оправдываться начал под таким натиском, но тут же вновь перешел в атаку: - А во-вторых, если вы не выслушаете меня прямо сейчас, не перебивая, потом у вас действительно может не остаться времени.

     - Говорите, - тихо сказал Язон. - Говорите.

     И мягко сжал рукою ладонь Меты, надеясь все-таки успокоить ее.

     - Я живу на этом свете уже много тысяч лет, земных лет, - сообщил доктор Солвиц и сделал паузу, оценивая произведенное впечатление. Впечатление было, прямо скажем, так себе.

     "Сумасшедший, - подумал Язон. - Действительно, надо слушать его очень внимательно, тогда, быть может, и удастся на чем-нибудь подловить". "Голову морочит, - рассуждала Мета. - Чего же он добивается на самом деле? Убить его - не проблема. Главное, понять, в какую сторону после бежать".

     - Я родился на Земле, - рассказывал меж тем Солвиц, - еще задолго до эпохи Великой Экспансии. Я был космонавтом и ученым, политиком и бизнесменом. У меня было много имен, некоторые из них широко известны и даже упоминаются в школьных учебниках. Но о моем главном изобретении не знает теперь никто. Именно как Теодор Солвиц я и открыл секрет бессмертия. Уже тогда я был одним из самых богатых людей на планете. Но я не стал торговать бессмертием. Да, принадлежащие мне компании занимались продлением жизни, омоложением. Я просчитал, что для людей будет логично жить по сто пятьдесят, двести лет, и объявил, что это предельно возможный срок.

     Только очень узкий круг моих соратников был посвящен в тайну неограниченного долголетия. Мы меняли имена и внешность. Мы были самыми богатыми людьми на Земле и имели неограниченные возможности. Когда началась Великая Экспансия, мы автоматически сделались самыми богатыми людьми в, Галактике. Вот только на Земле мы обладали реальной властью, а в космосе контролировать человечество, разлетевшееся по миллионам планетных систем, не позволяло даже бессмертие.

     Возникшая позднее Лига Миров и даже созданный при ней Специальный Корпус тоже, как показала практика, не справлялись с непосильной задачей глобальной координации. Мы, бессмертные, впали тогда в уныние, мы перестали понимать, для чего живем. Прогресс, который мы считали понятием абсолютным, бесценным, почти божественным, оказался достоин поклонения не более чем какой-нибудь древний языческий идол. Эпоха Распада Империи наглядно продемонстрировала, как многие миры, оставленные без надзора, начинают историю с нуля: кто со средневековья, а кто и с каменного века. Убожество вида homo sapiens, ущербность его сделались для меня очевидными, и я посвятил следующий этап своей жизни созданию нового, искусственного человека. Эру андроидов помнят все, ее бесславный конец - тоже, но далеко не все знают, что, помимо человекоподобных роботов различной степени сложности, я, Теодор Солвиц, научился создавать еще и настоящих искусственных людей. Не одну тысячу таких индивидов запустил я в мир. Беда лишь в том, что эти синтетические люди, становясь настоящими, теряли управляемость и благополучно обретали в полном объеме все пороки, свойственные людям обыкновенным. Замкнутый круг. Вот тогда я и покинул нашу Галактику. Я построил себе эту искусственную планету и назвал ее гордым именем Солвиц - своим собственным именем времен светлой мечты о бессмертии. Она стала мне домом, и космическим кораблем, и лабораторией, она стала... впрочем, об этом позже. Мы, бессмертные, отправились в путешествие все вместе. Кто ж мог знать, что мы не попадем в другую галактику? Возможно, других галактик просто не существует в природе, а все, что наблюдают астрономы, - всего лишь отражение нашей Галактики в кривом зеркале Вселенной. Вполне допустима и какая-то иная версия. Но поверьте, тогда нам было не до версий. Мы впервые в истории переместили в джамп-режиме столь большую массу, как планета Солвиц, и выход из кривопространства по известным законам геометрии Римана-Лобачевского оказался запрещенным вариантом. У нас осталась только одна возможность - свертывать теперь уже кривопространство. Не понимаете, о чем я? Думаю, физики объяснили бы все это лучше, но я не физик, хоть и прожил на свете так долго. У меня было время, но не было желания изучать всю эту заумь. Я предпочитаю понимать только суть: мы оказались в иной вселенной. Во вселенной, которую невозможно описать ни на одном из языков Галактики. Что может понять человек об окружающем его мире, если там не только гравитационная постоянная и скорость света отличаются от нашей, но даже число "пи равняется точно двум. Вот попытайтесь для начала вообразить себе такую окружность, чтобы ее длина была ровно вдвое больше диаметра, а уж потом я опишу вам остальное. В предельно искаженном мире, где человеку чуждо и враждебно все, он не сможет жить никогда. Но мы попытались. И поняли, что все живое за пределами внешней оболочки нашего астероида подвержено незамедлительной гибели. Однако простейшие вещества - металлы, соли, кислоты, вода - испытывают лишь сложную перестройку, но продолжают существовать как в нашем, так и в их мире. Это наводило на мысль о возможности создания суперчеловека, могущего жить и здесь и там.

     И мы почти решили эту задачу, когда случилось непредвиденное. Массовый психоз. Мои бессмертные поубивали друг друга. На каком-то этапе добавка чужеродных материалов в организм превысила критическую массу, и эксперимент сорвался. В этой истории я один уцелел. Уцелел и вернулся. Солвиц надолго замолчал и, дабы заполнить возникшую паузу, вытащил из внутреннего кармана длинную зловеще бордовую сигару, по-простецки откусил ей кончик и прикурил... от пальца, засветившегося на конце ярким оранжевым огоньком.

     В ту же секунду ни пальца, ни сигары не стало. Их снесло выстрелом вместе с головой доктора.

     Язон, признаться, по-настоящему увлекся необычным рассказом, ну а завидев сигару, автоматически потянулся за своей пачкой, наверно, потому и упустил из поля зрения Мету. На какую-нибудь долю секунды. А пиррянам больше и не требуется, чтобы принять решение и открыть огонь.

     - Что ты наделала?! - Язон в ужасе повернулся к ней.

     - Это не человек, - прошептала Мета. - Это андроид.

     Из шеи доктора Солвица медленно вытекала желтоватая масса - что-то среднее между гноем и яичным желтком, а черные ошметки взорвавшейся головы подозрительно дымились на полу. Мета была права. Вот только стоило ли действовать так резко?

     - Бежим, - шепнула она, поскольку Язон все еще сидел в прежней позе, как буддийский монах.

     Он плохо понимал, куда и зачем нужно бежать, но почел за лучшее подчиниться. Ведь сколько раз она спасала его от смерти, да и здесь, на Солвице, успела проявить себя достойнейшим образом.

     - Бежим, - согласился Язон.

     И когда они закрывали за собой дверь в дальнем конце залы, заранее выбранную предусмотрительной Метой, через главный вход уже вваливалась целая толпа андроидов, вооруженных непонятно чем, но явно настроенных агрессивно.

     Что ни говори, а пиррянской интуиции доверять можно. Путь, найденный Метой, оказался абсолютно правильным. Им открылся вход в некие подсобные помещения, слабо освещенные, заваленные пыльным хламом и отгороженные друг от друга массивными переборками бункерного типа. Двери стояли открытыми, где нараспашку, где частично, но было отчетливо видно, что не пользуются ими уже очень давно. Тяжелые петли скрипели и проворачивались с трудом - для Язона. Мета, не слишком напрягаясь, закрыла подряд три створки, да еще и провернула огромные заржавевшие штурвалы, блокируя нехитрые замки. А последнюю дверь они аккуратно приварили к косяку с помощью плазменного пистолета, тормозя погоню еще на несколько минут. Конечно, они готовились мысленно и к окружению. Чего проще сообщить по местной связи маршрут их движения и выслать навстречу другую ударную группу, ведь андроидов здесь для такой операции хватит. Однако Язон уже чувствовал: окружения не будет.

     Вся эта планета была похожа на давно забарахливший механизм. Отдельные блоки еще работают, но в целом связи нарушены, управление пробуксовывает. Тем более после того, как главному андроиду снесли башку. Если, конечно, он был главным.

     Их путешествие по заброшенным складам закончилось в почти совсем темной комнате, не имевшей заметного на первый взгляд выхода. Тупик? Очередная ловушка? Возможно. Но прежде следует с фонариком облазить все стены. Возникла естественная пауза.

     - Почему ты убила его? - решил для начала уточнить Язон. - Он так много интересного рассказывал.

     - Во-первых, не убила, а вывела из строя. Во-вторых, не настолько уж интересно слушать все эти бредни, записанные кем-то в искусственную память. В третьих, сигара в его руках была слишком похожа на оружие. В отличие от меча, которым он лишь отвлекал наше внимание. И, наконец, в-четвертых, думаю, что настоящий доктор Солвиц где-то здесь. И чем больше его гвардейцев мы перебьем, тем скорее он сам выйдет на контакт. - Странная мысль, Мета, если доктор Солвиц - злой гений, а значит, наш враг - зачем тогда этот контакт?

     - Затем, что с любым врагом можно вести переговоры. У него есть свой интерес, у нас - свой. А этот кретин с желеобразной начинкой просто был запрограммирован пудрить нам мозги. Видите ли, доктор Солвиц вернулся сюда умирать, и гибель всей планеты нисколько его не пугает... Чушь собачья! Мы должны найти настоящего хозяина этого мира.

     - Боюсь, нам это не удастся, Мета... О! А вот и выход.

     Внешняя дверь, прилегавшая очень плотно и потому не пропускавшая света, была закрыта на примитивный пружинный замок и только изнутри - от незваных гостей. Язон осторожно отжал язычок, выглянул в тамбур с полупрозрачными стенами и позвал за собою Мету.

     Они снова оказались под сереньким искусственным небом Солвица, только теперь вокруг был лес, старый, дремучий, с обильным подлеском, без всякого намека на просеки или тропинки. Ну где еще так удобно затеряться, скрыться, пересидеть погоню? Они нырнули под спасительные зеленые своды и, петляя, как зайцы, умчались вглубь. Однако на первой же поляне Язон предложил сесть и обдумать как следует дальнейшие действия.

     - Этот лес тоже может оказаться ловушкой, - начал Язон с того, что считал особенно важным. - Уж слишком складно все и удобно. Не бывает так. Хотите стрелять - возьмите пистолет. Удрать желаете - возьмите авиетку. Теперь надо спрятаться - пожалте, лес густой.

     - Ну и что же нам делать? - растерянно спросила Мета.

     - Перестать поддаваться на провокации. Вести себя с точностью до наоборот.

     - Все наоборот?

     - Да! Например, сейчас - взять и выйти из леса на открытое пространство.

     - Хорошо, - кивнула Мета, вдруг задумавшись. - Успеем еще. А вот скажи, почему ты считаешь, что с настоящим, живым Солвицом встретиться нам не удастся?

     - Да потому что никакого живого Солвица здесь нет. Я полагаю, он действительно родился много тысяч лет назад и, может, даже изобрел бессмертие, не исключено, на самом деле летал в другую вселенную, да только умер он тоже очень давно. Вместе со своим бессмертием. Понимаешь? А здесь сохраняется лишь память о нем. В мозгах андроидов или в мозгу какой-нибудь огромной сошедшей с ума машины, которая и управляет всей этой техникой. Так что нам надо не человека искать, а некий суперкомпьютер. Вот почему необходимо действовать парадоксально. Компьютеры этого не понимают. Ты никогда не задумывалась, почему машины с любым объемом памяти и немыслимым для человека быстродействием все равно проигрывают, например гениальным шахматистам? Потому что даже самые умные компьютеры действуют все равно по программе, и от странного, непредсказуемого человеческого поведения они начинают сбоить. Вот и все. Пошли. Я думаю, это наш последний шанс.

     - Так, может, тронуться в обратную сторону, навстречу андроидам? Раз уж все наоборот, - предложила Мета.

     - Ошибаешься, - сказал Язон, - никаких андроидов там скорей всего уже нет, а здесь, в лесу нас обязательно кто-нибудь поджидает. Вперед! И попробуем их всех перехитрить.

     Лес оказался несерьезным. На этой планете все было маленьким: и леса, и горы, и реки, и луга. К тому же Язон специально выбрал маршрут, не слишком отдаляющий их от главной резиденции Солвица. В общем, когда лес кончился, они, прошагав совсем недолго по лугу, очутились на краю обрыва и узнали место, к которому вышли. Перед ними была все та же ребристая металлическая стена большого ангара.

     - Вот и отлично, - сказала Мета, - возьмем опять свои шлюпки и продолжим поиски выхода. Того, резервного.

     Язон не нашелся, что возразить. Ему, конечно, очень хотелось разобраться со всеми тайнами Солвица, но еще сильнее хотелось жить. А ведь безумный доктор тянет время по довольно странным соображениям, понятным пока ему одному. У них же на все про все остались считанные часы.

     Однако на этот раз ангар не впустил их.

     "Вот, значит, как! Эх, Мета, Мета, не надо было сносить этому андроиду голову, глядишь, он сам бы и подсказал, как отсюда выбраться. А теперь...”

     Ничего этого вслух Язон не сказал. Зачем? Они просто молча и яростно, иногда начиная тяжело дышать от бессильной злобы, облазили со всех сторон огромные ворота, после чего присели на травку и решили спокойно подумать, прежде чем приниматься за художественную резьбу по металлу лазерным оружием, позаимствованным здесь же. Глупость какая-то получается: если так легко вернуть себе летательные аппараты, зачем тогда закрывались эти ворота? И почему, в конце концов, им вообще позволили взять пистолеты? Некий подвох крылся во всем этом. Понять бы еще, где именно! Язон уже минут пять безрезультатно пробовал сосредоточиться, вперившись невидящими глазами в низкое серенькое небо. Потом зрение его невольно сфокусировалось, задержавшись на странной точке в облаках, и он разом понял, что там, в вышине, не птица. Да и не такая уж это вышина - предмет висел в воздухе совсем близко, метров пять над головой. Язон почти узнал его, но, не решаясь поверить самому себе, повернулся к Мете: - Эй, - шепнул он, нерешительно показывая рукой, словно боясь спугнуть возникшее прямо из воздуха чудо. - Посмотри! Что это?

     - Вот это? - Мета была невозмутима. - Стандартная дистанционная камера с "Арго".

     Язон чуть было не подпрыгнул от радости, как мальчишка. Ему хотелось закричать: "Мы здесь! Вы слышите нас? Вы нас видите?!" Но, конечно, это было бы очень глупо, ведь камеры подобного типа не оснащались передающим устройством, и диалога так и не получится. А если их все же видят, достаточно просто стоять и ждать.

     - Как ты думаешь, - спросила Мета, которая, разумеется, думала о том же, - они уже нашли нас?

     - Вряд ли, - грустно сказал Язон.

     Он наконец сумел трезво оценить ситуацию.

     - Камера опущена сюда на мономолекулярной нити, которая по определению не пропускает никаких сигналов, а обыкновенный радиосигнал через железную оболочку астероида и гиперлед не пробьется.

     - Зачем тогда они это сделали?

     - Не знаю, Мета, не знаю, но главное, они продолжают исследования, они пытаются спасти нас, стало быть, не все пропало. У нас появляется дополнительное время. Они теперь отложат взрыв. - Если смогут, - мрачно проговорила Мета, разглядывая черное пятнышко камеры над головой, и вдруг резко обернулась к Язону: - Постой! Говоришь, молекулярная нить не пропускает никаких сигналов. Так уж ли никаких? Ведь за нее можно просто подергать.

     - Мета! - восхитился Язон. - Ты, как всегда, на высоте. Вот уж действительно, все гениальное просто. Только как мы дотянемся до этой нити?

     - Подлетим на космошлюпке, - грустно пошутила Мета.

     - Исключено, - сказал Язон, - если ворота закрылись, этой возможности мы лишены наверняка.

     - Тогда ты встанешь мне на плечи, и мы одновременно подпрыгнем. Давай попробуем.

     Язон еще раз оценил высоту и констатировал:

     - Не выйдет.

     Они оба тяжко задумались. Пистолета, стреляющего крюком на веревке, у них не было. Разнести камеру обычными пулями - не интересно. Вряд ли там, наверху, поймут, что случилось. Разве что сделать самодельную веревку из одежды, забросить петлю наверх...

     - Придумал! - воскликнул Язон. - Твой плазменный пистолет. Это же маленький реактивный двигатель. Заряда должно хватить. Мета, ты никогда не занималась акробатикой?

     - Ну как же не занималась? Жизнь на Пирре - сплошная акробатика. "Если в камере предусмотрена запись, - думал Язон, - будет потом очень интересно посмотреть со стороны на этот смертельный номер".

     Они сплелись в немыслимой позе, и, выражаясь цирковым языком, Мета как более сильный партнер исполняла роль "нижнего". Именно к ее поясу и прикрепили "реактивный движок". Сжимая правой рукой пистолет, а левой обхватывая Язона, она изо всех сил пыталась не упустить центр тяжести с вертикальной оси. Язон помогал как мог. Конечно, движение вверх этой замысловатой живой ракеты было не слишком прямым и ровным, но что-то получалось.

     “Ну еще полметра, еще чуть-чуть!" - молил про себя Язон, стискивая зубы. Они должны суметь, другого шанса просто не будет!..

     Есть! Он вцепился в невидимую нить рукою в плотной перчатке, подтянулся, ухватился второй, и тут заряд иссяк. Мета бросила ставшее никчемным оружие, а пальцы ее, едва не промахнувшись, поймали крепко привязанную камеру.

     - Ну что, полезем вверх? - спросила весьма решительно настроенная Мета, когда они поднялись по сверхпрочной нити достаточно, чтобы, не мешая друг другу, зафиксировать положение тел ногами, и руками. Они оба хорошо умели лазать по канату. Беда только в том, что это был не совсем канат. Давление острой нити стопроцентно выдерживала лишь специально обработанная поверхность перчаток и обуви. В остальных частях скафандр при неосторожных движениях в принципе мог быть поврежден.

     - Погоди, - сказал Язон, - сначала передадим сигнал.

     И, отработав систему позывных, так, чтобы наверху ощутили разницу между плавным и резким подергиванием, он передал для начала традиционное "SOS". Текла минута за минутой, а ответ не приходил. Зато поднялся вдруг ветер и начал их легонько, но неприятно раскачивать.

     - Какая тут высота до... неба? - спросила Мета, хотя должна была знать не хуже Язона.

     Они же вместе летали под куполом этого гигантского цирка.

     - Наверняка не скажу, но больше километра, точно.

     - Сумеем преодолеть? - В голосе Меты послышался нездоровый азарт.

     - Может, и сумеем, если ничего не произойдет. Но, к сожалению, мне не совсем понятно, к чему крепится нить, если учесть, что в некоторой точке над внешней поверхностью сила тяжести становится нулевой. Зато я знаю со всей определенностью: если мы поднимемся еще на несколько метров, падать будет очень больно. Может, пока не спешить? Дай нашим ребятам осмыслить сигнал. Лучше я им еще что-нибудь передам.

     Но Язон передать больше ничего не успел.

     Сначала они оба ощутили отчетливую вибрацию нити, а затем их решительно и довольно быстро потащили вверх.

     - Вот так-то лучше! - радостно сказал Язон.

     Однако когда на высоте метров двухсот скорость подъема сделалась сравнимой со скоростью автомобиля на хорошей трассе, а боковой ветер резко усилился, Язон засомневался в собственных словах. Ведь осмысленного ответа на языке азбуки Морзе они не получили, а сила, тянувшая их в небо, никакого выбора не оставляла. Мог ли он знать наверняка, что это была за сила? Неужели опять ловушка? Как же так? Ведь камера прилетела с "Арго", точно с "Арго", не мог ее тут подвесить проклятый доктор Солвиц! - Мета! Ты думаешь, это ловушка? - спросил он, перекрикивая свист ветра.

     - Я ничего не думаю, - ответила Мета, - я просто пытаюсь выжить!

     И тут их закрутило, перевернуло, они висели теперь на невидимой веревке, как жуки на тонкой травинке - лапками кверху, и наконец нить, плавно провиснув, опустила обоих на рифленый металлический пол внешней сферы. А навстречу им шел все тот же доктор Солвиц, солидный, улыбчивый, в нормальном костюме без всяких королевских причуд. И с головой у него все было в порядке, чего Язон никак не мог бы сказать о самом себе.

 

Глава 13

 

     Когда пузырь лопнул, только Клиф, как самый молодой, не удержался от выстрела. Керк со Стэном успели понять, что атаковать некого. Впрочем, выстрел Клифа удачно срезал рваные края торчащего гиперльда, и изумленным взглядам пиррян открылось темное жерло широкой трубы, из которой просто выходил газ, вначале плотным, а затем все более и более слабеющим потоком. Нет, ничего ядовитого - обычная дыхательная смесь азота с кислородом в соотношении четыре к одному. В общем, устройство это напоминало обыкновенный пневмопровод.

     - Пневматический трубопровод, выведенный в безвоздушное пространство, - вслух прокомментировал Керк. - Оригинальная идея.

     - Принимая в расчет почти земную силу тяжести на этом астероиде, можно предположить, что когда-то здесь была атмосфера, - начал рассуждать Стэн. - А в данном конкретном месте могло располагаться что угодно - от небольшого искусственного островка до целого города, затопленного и впоследствии замерзшего.

     - Город-то, я думаю, как раз там, - заметил Керк, указывая рукой в перчатке вниз. - Подземный город. Идея, скажем прямо, не слишком оригинальная. Те, кто с подачи Язона начал интересоваться историей, должны хорошо помнить: наши предки на планете Сетани жили именно в подземных городах. Вот и здесь кто-то живет. А раз враги внизу, вперед, ребята! В сущности, такого отверстия вполне достаточно для серьезной атаки.

     - А вот об атаке, мне кажется, следует сейчас забыть, - сказал Стэн.

     - Мы разведчики, а не штурмовой отряд.

     - Согласен, - неожиданно поддержал его юный, а потому весьма горячий и увлекающийся Клиф.

     Поддержал Стэна, не взирая на грозный авторитет Керка. Впрочем, тут же виновато спрятал глаза - в скафандре это было совсем легко сделать. И все трое потерянно замолчали.

     “Неужели это загадочное излучение за несколько дней так сильно повлияло на моих бойцов?" - удивлялся Керк.

     - Можно, я скажу? - попросил Клиф, прерывая затянувшуюся паузу. - Мне кажется, реальную угрозу представляют для человека только те твари, вмороженные в лед. Здесь их нет. А вся энергия черной тени, охранявшей этот вход, израсходовалась на наших друзей. Теперь путь свободен. Ну подумайте, ведь мы уже долго сидим на краю колодца, воздух успел весь выйти, а никто не нападает. Лично я готов спуститься вниз.

     На корабле очень внимательно слушали радиопереговоры троих разведчиков, и теперь настало время вмешаться. На связь вышел Бруччо.

     - Друзья, вы слышите меня? Решение о том, кто полезет в эту дыру и стоит ли вообще в нее лезть, может приниматься только сообща. Никакой самодеятельности! Ни пиррянам, ни Зеленой Ветви не нужны лишние жертвы. Керк, ты согласен?

     - Да, - неохотно ответил командир пиррян, давно переставший чувствовать себя командиром.

     - Тогда послушай совета Арчи.

     Предложение осторожного астрофизика действительно было наиболее безопасным. Стенки условно называемого пневмопровода были черными и свет отражали крайне слабо, а уходила эта труба на весьма приличную глубину, о которой даже ультразвуковая локация давала очень неясное представление. Поэтому Арчи предложил опустить вниз камеру с мощной подсветкой. Тем более что в комплект десантной шлюпки входил двухкилометровый моток тончайшей и высокопрочной мономолекулярной нити.

     Камера медленно вращалась, поводя из стороны в сторону вмонтированным в нее фонарем, и долгое время не показывала ничего, кроме гладкой, матовой, идеально черной цилиндрической стенки. Потом мелькнул закрытый люк бокового ответвления, его рассмотрели подробнее и двинулись дальше. Это случилось на глубине метров шестидесяти. Еще два таких же люка встретились на восьмидесяти - и стометровой отметках. Еще пятью метрами ниже возник открытый проход, в конце которого ничего рассмотреть не удалось, а потом люк нахально захлопнулся на глазах у восхищенной публики. Автоматика сработала скорее всего на свет. Или... Но гадать стало некогда, потому что уже через секунду камера внезапно отключилась. Можно было предположить, что ее вообще уничтожили, однако натяжение нити не пропало, и даже наоборот - она вдруг начала разматываться с катушки все быстрее и быстрее. Наконец все два километра оказались выбраны полностью, а изображение так и не возникло.

     В принципе все понятно: камера захвачена кем-то или чем-то, отверстие, в которое она ухнула, благополучно закрылось, ну а нить - ее ведь можно протаскивать через сколь угодно узкие щели, даже не нарушая вакуумной плотности стыка. Вторая камера, опущенная на сто метров, полностью подтвердила эту догадку: нить торчала из закрытого люка на дне колодца, но вторую посылку пиррян планета принимать отказалась. Словно вся автоматика была здесь запрограммирована только на одноразовые операции.

     Что делать дальше? Взорвать люк? Скорее всего при этом вход окажется закрытым навсегда. Опуститься и аккуратно прорезать отверстие? Что ж, и тогда еще троих поглотит неведомый черный туман. Уж если они не кинулись следом за людьми, стоит ли теперь заниматься спасением украденной камеры? Впрочем, разумнее всего попробовать вытянуть ее обратно. Если закрытый люк снова откроется, чтобы пропустить камеру, это уже будет что-то. А если нет... Они в любом случае ничего не теряют. И Керк отдал приказ сматывать нить. Процесс пошел совершенно нормально. Правда, Стэн сразу отметил, что на скручивание затрачивается большее усилие, чем необходимо для подъема одной камеры. Объяснений этому могло быть несколько: либо движение нити все-таки тормозится сверхплотным прилеганием крышки люка, либо кто-то (что-то) пытается удержать камеру у себя, либо они вытягивают сейчас наверх не только камеру (вообще не камеру). На всякий случай Керк распорядился увеличить скорость подъема. Нагрузка на нить осталась прежней. Конец эксперимента был близок, но Керк уже догадывался: результат окажется нулевым.

     Он вдруг ощутил небывалую усталость и безразличие ко всему. Он перестал быть собою. Он больше не хотел рваться напролом и побеждать, он хотел только вернуться на корабль, полностью снять с себя ответственность и ждать отправления домой. В конце концов, он еще болен, у него рана не окончательно зажила, мечталось лечь и не открывать глаз, пусть даже денег не заплатят, пусть. Все равно. Он сдается. Бесстрашный могучий Керк сдается...

     Почему же Стэн смотрит на него такими дикими глазами"? Э, да он не на него смотрит, а дальше, куда-то за спину. И Клиф уже поворачивает голову в ту же сторону. Керк стремительно обернулся, и давешнее ленивое оцепенение мгновенно покинуло его.

     Из вновь образовавшейся расщелины метрах в двухстах от них выползал тот самый абсолютно черный мрак, высовывался, надуваясь, медленно и страшно, как язык гигантского дракона.

     - Шлюпку! Быстро! - скомандовал Керк, раньше чем успел прийти аналогичный отчаянный приказ с борта "Арго".

     Кто лучше пиррян умеет выполнять команду "Быстро! "? Они стартовали с максимально допустимой перегрузкой и несколько первых секунд полета через повисшую от этого красноту перед глазами наблюдали на экране заднего вида хищный черный язык, который все тянулся, тянулся за ними, загибаясь кончиком, пытаясь то ли лизнуть, то ли обвить и сжать, как змея, но вдруг словно расслабился и начал отставать. Они были спасены.

 

Глава 14

 

     - Ну, может, хватит от меня бегать? - спросил Теодор Солвиц, шагая им навстречу и приветливо раскланиваясь.

     - Может, и хватит, - ответил Язон сквозь зубы. - Что вы нам теперь предлагаете?

     - Предлагаю пообщаться в более привычной для вас обстановке. Признаться, я восхищен вашими физическими возможностями, однако...

     Язон перебил его:

     - Не советую острить по поводу наших умственных способностей. Особенно не советую говорить обидные вещи моей даме. Если вы действительно готовитесь к нормальному разговору.

     - Я уже понял, - улыбнулся Солвиц. - Пойдемте.

     Тяготение здесь было явно искусственным и составляло не больше половины g. Язон заметил это еще в их прошлый визит наверх, но тогда они не придавали значения подобным мелочам. А сейчас, после страшного перенапряжения там, в воздухе, было удивительно приятно передвигаться легкой, почти летящей походкой.

     Они прошли до ближайшего гигантского колпака, принятого Язоном в предыдущий раз за радиотелескоп или нечто подобное, и, открыв дверь, очутились в узком коридорчике, завершившемся новой дверью и лифтом. Любовь Солвица ко всевозможным лабиринтам уже начинала утомлять, однако Язон терпеливо промолчал и вскоре забыл о своем раздражении, потому что конечной точкой маршрута оказался уютный маленький бар человек на двадцать максимум. Посетителей не было, а за стойкой в полумраке маячила одна фигура, но это вполне мог быть очередной андроид.

     Солвиц любезно отодвинул стулья, все трое сели. Фигура тут же отделилась от стойки и приблизилась к ним. Действительно андроид, откровенный робот с неподвижным лицом манекена. Доктор Солвиц заговорил с ним почему-то на французском. Рассчитывал, что Язон не поймет? Глупо. Какие могут быть тайны в ресторанном меню? Травить их тут явно не собирались, Солвиц заказал уйму всевозможных деликатесов, марочное вино и коньяк.

     - А можно попросить у него виски? - достаточно бесцеремонно поинтересовался Язон тоже по-французски.

     Солвиц оглянулся на него с уважением и подкорректировал свой заказ. Доставка была почти мгновенной, но блюда выглядели идеально: никаких сомнений в том, что все свежеприготовленное.

     “Однако секреты местной кулинарии - это все же не самое главное, подумал Язон. - Тем более когда так хочется есть".

     Они не торопясь выпили чудесного виски - один из древнейших земных сортов - "Катти Сарк". Выпили без торжественных тостов, просто за знакомство, и лишь потом, проглотив по устрице из океана планеты Грублиани и съев вдогонку по маленькой розеточке ароматнейшего кастикусийского салата, приступили к разговору.

     - Прежде всего, - объявил доктор Солвиц, - перестаньте пороть горячку. Прекратите смотреть на ваши дурацкие часы и подсчитывать минуты до смерти. Вы будете жить столько, сколько захотите. На моей планете время течет иначе, чем за ее пределами. И скажу больше, я, в принципе, способен управлять скоростью всех протекающих здесь процессов. - Прежде всего, - сурово откликнулась Мета, не слишком внимательно слушая гостеприимного хозяина, - хотелось бы знать: вы - человек или мы снова общаемся с андроидом?

     - Я человек, - спокойно сказал Солвиц, - но это не значит, что если вы еще раз снесете мне голову, я покину вас навсегда. Согласитесь, довольно странный способ знакомства - сразу заглядывать, а что там у собеседника внутри.

     - Ну, во-первых, не сразу, - возразила Мета. - Мы довольно долго слушали в том зале вашу ахинею.

     - А во-вторых, - включился Язон, - ваш способ знакомства тоже весьма экстравагантен: похищение, убийство нашего друга, усыпляющий газ - все это не слишком приятно, согласитесь.

     - Соглашаюсь, но у меня не было другого выхода.

     - Почему? - быстро спросил Язон.

     - Если вы дадите мне возможность, я постараюсь объяснить все.

     - Что ж, объясняйте, - разрешил Язон и принялся разделывать вкуснейшего мальтикорского ящера, запеченного в кукурузном тесте.

     - Все, что я уже рассказал вам, - отнюдь не ахинея, а чистейшая правда. Просто это еще не вся правда, потому она и кажется такой невероятной. Я уже достаточно давно вернулся назад из другой вселенной. Вот только этот мой астероид был до сих пор вне досягаемости всех ваших приборов. Сам же я, воспользовавшись небольшим межзвездным кораблем класса "фантом", совершал путешествие по Галактике. Я побывал на нескольких планетах, провел кое-какие эксперименты, пообщался с людьми, послушал радиопереговоры ваших спецслужб, изучил политику, проводимую Лигой Миров. Я посвятил этому почти четыреста лет и, знаете, пришел к печальному выводу: Галактика не готова к встрече со мной. Ваш Специальный Корпус разыскивает меня как преступника. Ваши ученые считают, что добытые лично мною знания и сделанные лично мною открытия являются достоянием всего человечества. Лига Миров пытается выражать интересы Галактики, но я так и не понял, что это означает, ведь в вашей (или нашей?), в общем, в этой Вселенной все враждуют со всеми. С кем я мог пойти на контакт в открытую? Официальные организации изначально враждебны мне. Оставались частные лица. Не стану утомлять вас длинным перечнем параметров, по которым я вел отбор. Скажу лишь, что поиск продолжался достаточно долго. Первой любопытной персоной показался мне Риверд Бервик. Не совсем то, что нужно, но как запасный вариант он годился. Так я выбрал направление полета и начал приближаться к Зеленой Ветви, продолжая попутно обработку данных. И вот астрономы Консорциума уже засекли меня и начали бить тревогу, когда наконец-то компьютер выплюнул окончательный ответ: он нашел в Галактике человека, по всем параметрам идеально подходящего для контакта со мной. У этого человека было "несколько имен, даже слишком много: Агасфер, Тристан, Гаутама, Баухилл, Язон дин-Альт...

     Язон перестал есть и картинно уронил вилку в тарелку.

     - О, какая честь! - воскликнул он, закатывая глаза. - Я этого не переживу.

     Солвиц молчал и терпеливо ждал более серьезной реакции.

     - Доктор Солвиц, - сказал Язон, надурачившись вволю. - Было довольно легко догадаться, что вам нужен именно я. Но вы так и не объяснили, зачем.

     - Объясняю: вы единственный можете послужить полноценным посредником между мною и этой Галактикой.

     - И переговоры со всей обитаемой Вселенной мы будем вести отсюда, спрятавшись в уютном баре за толстым слоем льда? - невинно поинтересовался Язон.

     - Да ну нет же, конечно! - вспылил Солвиц. - Наберитесь терпения, Язон дин-Альт! Куда вы вечно торопитесь с вашими вопросами?

     - Стоп, стоп, стоп, доктор Солвиц! - осадил его Язон. - Теперь, когда вы сами признались, что я для вас личность более чем важная, именно я и буду задавать вопросы. Хочу - тороплюсь, хочу - не тороплюсь. Я теперь дирижирую беседой.

     - Хорошо, - устало вздохнул бессмертный ученый. - Дирижируйте, Язон.

     - Вы многовато лишнего рассказываете, доктор Солвиц. А мне нужны ответы по существу. Ваши исповеди слишком уж напоминают отвлекающие маневры. Чего вы боитесь, Солвиц? Смерти, которой безумные долгожители вроде вас всегда боятся особенно сильно? Или вы боитесь за ваши знания? Боитесь, что они попадут в плохие руки или пропадут вовсе?

     - Вы ничего не поняли, Язон. Наверно, зря я так высоко оценил ваш интеллект. Смерти я не боюсь уже давно. Об этом чуть позже. А что касается знаний... Да, было бы обидно утратить их, но это не самое страшное. Самое страшное - утратить контроль над ними. Вот вы говорите: попадут в плохие руки. Меж тем хороших рук не бывает вовсе. Любые руки - плохие. Уж вы мне поверьте. Знания следует сберегать не в руках, а в голове, и лучше всего в одной-единственной, тогда сохраняется надежда на относительный порядок во Вселенной и хоть сколько-то стабильную власть.

     - Так вы хотите единоличной власти над миром?! - У Язона точно пелена с глаз упала. - Как это оригинально!

     - А вы не хотите? - атаковал Солвиц встречным вопросом.

     - Хочу ли я властвовать над Вселенной? - Язон искренне растерялся.

     Потом задумался на пару секунд и честно ответил:

     - Нет, не хочу. Честное слово, не хочу. Я всегда мечтал быть богатым, сильным, свободным. Но никогда не стремился стать самым-самым, меня вполне устраивает быть одним из. Наверно, в этом главная разница между нами.

     - Наверно, - согласился Солвиц. - А вы еще спрашиваете, зачем вы мне нужны.

     - Теперь мне все понятно. - Мета неожиданно поднялась из-за стола, в ярости комкая салфетку. - Этот сумасшедший доктор мечтает захватить весь мир, да к тому же твоими руками, Язон. Пошли отсюда.

     - О Боже! - взмолился Солвиц. - Только женских выкрутасов мне еще здесь и не хватало. У нас мужской разговор, Язон дин-Альт! Вы можете избавить меня от подобных выходок?

     Язон едва успел перехватить руку Меты, к счастью, не с пистолетом, а со столовым ножом.

     - Я вас предупреждал, Солвиц! Непочтительный тон в адрес моей дамы чреват серьезными последствиями. А рассуждения Меты вполне резонны, кстати. Извольте объясниться. Нечего устраивать тут истерику!

     - И первым делом потрудитесь рассказать, зачем вы все-таки убили Троу, - продолжала настаивать Мета, едва сдерживая свои эмоции.

     - О Боже! Я ведь, кажется, уже объяснял.

     Разве нет?

     Солвиц явно тянул время, и Язон, как бы поддаваясь, решил сбить его неожиданным вопросом:

     - Почему вы так часто упоминаете Бога? Это напомнило мне одну давнюю историю, когда я непростительно долго общался с неким проповедником по имени Майк Сэймон. Вы тоже верующий?

     Эффект оказался неожиданным: Солвиц расхохотался.

     - Я - верующий?! Да, я верю в Бога! Я верю в то, что Бог - это я.

     Ведь я сам создал свою планету, вот этот мир, и создам еще много других, если только мне не будут мешать. Да, Язон дин-Альт, Бог - это я. В меня не надо верить, со мною просто можно иметь дело.

     - Допустим, - мягко согласился Язон. - И все же. Зачем вы убили Троу?

     - Да не зачем, а почему. Его препарировали там, наверху. Моя охрана. Они... они уже не всегда подчиняются воле хозяина. Знаете, как в древности заводили при тюрьмах больших собак, натасканных на убийство. Домашние животные становились настолько злыми, что приходилось держать их в клетках, как диких зверей. Цепные собаки начинали бросаться уже на всех, даже на своих хозяев... Такие дела. А ваш друг Троу проявил чрезмерную агрессивность. Там, наверху, нельзя вести себя так - это верная гибель. Я попытался взять ситуацию под контроль, но вы своими выстрелами чуть было все не испортили. К счастью, Троу все-таки жив, и скоро вам предстоит встретиться.

     - Вы лжете, - не выдержала Мета, вновь надвигаясь на Солвица. - Человек не может выжить после такого.

     - Вы почти правы. Надо только конкретизировать, что каждый из нас понимает под словом "человек".

     - Неужели и это неясно? - удивился Язон.

     - Вот видите, как странно мы с вами разговариваем. Перескакиваем с одного на другое, а в итоге ничего нельзя понять. Вы просто с ослиным упрямством не хотите слушать все по порядку.

     - Ладно, давайте, - смирился Язон.

     А Мета свирепо глянула на него - мол, за себя говори - и воинственно повернулась к Солвицу:

     - Начните с ваших цепных псов, которые даже вас не слушаются. Это особенно интересно.

     - Боюсь, это не самое удачное начало для объяснений, Мета, - вздохнул Солвиц. - Ну что ж, попытаюсь. На поверхности моего астероида, вмороженные в специальную субстанцию, которую вы назвали гиперльдом, находятся не просто самые страшные виды оружия, когда-либо изобретенные человеком. Это...

     Солвиц замялся, подыскивая слова и явно пугаясь азартного блеска, вспыхнувшего в глазах Меты при слове "оружие".

     - Это - квинтэссенция зла, от которого я мечтал избавиться, выводя смертоубийственные устройства за пределы своего астероида. Но они вступили во взаимодействие с новыми физическими законами и стали жить собственной жизнью. Нет, они не заползали обратно сюда, дабы уничтожить хозяина и творца своего, как уже не однажды случалось в истории человечества. Однако мои чудовища как-то странно мутировали и совершенствовались. Аккумуляторы страха, сгустки боли, излучатели отвращения, биодепрессанты и, наконец, универсальный поглотитель материи - вся эта нечисть стала вести себя немного по-другому, непредсказуемо. Я сумел утопить их и заморозить под слоем гиперльда. Но ведь это не решение проблемы, а только жалкая попытка отсрочить решение. Может, именно вы, Язон, поможете мне.

     - Может быть, - сказал Язон. - Но для этого мне потребуется существенно больше информации.

     - Безусловно, - согласился ученый с энтузиазмом. - Как раз ее я и хотел вам предоставить.

     - Прямо сейчас? - недоверчиво поинтересовался Язон.

     - Ну конечно же! Вот покурим после сытного обеда и отправимся прямиком в мою библиотеку. Сами понимаете, там не книги стоят. Впрочем, книги тоже есть - во многом вкусы мои весьма консервативны. С другой стороны, могу похвастаться: именно мною разработан великолепный новый способ усвоения информации. Вы, Язон, наверняка оцените его по достоинству... Язон перехватил взгляд Меты, которая с преувеличенной настороженностью следила за пальцами доктора Солвица, машинально вертящими сигару. - А сигареты у вас тут имеются? - спросил Язон, еле заметно подмигивая Мете (дескать, понял тебя, я тоже начеку и пытаюсь его отвлечь, если, конечно, в этом есть смысл). - У меня, знаете ли, последние кончаются.

     Солвиц щелкнул пальцами, и андроид принес на выбор несколько пачек. Язон не стал брать самые дорогие, а предпочел любимые - синевато-зеленые с серебряным ободком "Стожары".

     Пауза эта была очень кстати. У Язона тоже появилось нехорошее предчувствие. Рваный, комканый и очень напряженный разговор заканчивался как-то уж слишком благополучно. Не к добру это. И опять - та самая жутковато бордовая, словно запекшаяся кровь, сигара.

     На планете Солвица табаку или запаху табачного дыма вообще предавалось какое-то особое, мистическое значение. Всякий раз, стоило Язону закурить, что-то происходило. Он был не из тех, кто верит в чудеса. Всегда считал, что любому феномену можно и нужно найти вполне научное объяснение, стоит лишь собрать статистику побогаче да вдуматься в суть вопроса поглубже.

     "Что ж, - сказал себе Язон, - приступим".

     Это было легко. Не труднее, чем бросить кости тогда, на далекой Кассилии, только теперь на кону стояла не одна лишь его жизнь и даже не судьба планеты Пирр, о которой в тот момент он, кстати, еще и не думал, - теперь на кону стояли жизни миллионов людей.

     Язон медленно-медленно, как бы в задумчивости прикоснулся перстнем-зажигалкой к кончику сигареты и сделал первую затяжку.

     В ту же секунду весь бар содрогнулся от пола до потолка. Стулья подскочили, как испуганные звери, что-то посыпалось с полок, раздался звон стекла и сразу следом за ним - вой аварийной сигнализации. Взрыв удался на славу. Немалой силы и где-то совсем рядом. Но удивительнее всего было то, что доктор Солвиц буквально подпрыгнул от неожиданности. Конечно, он мог оказаться еще и великим актером наряду со всеми прочими своими талантами, но уж слишком, слишком естественным выглядело изумление и даже страх на его лице.

     “Началось, - мелькнула жуткая мысль. - Старина Керк взрывает планету.

     Раньше времени. Но мало ли что...”

     Мета думала о том же, но по-своему. Стремительно перегнувшись через стол, она схватила Солвица за горло, приподняла его и стала трясти, приговаривая:

     - Обманул нас, сволочь, обманул! Время у него тут по-другому течет. Вижу теперь, что по-другому, да только там, снаружи, уже несколько дней прошло! Мы опоздали!..

     Последние слова подействовали на Мету отрезвляюще. Очевидно, она сообразила, что спастись еще можно, раз они до сих пор живы. Поэтому швырнула несчастного доктора с уже почти вылезшими из орбит глазами об стену, и тот мешком рухнул на пол. Поспешившего на помощь бармена Язон попросил отдохнуть под столом. Правда, для этого потребовались две разрывные пули.

     - Ты найдешь дорогу к внешним воротам? - спросила Мета уже на бегу.

     - Я все найду, если там еще будет что искать, - ответил Язон.

     - Но ведь, кажется, рванула пока лишь одна бомба или две. Не может же вся планета загореться в один миг, тем более что внешняя оболочка отделена от ядра слоем атмосферы, значит, мы успеем выскочить в образовавшийся пролом. Нас вынесет в космос воздушным потоком, а в каждом скафандре есть кислород минут на сорок пять и радиомаячок, чтобы нас нашли. Она говорила все это быстро-быстро, пока бежали по переходам и лестницам под вой сирен и грохот новых взрывов. Язон не хотел разочаровывать Мету и объяснять ей, что они не успеют никуда выбраться, если это действительно планетарные бомбы. Он сам бежал, потому что привык во всех случаях жизни бороться до конца. А еще потому, что абсолютно перестал понимать происходящее.

     Они выскочили на светящуюся внутреннюю поверхность и с удивлением увидали, что там ровным счетом ничего не происходит. То ли все уже кончилось, то ли вообще ничего и не начиналось.

 

Глава 15

 

     Тройку храбрецов, вернувшихся с астероида на "Арго", первым встретил Рее - один из старейших жителей Пирра, принадлежавший некогда к племени так называемых "корчевщиков", то есть людей, умевших не столько корчевать лес, сколько находить общий язык с враждебной флорой и фауной. Позднее Рее входил в число руководителей Большого Совета пиррян и на Счастье, и на возрождающейся родной планете. Здесь же, на "Арго", в ходе изучения объекта 001, он был всегда молчалив, замкнут, как-то даже безучастен, несмотря на постоянное присутствие на всех важных совещаниях. Голосовал вместе с другими за принятие решений, но вслух не высказал ни одного слова. Остальные не больно-то удивлялись этому: не такой собрался народ, да и устали удивляться - рушилось сразу слишком многое в привычных представлениях о мире.

     - Керк, - обратился Рее к признанному вождю пиррян, - нас ждет Риверд Бервик. Настало время поговорить втроем. Это очень серьезно, Керк.

     Клифу поручили проверку всех систем и приведение военной техники в полную боевую готовность, Стэн отправился в лабораторию, чтобы продолжить обработку информации, накопившейся за два дня, включая загадочный модулированный сигнал, а Керк с Ресом проследовали в кают-компанию. Бервик уже изрядно надымил там своей сигарой, возможно, не первой, поэтому, усадив приглашенных, сразу включил кондиционер на полную мощность, а затем уже знакомую Керку систему защиты от подслушивания.

     - Господа, - объявил он, - ситуация вокруг объекта 001 меняется буквально с каждым часом. Если вы еще не в курсе, считаю своим долгом сообщить: скорость приближения астероида к звезде Р013-9 неожиданно возросла, в связи с чем необходимы более решительные действия с нашей стороны. Но и это еще не все. Полчаса назад я получил шифровку по сверхсекретному каналу Специального Корпуса от самого Риверда Бронса (это заместитель директора), и он распорядился посвятить вас, Керк Пирр, во все нюансы нашего общего проекта.

     - Вы что же, - поинтересовался Керк, - предлагаете мне теперь работать на Специальный Корпус?

     - Берите выше, Керк. Вам предлагают вступить в другую, абсолютно закрытую организацию, о самом существовании которой знают лишь считанные люди в Галактике. И пока я еще ничего не рассказал по существу дела, за вами сохраняется право отказа. Только имейте в виду: столь высокой чести действительно удостаиваются очень немногие. Возможно, завтра вы станете не нужны нам, и тогда возобновить этот разговор будет нереально. С другой стороны, наша организация способна решить многие проблемы, связанные не только с залетевшим в миры Зеленой Ветви астероидом, но и с вашей родной планетой. И еще одна деталь. Рее присутствует здесь именно как член нашей организации. Это он рекомендовал вас.

     - Рее?! - Керк не мог скрыть своего удивления.

     Многословие Бервика утомляло его, длинные пассажи политика и дипломата плохо воспринимались сугубо практичным Керком, потому две последние фразы подействовали особенно сильно.

     - Неужели Рее?! - воскликнул Керк. - А Язон?

     - Понимаю ваш вопрос. Язон должен был стать нашим, но случилось непредвиденное. Так вы согласны?

     Керк надолго задумался. Он не был излишне любопытен, даже в молодости не страдал повышенной тягой к новым знаниям. А в теперешнем, столь солидном возрасте пора бы уж и остепениться. Боясь признаться самому себе, ветеран многих сражений надеялся в глубине души, что эта странная война с астероидом станет последней в его судьбе. Он мечтал лишь о возвращении на Пирр и благоденствии родной планеты. Что же двигало Ресом - человеком еще более почтенного возраста? Понималось это с трудом. Давний антагонизм между корчевщиками и жестянщиками, как называли жителей единственного города на Пирре, не был преодолен полностью, даже после успешного завоевания Счастья. Во всяком случае, бывший жестянщик Керк не мог считать Реса авторитетом для себя, скорее уж извечным соперником. А раз так... Да он просто обязан вступить в эту организацию, чего бы это ни стоило! Может ли он, великий Керк, носящий то же имя, что и его родная планета, доверить судьбу Мира Смерти и всех его обитателей одному лишь Ресу?

     - Я готов, - проговорил седой пиррянский вождь тихо, но четко. - Слушаю вас.

     - Я знал, что вы согласитесь, - обрадовался Бервик. - Ведь вы не только сильный, но и очень прозорливый человек. Мне сразу понравился ваш вопрос о том, сколько лет существует в Галактике Специальный Корпус. Вы правильно догадались: наша организация возникла гораздо раньше.

     И Бервик поведал следующее.

     Уроженец Земли доктор Теодор Солвиц открыл секрет бессмертия, то есть нашел средство для неограниченного продления человеческой жизни - вакцину Солвица. Нет, он не превратил человека в неубиваемого монстра - просто избавил организм от необходимости старения. Все это произошло в период достаточно бурного развития космонавтики и заселения бесчисленных землеподобных планет. В то время в Галактике практически отсутствовала Центральная власть, и использование вакцины грозило выйти из-под контроля. Страшно было представить себе последствия неуправляемого распространения физического бессмертия, и Солвиц решил взять всю ответственность на себя. Сделав бессмертными всего около ста человек, которым доверял безгранично, он таким образом учредил новую, да, по существу, и единственную на тот момент всегалактическую организацию. Со свойственной ему скромностью он назвал ее коротко и звучно - "Хозяева Вселенной". Весьма существенной деталью было то, что бессмертие не передавалось ни половым путем, ни по наследству, ни через кровь. Для каждого нового члена требовалось введение вакцины. Это весьма упрощало контроль за численностью "хозяев Вселенной". И все же люди есть люди - уже через несколько веков бессмертных стало больше тысячи. Потом процесс затормозился. Появились первые случаи убийств и самоубийств среди бессмертных. "Хозяева Вселенной" переставали понимать, для чего живут на этом свете. Бессмертие - великая сила, но само по себе оно не могло дать полной власти над миром. В центральный аппарат Лиги Миров вошло лишь несколько "хозяев", однако именно они были впоследствии инициаторами создания Специального Корпуса. И все же никто не оказался властен над естественным ходом истории. Кошмарная Эпоха Регресса, или Эпоха Вырождения, заставила многих пересмотреть свои взгляды на природу человека и человеческой цивилизации.

     Около пятисот лет назад Солвиц призвал всех бессмертных покинуть нашу Галактику на самом огромном в истории космическом корабле и отправиться на поиски более справедливой жизни. Кажется, он искренне полагал, что все бессмертные до единого человека так и сделали. Однако он ошибался. Нас было всего шестеро, оставшихся здесь тогда. Теперь нас, конечно, намного больше. За счет того, что мы сумели синтезировать вакцину вновь. Мы больше не называемся "хозяевами Вселенной". Имя нашей организации менее броско и более точно - "Гаранты Стабильности мира". Обеспечивать стабильность и спокойную жизнь всего человечества - наша главная цель. Мы теперь делаем бессмертными не тех, кто может быть безгранично и бездумно предан Хозяину, а тех, чей ум, чьи таланты и возможности нужны Галактике. Думаю, не стоит отдельно пояснять, почему мы приняли к себе Реса. А теперь, Керк, ваша очередь. Вакцина у меня с собой, - Постойте! А что случится, если я откажусь стать бессмертным? Вы убьете меня?

     - Не обязательно, - ответил Бервик спокойно. - К таким примитивным способам прибегали в древности. Сегодня есть много других возможностей: стирание памяти, изоляция, неотступный контроль...

     - Но я не понимаю! - Керк действительно не понимал. - Почему нельзя дать бессмертие всем и покончить с этой нелепой секретностью?

     - О, мой дорогой пиррянин, это слишком сложный вопрос, о котором пришлось бы говорить долго-долго, а у нас с вами совсем мало времени. Поверьте мне на слово, проблему всеобщего бессмертия анализировали уже не раз и не два. Выводы неутешительны. А пока - вот вам самый яркий пример: отец бессмертия Теодор Солвиц и его безумные братья, умчавшиеся к неведомым мирам. Вы видите, с чем они вернулись? Не исключаю, что вся эта мерзость под толщей льда не что иное как бывшие люди. А вы говорите - бессмертие для всех...

     Последний аргумент подействовал на Керка.

     - Что ж, колите вашу отраву. Очевидно, на борьбу с бессмертной нечистью потребуется бесконечно долгое время, и умирать нам станет некогда.

     - Не совсем так, Керк, но в сущности вы правы. Давайте руку.

     - А я почувствую что-нибудь?

     - Да, к сожалению, - кивнул Бервик. - В течение нескольких часов будете ощущать сильную слабость, возможны даже галлюцинации. Зато потом сопротивляемость вашего организма к внешним воздействиям значительно возрастет. Игра стоит свеч!

     А Керк уже и сам это понял, он только вдруг вспомнил о сиюминутных и неотложных делах.

     - Да, а как же с возрастанием скорости астероида? Нам придется атаковать? Кто вместо меня будет руководить операцией?

     И тут заговорил Рее, уже побивший все рекорды по молчаливости:

     - Керк, дружище. Ты будешь гораздо нужнее нам после. А сейчас готовится очень незначительная операция, так, некий предварительный этап, генеральная репетиция, что ли. Мы приняли решение - я уверен, ты поддержишь его - спровоцировать частичное размораживание планеты с целью испытания нашей огневой мощи на просыпающихся тварях. Стэн и Бруччо уже провели все необходимые расчеты. Мы гарантированно справимся с ними на площади в один квадратный километр. Не тревожься, ты сможешь наблюдать все это, тебе не будет настолько плохо, уж я-то знаю. Пойдем. Клиф обещал полную готовность через двенадцать минут.

     И они пошли.

     То, что заворочалось на астероиде через двенадцать минут под действием локального нагрева, не сумел бы описать никто из наблюдавших. Для этого требовалось перо Данте или кисть Босха. Черно-зеленая кишащая масса вздулась, приподнялась и рассыпалась бесформенными клочьями. Операторы плазменных и аннигиляционных орудии жали на гашетки, содрогаясь от омерзения. Бой закончился в считанные секунды, но показался вечностью. И когда морозные струи жидкого гелия из специальных установок прибили пламя, когда последние шевелящиеся отростки проснувшегося ада вновь сковало холодом, пирряне вздохнули с двойным облегчением: во-первых, они одержали пусть и маленькую, но теперь уже настоящую победу. Во-вторых, отныне они знали: с заледеневшими монстрами можно совладать.

 

Глава 16

 

     - Ты хорошо помнишь, где находятся ворота, ведущие наружу? - спросила Мета.

     Язон поглядел на нее как-то непонимающе.

     - Ну те, которые были на ремонте, - решила пояснить пиррянка. - Ты найдешь дорогу туда?

     - Я предпочел бы найти дорогу в бар, где наливали хорошее виски. Не знаю, стоит ли курить на этой планете, но вот выпить определенно пора: мы явно приняли недостаточную дозу.

     Мета смотрела на Язона, слегка наклонив голову и пытаясь отделить шуточную часть его утверждения от серьезной. Однако было похоже, что всерьез сказано все. Так или иначе, Язон решительно направился в обратную сторону - к той самой двери, из которой они оба только что выскочили как ошпаренные.

     - Не надо никуда ходить, - послышался голос сзади. - Я вам прямо здесь налью, если хотите.

     Солвиц стоял возле некоего сооружения или, возможно, летательного аппарата, представлявшего собой идеально круглый шар диаметром примерно в два человеческих роста из вроде бы прозрачного, но сильно граненного и потому радужно сверкавшего, как хрусталь, материала. Из-за этого блеска невозможно было рассмотреть внутреннее устройство шара.

     - Пойдемте, - спокойно предложил Солвиц. - Садитесь вот сюда вместе со мной, и, я надеюсь, мы все-таки пообщаемся в спокойной обстановке. Библиотеку придется отложить на время. Я наконец понял: вам требуется некоторый период для адаптации.

     В хрустальной стенке распахнулся широкий люк, словно зевнул великан, шар, чуть задрожав, приподнялся и завис сантиметрах в тридцати над землею в полной неподвижности. Значит, все-таки транспортное средство, только совсем незнакомого типа.

     - Куда летим? - полюбопытствовал Язон как можно небрежнее.

     - А это важно? - улыбнулся Солвиц.

     - Теперь, пожалуй, что и нет, - оценил Язон мудрость встречного вопроса.

     Но Мета так быстро успокоиться не могла:

     - То, что вы в порядке, доктор Солвиц, я уже не удивляюсь, но зачем был нужен весь этот спектакль с шумом и грохотом?

     - Боюсь, это не совсем спектакль. А вот о подробностях следовало бы поинтересоваться у ваших друзей на орбите. Очевидно, они решили прорваться через внешнюю оболочку сюда, к нам.

     - Ну и?.. - воинственно спросила Мета.

     - Что "ну и"? Это невозможно.

     - А вы разве не знаете, что если пирряне приняли решение, они всегда добиваются своего?

     - Я все о пиррянах знаю, - еще раз добродушно улыбнулся Солвиц. - Металл они действительно могут прошибить. Потому мы сейчас и улетим с этого места от греха подальше. Здесь будет чуточку неуютно. А если вы мечтаете воссоединиться со своими друзьями в пылу сражения, так сказать, под сурдинку, то, поверьте, это действительно невозможно.

     Он увидел, что не верят оба, и добавил:

     - Во всяком случае, сейчас. Так что... пойдемте. Пожалуйста, пойдемте! Я так не люблю тащить кого-то силой!

     - Да, но как только пирряне поймут, что им не пробиться, они наконец взорвут ваш астероид, - не унималась Мета.

     - Вы правы, но до этого мы еще успеем обо всем поговорить. Мне казалось, я уже объяснял насчет масштабов времени. Разве нет?

     Мета отчаянно боролась с охватившими ее в очередной раз бурными чувствами. Правая рука автоматически выхватывала пистолет, сжимала рукоятку и вновь убирала оружие в кобуру, а глаза были опущены вниз и вперились в одну точку: только бы не видеть, не видеть ничего вокруг - может, тогда расхочется стрелять.

     Язон взял ее за руку и, используя весь свой телепатический талант, попытался успокоить. Он заметил, что с каждым разом это удается ему все лучше и лучше. Здесь, сейчас, в эту секунду Мета стала близка ему, как никогда, он сумел почувствовать ее руку, словно часть своего собственного тела. И они вместе, синхронно, как солдаты на параде, шагнули к хрустальному шару.

     А когда уже сидели внутри сверкающей сферы, Солвиц сообщил:

     - Как только закрылся люк хроноскафа, а эта штука называется хроноскафом, считайте, что время по ту сторону застыло, словно зимний ручей. И между прочим, мир, в который вам посчастливилось попасть, богат и разнообразен. В нем можно жить и год, и десять лет - да сколько угодно! А после - вернуться практически в тот же момент времени, во всяком случае, ваши друзья еще не успеют взорвать нас.

     - Вот только маленькая неувязочка, - сказала Мета. - Выходит дело, мы тут состаримся, а наши друзья будут по-прежнему молоды?

     - Нет, - улыбнулся Солвиц. - Здесь никто не стареет. Не только за десять, но и за многие тысячи лет. Просто не хотелось сразу оглоушивать вас такими большими цифрами. Но ведь я уже рассказывал о секрете бессмертия. Вот здесь мой метод и обкатывается на практике.

     - Здесь - это в хроноскафе? - решила уточнить Мета.

     - Почему в хроноскафе? Здесь - значит на моей планете. Хроноскаф всего лишь устройство для уплотнения времени, совмещенное с летательным аппаратом универсального типа. А нестареющими вас сделал сам воздух этого мира. Уж извините, преподнес вам такой подарок без спросу.

     - Спасибо, - проговорила Мета, окончательно растерявшись.

     Она до сих пор не верила ни одному слову доктора Солвица, а тут вдруг взяла и поверила разом во все. Не потому, что поняла, - где ей было понять такое? - а потому что почуяла неким сверхчутьем (женским? пиррянским?): все это - на самом деле, Солвиц не врет.

     А Язон, рассуждая логически, пришел к тому же выводу. Зачем Солвицу хитрить, если оба они в его полной и безраздельной власти. В полной ли? В безраздельной ли? Вот об этом стоило подумать. Но только не сейчас, а позже, когда нервы успокоятся и информации будет побольше.

     - Ну и что дальше? - мирно поинтересовался Язон.

     - Для начала выйдем наружу. Мы прилетели. Остановка - конечная. Называется "Центр планеты Солвиц". Действительно центр, геометрический. Отсюда начиналось строительство всего комплекса много тысяч лет назад.

     Он уже стоял возле люка и чуть было не открыл его, но вдруг вспомнил что-то и предупредил:

     - Вы же первый раз на хроноскафе летаете? Тогда приготовьтесь, пожалуйста, к не слишком приятным ощущениям.

     “Не слишком приятные ощущения" - это было мягко сказано. В проеме люка за стенками хрустальной сферы глазам Язона предстало зрелище, которое решительно не с чем было ассоциировать. Не только формы предметов (предметов ли?), но даже запахи, звуки и цвета не имели названий ни на одном из известных Язону наречий. Сразу закружилась голова, приступ тошноты пронзил тело от горла до низа живота, постепенно превращаясь в острую боль, пот лил градом, как вода с отжимаемой тряпки, и, наконец, потемнело в глазах.

     "Ну вот и славно, - подумал Язон, - сейчас все кончится".

     Не тут-то было! Пришла отвратительная крупная дрожь, охватила целиком и не давала провалиться в беспамятство, словно его подвергли пытке многодневным бодрствованием и все прижимали и прижимали электроды к рукам и ногам. Сквозь желтовато-серый туман отчетливо различалось лишь одно: где верх, а где низ, и это было особенно противно. Хотелось вниз, лечь, упасть, но он точно знал: нельзя, и мука продолжалась. Неописуемый ужас. Если вы когда-нибудь, проведя двое суток без еды и сна, выпивали бутылку коньяку, потом, разумеется, засыпали, а через полчаса вас будила внезапная тридцатикратная перегрузка из-за того, что нерадивый пилот совершал маневр одновременно с выходом в кривопространство в джамп-режиме, - вот тогда вы сумеете хотя бы приблизительно представить себе ощущения Язона. Собственно, примерно так он и попытался позднее объяснить все это Мете, естественно, перенесшей хронопереход намного легче.

     Язону было настолько плохо, что он даже не успел подумать о каких-либо опасностях или о злонамеренности Солвица. Зато об этом сразу подумала Мета, наблюдавшая страшный отсутствующий взгляд Язона, такой неуместный на фоне мирного, даже уютного пейзажа. Мета по-пиррянски быстро адаптировалась к новой обстановке, и все пять органов чувств посылали теперь в ее мозг лишь благоприятные сигналы. Но именно это и настораживало. Ладно, допустим, Язон просто еще не вышел из послеперегрузочного состояния, ведь он и от обычных ускорений в пространстве страдал всегда сильнее, чем Мета. Логически - вроде все так. А сердце переполняется тревогой: пусть на несколько секунд, но здесь, в чужом враждебном мире, она осталась одна - случайно ли это?

     Однако доктор Солвиц предусмотрел и такую ситуацию.

     Едва они все трое спрыгнули на подстриженную траву вокруг пруда или бассейна, обсаженного кустами вполне нормальных расцветок - от зеленого до оранжевого, - как он тут же протянул обоим пистолеты любимой пиррянской системы, знакомые Мете с самого детства. Скорострельность не оставляет шанса увернуться ни одному биологическому объекту, кобура пристегивается к предплечью, провод с нейродатчиком обеспечивает мгновенное срабатывание от мысленного приказа. Именно такие игрушки отняли у них совсем недавно люди здешнего Темучина. Что же это значит? Личное оружие возвращают пленнику, только когда отпускают на свободу. Значит, это и есть свобода?

     Придя в себя, Язон хотел отказаться от нелепого в райском уголке пистолета, но из солидарности с любимой решил оставить на руке эту столь необходимую для пиррянина вещь - хотя бы как талисман. Психологический настрой значил теперь очень много не только для Меты, но и для него самого.

     Язон осматривался внимательно и настороженно. Местечко-то, конечно, райское, но хорошо бы еще понять, как из него выбраться. Побег из Эдема. Интересная задача! Чтобы решить ее, безусловно, требовалось настроиться на предельно спокойную волну. Расслабиться требовалось.

     “Что ж, попытаемся", - сказал сам себе Язон, упорно гоня прочь назойливое воспоминание о только что пережитом кошмаре. Все окружающее радовало глаз. И надо было принять это как данность, а не искать подвоха. Надо было заключить перемирие с Солвицем - только тогда у них появится шанс уйти отсюда живыми.

     - Доктор Солвиц, а можно вас величать как-нибудь попроще?

     - Да, пожалуйста, Язон. Зовите хоть просто Тедди!

     - Ну вот и славно, Тедди. Помнится, кто-то обещал нам налить еще по стаканчику.

     - Было дело, - согласился Солвиц и, подняв руку, щелкнул пальцами, как богатый посетитель в ресторане.

     Язон не удивился бы, если б по этому небрежному сигналу выпивка появилась прямо из воздуха. Но все оказалось несколько будничнее и проще. Однако - красивее.

     С тихим свистом шагах в десяти от них приземлился цилиндр размером с телефонную будку, ярко-зеленый и словно подсвеченный изнутри, как бумажный фонарик. Бесшумно раскрылась овальная дверца, и наружу выпорхнула обворожительная и очень условно одетая девушка с точеной фигуркой. Руками она поддерживала чистый до зеркального блеска поднос из голубого металла, и тонкостенные пузатые фужеры, казалось, сами летели по воздуху, а темно-желтая жидкость в них точно остекленела - такой невесомой и профессионально точной была походка у этой удивительной официантки! Настоящая фея, разве что крылышек за спиной не хватает.

     Мужчины приняли свои фужеры, учтиво поклонившись и откровенно пожирая фею глазами, а Мета, с презрением сжав губы и воинственно прищурившись, переводила взгляд с девушки на Язона и обратно на девушку.

     - Терпеть не могу виски, - процедила она, практически не открывая рта. - Вина, пожалуйста.

     Девушка упорхнула обратно и, несмотря на весьма расплывчатый характер сделанного заказа, удивительно быстро вернулась с высоким изящным бокалом на том же подносе. В его густо-фиолетовом содержимом, как звездочки в космической черноте, посверкивали огненные блестки. Вряд ли пиррянка могла знать, что это такое, зато Язон мгновенно вспомнил название легендарного напитка - альдебаранское крепкое с золотой крошкой. Едва ли не самое дорогое вино в Галактике. Цена этого и впрямь божественного по вкусу продукта с далекой Альфы Тельца IV сильно возрастала из-за сложности его хранения и транспортировки. Альдебаранское крепкое, не рискуя угробить изысканный букет и уникальный внешний вид, можно было разливать только в его родную упаковку - в прозрачные от долгого вымачивания в ключевой воде толстые кишки зверя лю-лю-грыха, а держать эти зловеще синеватые колбасы полагалось исключительно в подвешенном состоянии. Язону приходилось бывать на единственной обитаемой планете в системе Альфы Тельца, и все эти тонкости он знал не понаслышке.

     Но сейчас Язон сам поразился ходу собственных мыслей. Где он, в конце концов? На отдыхе? На курорте? Вино, девушки, зеленая трава, бассейн с чистейшей водой, симпатичное маленькое бунгало вдалеке за деревьями, милые воспоминания юности... Резкий голос Меты вернул его к реальности:

     - Доктор Солвиц!

     Она категорически не собиралась называть врага уменьшительным именем Тедди. Она продолжала считать его врагом. И, быть может, справедливо?

     - Доктор Солвиц, вы угощаете отменным вином, но, кажется, мы не для этого сюда прибыли.

     - И для этого - тоже, Мета. Поймите меня правильно. Вы не должны торопиться - это первое. И второе: вам непременно следует отдохнуть.

     “Ну прямо мысли читает, мерзавец! - мелькнуло в голове у Язона. - Я об отдыхе, и он об отдыхе".

     - Вы слишком переутомились и сейчас не сумеете воспринять всего должным образом.

     “... должным образом", - мысленно повторил Язон как бы автоматически, а потом неожиданно для самого себя задал вопрос из другой области:

     - А это юное создание в зеленом пенале - тоже андроид?

     - Да, разумеется, - охотно подхватил Солвиц предложенную тему. - Только гораздо более высокого класса, чем те, с кем вам приходилось общаться раньше. Она практически живой человек, только идеально управляемый. Мечта любого мужчины, - добавил он, гаденько улыбнувшись.

     - Андрошка! Фу, какая мерзость, - поморщилась Мета. - Она вам погрузочно-разгрузочных роботов не рожает?

     - Нет, - серьезно ответил Солвиц, - рожать она никого не сможет. Это исключено по замыслу.

     - И много у вас таких? - продолжала нападать Мета, явно забыв, с кем имеет дело.

     - Целый гарем, - то ли всерьез, то ли в шутку сообщил доктор Солвиц.

     - Если, конечно, вам знакомо такое слово.

     - Знакомо, - сердито буркнула Мета. - Я специально изучала книжки по истории полового вопроса.

     - О! - воскликнул Солвиц. - Откуда такой интерес к прошлому? Да еще и к сексу. Не иначе, влияние Язона дин-Альта! Ведь в вашем мире вообще не существует понятия "семья". Вы там все дети Пирра, не в смысле Керка, а в смысле планеты. Правильно?

     - Да, но в связи с этим женщина на Пирре не становится вещью, принадлежащей мужчине.

     - Безусловно! - подхватил Солвиц. - Как вы можете быть вещами друг друга, когда вы все принадлежите лишь одному хозяину - Ее Величеству Войне. Вы просто пушечное мясо и детей рожаете в тринадцать лет, чтобы они гибли в кровавых битвах. Нравственная вы моя!

     Солвиц совершенно не обращал внимания на то, что вороненый ствол в руке Меты давно уже смотрит ему в лоб.

     “Незаряженные пистолеты, что ли, подсунул?" - предположил Язон, но на всякий случай взял пиррянку за руку и шепнул ласково:

     - Мета, мы пришли разговаривать, а не стрелять.

     - Но этот, по-моему, настоящий! - выкрикнула она. - Я чувствую: этот - наконец, человек, и я убью его!

     - Не надо. Мета, - попросил Язон.

     А Солвиц объяснил устало:

     - Да поймите же вы наконец, я всякий раз был настоящим. У меня много тел. А может стать еще больше. Я меняю тела, как вы - одежду. Ну, порвете мне еще один пиджак - не беда, я починю его или надену новый. А до моего бессмертного интеллекта вам не добраться. Успокойтесь.

     Пистолет прыгнул в кобуру. Мета призадумалась.

     - Давайте сделаем так. Сейчас вы идете во-о-он в тот домик и делаете там все, что хотите. Я бы вам советовал поспать в первую очередь. А завтра...

     - Простите, в каком смысле завтра? - решил уточнить Язон. - У вас тут что, есть смена дня и ночи?

     - Кстати, - оживился Солвиц. - Хорошая мысль! Если угодно, можно изобразить и это. Но вообще-то, чисто психологически завтра - это когда хорошенько поспал и вновь проснулся бодрый и благостный. Давайте общаться на свежую голову. А пока я оставлю вас, с вашего позволения.

     Он нырнул в свой хрустальный шар и был таков. А Язон с Метой потерянно побрели к бунгало. Конечно, там было все, что душе угодно. Изучать помещение на предмет какого-нибудь подвоха, искать скрытые опасности и ловушки казалось теперь более чем нелепым. Они проиграли еще один раунд, и следовало набраться сил перед решающим поединком, несмотря на то что именно это и советовал их противник. Черт возьми, надо же было хоть в чем-то не подчиниться ему! И Язон сказал:

     - Что нам советовал наш друг Тедди? Немедленно спать? А давай спать не будем.

     - Что именно ты предлагаешь? - не поняла Мета.

     Мысли ее были где-то далеко. Язон тоже начал издалека:

     - Давай поговорим, что ли, о том о сем. Ты назвала эту девушку из зеленой будки "андрошкой". Ты давно знаешь, кто такие андроиды?

     - Еще бы! К нам на планету много раз прилетали эти чудаки с Лады, и однажды они пытались одолеть пиррянскую природу с помощью андроидов. Вот смеху-то было! А некоторые наши мужики даже увлеклись девушками-андроидами. Глупость несусветная! Они же не настоящие и абсолютно не годились для войны на Пирре. Вот мы и прозвали их андрошками.

     - Мета, а я - настоящий? - спросил Язон.

     Мета посмотрела на него задумчиво:

     - Вроде да.

     - Любимая, я безумно соскучился по тебе за эти долгих полетах?

     - Ты хочешь заняться любовью здесь?!

     - А что такого? Да, здесь и сейчас. - Язон как будто даже обиделся. Тебе не нравится эта постель? Пошли на травку. Или - для любителей экзотики - тут есть бассейн. Но, по-моему, на постели все-таки приятнее...

     - При чем здесь постель?! - удивилась Мета его непонятливости. - Любить друг друга здесь - все равно что на сцене перед огромным зрительным залом. Мы же тут совсем не одни.

     “Какая глупость!" - хотел сказать Язон, но сдержался и сформулировал мягче:

     - Какая странная мысль, Мета! Они же тут все андроиды! Может, нам с тобой еще и бортового компьютера стесняться? Иди ко мне. Любимая...

     Лед сомнения вдруг оттаял в душе у Меты. Она улыбнулась, встряхнула головой, откидывая со лба волосы, и шагнула в объятия Язона. Она тоже очень-очень соскучилась по нему.

     Язон всегда помнил, как впервые остался с нею наедине. Он был тогда моложе и намного самоувереннее. Они только-только познакомились при весьма экзотических обстоятельствах: он сорвал огромный куш в казино "Кассилия", начав играть на деньги Керка Пирра; она - вела потрепанный транспортный корабль со смертоносным грузом, закупленным с нарушением всех мыслимых законов. Романтика? Еще какая! С карманами, полными денег, о каких раньше и не мечтал, среди складов, забитых современнейшим оружием, лететь на самую страшную планету во вселенной и в первую же ночь после знакомства упасть в объятия девушки, не похожей ни на одну, виденную им прежде. Женщины всегда доставались Язону легко (и так же легко он расставался с ними) - все это было нормально. Непривычным оказалось другое. Ведь действительно не она упала к нему в объятия, а он к ней. Ростом почти с Язона, Мета была едва ли не в полтора раза тяжелее его за счет пиррянской литой мускулатуры. Язон раньше и не представлял, что ему сможет понравиться этакая гора мышц, увенчанная головкой очаровательной блондинки с огромными синими глазищами. Однако он влюбился. Влюбился, как мальчишка, хотя не сразу понял это.

     А Мета - в первую очередь солдат своей планеты, а уж во вторую женщина - относилась к сексу еще более утилитарно, чем Язон, галактический бродяга, игрок и ловелас. Вот почему в те странные ночи на транспортном корабле они ничего не поняли друг о друге и даже не догадались о возникшем чувстве. Мета без устали хихикала над легким, как пушинка, партнером, а Язон, признаться, не сразу начал получать удовольствие от такого всегда понятного и любимого им процесса. Мешал не только этот смех партнерши, мешала невероятно жесткая упругость ее тела. И больше всего отвлекали даже не руки и не ноги, а... брюшной пресс. Было так странно, так непривычно прижиматься к твердому, словно автомобильная покрышка, животу. (Позднее именно это стало возбуждать его сильнее всего, и ни с какими другими женщинами он уже не мог получить подобного удовлетворения). Потребовались годы, многие тяжелые сражения и смертельные опасности, через которые они прошли вместе и порознь, не раз спасая друг друга в последнюю роковую минуту; потребовались долгие разлуки и муки ревности, чтобы Язон и Мета наконец поняли: они любят друг друга, любят по-настоящему и лучше, чем кто-нибудь в Галактике, понимают, что такое любовь.

     А теперь им предстояло новое испытание. И даже было не ясно толком, в чем оно состоит. Однако в одном Язон определенно не ошибся: следует девать то, чего от них не ждут, и при этом оставаться самими собой.

     Их потянуло друг к другу, и это было прекрасно, как всегда. А Солвиц... Пусть смотрит, пусть к многочисленным порочным страстям этого тысячелетнего старца добавится еще и грех подглядывания. Наплевать! Они будут лишь сильнее возбуждаться от того, что играют на публику!

     Мета изогнулась, удерживаясь в "мостике" левой ногой и правой рукой. Левая рука ее переплеталась пальцами с правой кистью Язона, приподнявшегося и откинувшегося, словно всадник на непокорной лошади, а правая свободная нога Меты обнимала партнера за талию. Сексуальная акробатика подобного рода была их давним и постоянным увлечением. Случалось изображать и более замысловатые позы, но для Солвица хватит и такой. Мета застонала, Язон - тоже, и уже через секунду все смешалось вокруг, утопая в сладкой дрожи и розовато-оранжевом тумане.

     Проснувшись через несколько часов и стоя вместе под душем, они одновременно ощутили удивительную ясность в мыслях и отчаянную решимость сражаться до конца. Они словно зарядили друг друга новыми силами.

     - Язон, - сказала Мета за завтраком. - Этот мир, мир Солвица, похож на матрешку. Знаешь, что это такое? Когда к нам в первый раз прилетали экологи с планеты Лада, а я была еще совсем маленькой девочкой, они подарили мне деревянную куклу. Ее разнимаешь на две половинки, а внутри вторая такая же, только меньше, в ней - третья и так далее. По-моему, их было двенадцать или шестнадцать. И я еще сказала тогда, удивив наших гостей: "Во, сколько бомб можно сделать из одной куколки! И давайте секрет будет в том, что самой мощной окажется вот эта ма-а-аленькая, которую нельзя разобрать..." Понимаешь, здесь мы еще не докопались до самой маленькой матрешки. Но мне кажется, что выход, вернее, путь к выходу, находится именно там, в самом центре этого шара. Или я какую-то глупость говорю?

     - Отчего же, это очень интересная мысль. У древних китайцев была похожая игрушка. Я читал об этом. Они вырезали ажурные шары из слоновой кости - один в другом, вытачивая промежутки между ними через отверстия в сферической поверхности. Человек, выточивший таким образом более девяти шаров, переходил на новый уровень познания самого себя. Так у них считалось.

     Язон помолчал.

     - Но вообще-то я сейчас о другом думал. Я, кажется, понял, в чем секрет неубиваемости доктора Солвица. Он не андроид, но и не человек. Я полагаю...

     Язон не успел закончить мысль, потому что в дверь постучали. И это был не Солвиц, даже не девушка-андроид из сферы обслуживания. Это был Троу. Настоящий, живой. Улыбнулся как ни в чем не бывало и задал совершенно идиотский вопрос:

     - Ребята, я что, не вовремя?

 

Глава 17

 

     Перед глазами у Керка еще маячила какая-то противная сеточка, но он уже мог передвигаться по кораблю один, без подстраховки, а главное - перестал ощущать боль в боку и, осторожно отклеив биопластырь, обнаружил, что рана практически зарубцевалась, что для обычного человека было бы решительно невозможно в такие быстрые сроки. Значит, не мистификация, значит, загадочный Бервик и вправду вколол ему эликсир вечной молодости. Специальный сигнал оповестил всех о начале закрытого совещания высших руководителей проекта. Теперь их было всего двенадцать человек в кают-компании. Тринадцатым позвали астрофизика Арчи ввиду чрезвычайной важности его последних открытий.

     - Господа, - начал ученый, когда ему передали слово, - в результате нашей массированной атаки удалось установить следующее: так называемые "адские организмы" не заполняют вновь образовавшуюся брешь, глубина их залегания невелика, а следующий слой поверхности планеты представляет собой высокопрочную легированную сталь. И это не локальный металлический щит над подземным городом, а действительно часть оболочки всего астероида. Мы провели выборочное бурение в двенадцати местах, чтобы убедиться в правильности догадки. Далее. Одним из удивительных свойств гиперльда является его непроницаемость для пси-лучей. Собственно, материалов, не пропускающих пси-сигнал, во Вселенной в принципе не существует. Пси-излучение может экранироваться только энергетическими полями аналогичной природы. Извините, что разъясняю вам, как школьникам, примитивные вещи, но, если не ошибаюсь, среди присутствующих есть люди весьма далекие от науки. Так вот, гиперлед, таким образом, - это вода, обработанная по иногалактической технологии, но для использования здесь. Далее. Локация астероида пси-лучами на освобожденном от гиперльда участке показала: толщина металлической сферы не превышает нескольких метров, а в отдельных местах этот панцирь и того тоньше. Внизу же, под стальной оболочкой, находится обычный воздух, пригодный для дыхания. Атмосферный слой я оцениваю километра в полтора. Далее - горные породы с серьезными включениями металла и пластика. Вывод: мы имеем дело с астероидом искусственного происхождения.

     - Иными словами, - вступил в обсуждение Стэн, - перед нами иногалактический вражеский корабль.

     - Почему сразу вражеский? - не согласился Артур Бервик. - По-моему, на нас еще никто не нападал. Атаковали пока лишь мы сами.

     - Если не считать, что у нас похитили трех членов экипажа, - буркнул Стэн.

     - И вообще, - вмешался Бруччо, - вся эта нечисть, которую мы не столько атаковали, сколько пытались исследовать, изначально враждебна людям!

     - А вот с этим можно поспорить! - не сдавался Артур.

     - Но лучше не терять времени на споры, а уничтожить все целиком и полностью, - заявил Клиф со всею пиррянской прямотой. - Скажите, после размораживания льда и окончательного истребления тварей мы сможем беспрепятственно проникнуть на внутреннюю оболочку астероида или корабля, как его там? Ваше мнение, Арчи?

     - В том-то и дело, что нет! - воскликнул Арчи, пытаясь перекричать поднявшийся в кают-компании шум.

     - Это почему же? - возмутился Керк.

     Он знал больше других о природе злополучного астероида, поэтому было немножко скучно слушать ожесточенные споры. И более всего Керка мучила невозможность поделиться своими знаниями с собратьями. Пирряне никогда не страдали от излишнего любопытства, но если какая-то информация требовалась им для дела, поставленная на нее печать секретности вызывала недоумение и ярость. Керк помнил, что объект 001 - это по существу корабль доктора Солвица, вернувшийся из иной вселенной, но из этого никак не следовало, что нельзя проникнуть внутрь треклятого небесного тела. Так что вопрос его был вовсе не наигранным.

     - Почему не сможем? - вопросил Керк грозно.

     - Но вы же не дали мне сказать! - развел руками Арчи. - Загалдели, как дети. А последнее, что я хотел сказать вам всем, быть может, наиболее важно. Характер следов, оставшихся на металлической поверхности астероида после нашего обстрела, позволяет сделать однозначный вывод: сохранность стального слоя обеспечивается не столько прочностью самого материала, сколько пронизывающим его силовым полем. В считанные секунды сшиваются не только механические трещины и плазменные прожоги, но и бреши, проделанные аннигиляторами.

     - Однако возможна ли полная аннигиляция металлического слоя? - этот вопрос задал почему-то Рее.

     “С чего бы такой агрессивный настрой? - удивился про себя Керк. - Или он просто провоцирует остальных, специально выявляя самых ретивых?”

     - Конечно, возможна полная аннигиляция. Но вы, Рее, не хуже меня знаете, что применение аннигиляционных зарядов высокой мощности вызывает необратимые процессы. Реакции соединения с антивеществом подвергнется вся масса астероида, включая атмосферу и внутреннее ядро. Собственно, это мы и намеривались сделать еще два дня назад, когда решили разместить на поверхности планетарные бомбы. Такого запасного варианта никто у нас не отнимал.

     - Но послушайте, уничтожить, не изучив, самое крупное в истории искусственное космическое тело! - всплеснул руками Артур Бервик.

     - Ценю остроумие моего брата, - заметил Риверд Бервик, - но мы вообще не обсуждаем эту тему. Напоминаю всем: на планете, то есть внутри объекта 001, находятся Язон дин-Альт, Мета и Троу. И мы с вами собрались, чтобы решить одну-единственную проблему: как проникнуть внутрь и спасти их. Ведь теперь гипотеза об их гибели кажется еще менее реальной.

     - Однако объект 001 останется опасен даже после уничтожения всех тварей на его поверхности? Я правильно понимаю? - поинтересовался Бруччо.

     - Совершенно правильно, - подтвердил Арчи. - И хуже всего, что мы даже не представляем себе природу этой опасности.

     - Есть только один путь, - поднялся Стэн. - Астероид глотает людей и видеокамеры во вполне конкретном месте. Именно туда и следует направиться очередному испытателю. Подчеркиваю: испытателю, а не испытательному отряду. Я действительно думаю, что следует идти в одиночку, максимум вдвоем. И первой предлагаю свою кандидатуру.

     - Принято, - с неожиданной быстротою согласился Бервик, точно это была его собственная идея, давно выношенная и теперь лишь озвученная Стэном. - Еще добровольцы есть?

     - Я, - поднял руку Арчи.

     - Нет, - резко возразил Стэн. - Только из числа коренных жителей нашей планеты!

     - Разумно, - еще раз поддержал Бервик.

     Он уже совершенно неприкрыто распоряжался действиями пиррян, и Керк не выдержал. Вовсе не собираясь противоречить Бервику по сути, он просто решил напомнить, что и к его мнению здесь пока еще прислушиваются.

     - Если астрофизику Арчи хочется удовлетворить свое любопытство, я не могу не позволить ему спуститься в недра астероида, тем более что перед неведомой опасностью мы все равны. Смею даже предположить, что интеллект и знания окажутся там важнее, чем мышцы и быстрая реакция. Удивляюсь, Стэн, как ты сам не подумал об этом. Впрочем, думать-то нас по-настоящему научил только Язон, а ты еще молод, Стэн, и слишком мало успел пообщаться с этим выдающимся человеком.

     - Отправитесь вдвоем, - добавил Керк после паузы, с удовлетворением отметив уважительную тишину, повисшую в кают-компании. - Если сочтете нужным, возьмите Клифа или кого угодно еще. На подготовку и сборы даю вам сорок минут. Все.

     Потом, когда народ разошелся по каютам и рабочим местам, они снова остались втроем: Керк, Рее и Риверд Бервик. Трое бессмертных.

     - А вы молодец, Керк, лихо приняли на себя ответственность, - то ли всерьез, то ли с оттенком иронии похвалил Бервик.

     Керк чуть не вспылил. Во всяком случае, начал говорить весьма раздраженно:

     - Если б не связывающие нас взаимные обязательства, никогда бы не потерпел подобного тона от человека... - Потом замолчал, внезапно осекшись, и едва не стукнул кулаком по столу. Стол-то был земной, а не пиррянский, и подобного удара, пожалуй, не выдержал бы. - О высокие звезды! Как трудно привыкать к мысли, что человек, который внешне моложе тебя, в действительности старше на многие тысячи лет. Конечно, вы имеете право небрежно похлопывать меня по плечу, как желторотого новобранца, но все-таки рекомендую воздержаться от подобных фокусов. Я действительно очень сильный человек, но нервы у меня, знаете ли, не железные.

     - Хорошо, Керк, - миролюбиво согласился Бервик. - Вы просто неправильно истолковали мои слова. Почему-то многие усматривают двусмысленность в том, что я говорю. Вот, например, мой брат постоянно меня укоряет именно за это.

     - А он не... не из наших?

     - Нет.

     - Ну а хоть в дела Специального Корпуса посвящен? - слегка оторопев, поинтересовался Керк.

     - Частично. А чему вы удивляетесь? Братья - это далеко не всегда самые близкие люди. Не говоря уже о том, что Артур - мой сводный брат. Наш отец - бессмертный, а матери - две разные женщины, которых разделяют тысячелетия. Но дело-то не в этом. Просто жизнь - слишком сложная штука, иной раз так странно складывается! Впрочем, где вам понять! Ведь на Пирре вообще все жители родственники. Отец, сын, брат, друг - все едино.

     - Ну, не совсем так, - проворчал Керк, с тоскою вспомнив погибшего Велфа, а потом подумал, что он хоть и вождь, а все-таки самый "непиррянский" пиррянин. Другие миры, коих он облетел немерено по понятиям родной планеты, все-таки очень сильно повлияли на его психологию. Керк и к сыну относился не по-пиррянски, и к Мете, и Язона в итоге сумел понять, а вот теперь - этого Бервика.

     - Между прочим, - вспомнил Керк, - вы обещали рассказать о вашем имени.

     - Я обещал Язону, - хитро улыбнулся Бервик. - Но, честно говоря, теперь можно и вам узнать эту древнюю тайну. Собственно, никаких тайн от вас, мои бессмертные братья, у меня уже не осталось. Видите ли, некогда сам Теодор Солвиц придумал, чтобы все бессмертные обращались друг к другу "уважаемый", причем именно на старом английском. Кстати, это одно из немногих слов, которое и на современном меж-языке звучит почти так же - "ривер". Ну вот, а потом спустя много лет, пережив десятки поколений и поменяв массу имен, я решил в память о давнем хвастливом братстве "Хозяев Вселенной" назваться именно этим то ли прозвищем, то ли титулом.

     - Уважаемый Бервик, - заговорил уже вдоволь намолчавшийся Рее, - а у меня к вам вопрос по существу.

     - Что ж, по существу тоже небезынтересно, - откликнулся Бервик своей очередной двусмысленностью.

     Но Рее был явно настроен на серьезный лад.

     - Вы полагаете, доктор Солвиц жив?

     - Я как раз полагаю, что его уже давно нет в живых, но вся его техника исправно функционирует. И это важно. Очень важно. Вы и не представляете себе, как заманчиво овладеть такой уникальной ценностью. Сошедшая с ума космическая станция без хозяина. Вылечить ее и заставить работать на себя. Керк, кажется, подобную задачу вам уже приходилось решать однажды?

     - Я понимаю, о чем вы, но, когда мы захватывали "Арго", кстати, еще называя его "Неразрушимым", на борту этого страшилища не было наших друзей в качестве заложников. - Поначалу не было, - поправил Бервик. - А потом? Вы же прорвались туда вместе с Язоном.

     - Да, - согласился Керк. - Так, может быть, и сейчас мне самому рвануть вместе с молодежью? Пример показать. И вообще - на счастье.

     - Рваните, коль есть желание. Ставки в этой игре столь высоки, что я просто не смею вам препятствовать. Сам бы полез к черту в пекло, да росточком, как говорится, не вышел. За долгие века ни разу не был космодесантником, даже в армии не служил. Всю жизнь по кабинетам и залам заседаний. Куда уж теперь?

     На комбинезоне Керка пропиликал сигнал вызова.

     - Готовность номер три, - рапортовал Клиф.

     Бервик отключил систему обеспечения секретности, и Керк распорядился: - Не переходите к следующему этапу без моей команды. Ждите. Я сейчас подойду.

     Однако Керк не дошел до стартовых шлюзов: сообщение, пришедшее по каналам дальней связи, настигло его у большого обзорного экрана.

     - Говорит Накса, говорит Накса! Керк, ты слышишь меня?

     - Накса, я - Керк! Ты откуда?

     - Я говорю из укрепленного пункта с северной окраины Открытого. Здесь творится что-то невообразимое!.. Космопорт почти уничтожен... огромные потери... повреждена подземная трасса...

     Говорил ли Накса обрывочными фразами или так работала связь, осталось непонятным. У Керка вновь закружилась голова, будто ему вкололи повторную дозу вакцины бессмертия. Он стоял перед экраном, глядя на зловещую черно-зеленую поверхность астероида Солвица, и седовласому пиррянину, далекому от мистики и суеверий, показалось, что там, внизу, под чужеродным льдом копошатся такие узнаваемые рогоносы, шипокрылы, ядовитые игольчатые мухи, зубастые кактусы и мечехвостые ящеры. Родная, с детства знакомая фауна и флора.

     Галлюцинации? Бервик как будто предупреждал о такой возможности. Но не поздновато ли?

 

Глава 18

 

     Троу помнил все до того момента, как его начали резать. Мог рассказать в подробностях леденящий душу эпизод со сверкающим скальпелем, а вот дальше получался у него провал, который очень трудно заполнялся, если пользоваться обыкновенной логикой. Ни Язон, ни Мета долго не решались признаться, что стреляли в голову друга разрывными пулями. Однако в итоге Троу воспринял эту дикую информацию на удивление спокойно. Как, впрочем, и все остальные сведения об окружающем мире и происшествиях в нем. Молодой исследователь ничего не знал о небесной тверди, то есть о внешней оболочке, зато прекрасно ориентировался во внутренних помещениях научного городка, как он называл здешнюю территорию. Вопрос же о том, куда они попали в чисто физическом аспекте и даже в географическом, точнее, в астрографическом смысле Троу считал совершенно праздным. Все вокруг представлялось ему некой виртуальной реальностью, комплексом образов, внедренных в сознание на очень глубоком уровне. В свете такой гипотезы воскрешение человека с полностью развороченной головой чудом не являлось, потому что и скальпель был воображаемым и выстрелы - не настоящими. Если угодно, все это - просто ложная память?

     Язон и Мета пересказали по второму разу все свои приключения и особо подчеркнули сделанные из них выводы. Троу по второму расу внимательно их выслушал, однако мнения своего не изменил.

     - Так что же, Троу, наше путешествие к Зеленой Ветви на "Арго" - тоже ложная память.

     - Нет, - сказал Троу, - мы действительно сюда прилетели, но затем подверглись мощнейшему психологическому воздействию. И теперь не способны отличать иллюзию от реальности. В наших мозгах сдвинуты все критерии оценки. Сдвинуты по некой сложной схеме, не имея которой на руках в принципе невозможно восстановить концепцию мышления в прежнем виде. Вот так, - грустно подытожил Троу, и мелькнувшая было у Язона гипотеза о психическом расстройстве пиррянского ученого показалась ему самому несостоятельной. Вычурные и громоздкие формулировки Троу любил и прежде, но рассуждал он сейчас вполне здраво.

     - Разве тебе не хочется выбраться отсюда? - спросила Мета.

     - Хочется. Но это невозможно. Откуда "отсюда"? Может, мы сидим все в той же пещере, может, вообще болтаемся в космосе, а не исключен и такой вариант: этот научный городок вполне материален, но пространственно локализован в иной галактике, а то и в иной вселенной. Понимаете, о чем я говорю? Нет никакого смысла рваться напролом через стены, когда принципиально нельзя понять, что ждет нас по ту сторону. В сущности, мне здесь нравится. Условия для работы - идеальные. А связь с внешним миром... Ну, рано или поздно я намерен решить эту проблему.

     - А как же команда "Арго", Керк, Риверд Бервик, - продолжала недоумевать Мета. - Мы же приняли на себя очень серьезные обязательства.

     - Мета, мне и раньше бывало трудно разговаривать с тобою: ты не ученый. Любые проблемы следует решать строго в порядке их поступления, иначе возникнет путаница и результат окажется нулевым. В нашем случае это выглядит так: вначале - общая концепция этого мира, детальное изучение его законов, затем - связь его с другими мирами, и только уже потом - возвращение к проблемам прошлого, от решения которых нас оторвали: Бервик, "Арго", спасение миров Зеленой Ветви. Ты успеваешь за моей мыслью? Мета успевала едва ли, а Язон, хоть и понимал, что формально Троу прав, чувствовал все нарастающее внутреннее несогласие с подобной логикой. Троу как будто излагал не свои мысли, как будто вещал от имени и по поручению. Кого же? Ясно кого.

     - Ну а доктор Солвиц разве не поможет нам решить все эти проблемы пооперативнее? - спросил Язон вкрадчиво.

     - А что доктор Солвиц? - пожал плечами Троу. - Он же просто врач. Он вылечил меня после той резни.

     “Вот те на! - Язон едва не выкрикнул вслух нечто подобное. - Да Троу ли это вообще? Может, просто искусно сработанный андроид? Только бы не выдать своей догадки!”

     Он покосился на Мету. Смутное подозрение зародилось теперь и в ее глазах. Следовало предупредить возможные неадекватные действия.

     - Троу, извини, мы отойдем на минутку в ванную. Есть один маленький сугубо интимный вопрос.

     - Пожалуйста, пожалуйста, - мирно согласился Троу, присаживаясь на диван и готовясь к достаточно долгому ожиданию.

     - Это не Троу, - шепнула Мета, едва они остались вдвоем.

     - Ты думаешь, андроид?

     - Нет, я полагаю, это все тот же Солвиц.

     - Неожиданный поворот мысли, - задумчиво проговорил Язон. - Чисто женский вывод, хотя и вполне логичный...

     - Но он же сам говорил, что у него много тел. Что ему стоило сыграть под Троу?

     - Возможно, возможно. В любом случае не стоит задерживаться тут слишком долго. Собственно, я просто хотел сказать тебе: не начинай стрелять раньше времени, Мета. Иначе мы никогда не разберемся, кто здесь главный и что вообще происходит.

     - Не беспокойся, после сегодняшней ночи со мною что-то случилось. Ты заметил, пистолет даже не прыгнул мне в руку в момент довольно страшненькой догадки. Я научилась сдерживать себя. Я научилась!

     И она улыбнулась, как прилежная ученица, успешно сдавшая важный экзамен.

     - Ребята, - встретил их Троу усталым грустным взглядом, - только не говорите мне, что вы там, в ванной, занимались любовью. Вы просто решили, что я - это не я, и поторопились обсудить возникшую проблему. Действительно, здесь полно андроидов, и поначалу я сам решил, что тело мое теперь не настоящее. Я ведь очнулся не на операционном столе, а в неком странном контейнере. Я там лежал как гусеница в коконе, пока не вылупился на свет. И потом я резал себе кожу в разных местах. Уверяю вас - ткани настоящие, даже кости есть. Правда, заживает все очень быстро. Но это уж особенности местной обстановки. Солвиц уверяет, что я теперь бессмертный. Однако мне все же не хотелось бы еще раз вскрывать собственную черепушку лишь для того, чтобы продемонстрировать друзьям натуральные мозги, а не зеленое желе биомассы. Я пока не готов умереть во имя поиска истины. Честно говоря, предпочел бы жить ради той же цели. У вас другое мнение?

     - По этому вопросу - нет, - сказал Язон. - Но мы хотим вырваться отсюда.

     - Вырывайтесь, - Троу устало махнул рукой. - Глядишь, доктор Солвиц вам и поможет.

     “О чернота пространства! - думал Язон. - Кто же из нас сумасшедший?”

     - Сколько дней ты уже здесь? - вспомнился важный вопрос.

     Троу задумался.

     - Да уж дней пятьдесят, наверно.

     - И до сих пор ни в чем не разобрался?

     - Почему же ни в чем? - обиделся Троу. - Я понял гораздо больше вашего.

     - ТЫ даже не понял, что Солвиц - хозяин этого мира! - рассердилась Мета.

     - Он был хозяином, - проговорил Троу со значением в голосе, - а теперь он - просто врач.

     Такое утверждение заставило призадуматься, и Язон еще не нашелся, как правильно среагировать, когда не дожидаясь ответа на быстрый и легкий стук, в комнату вошел сам Теодор Солвиц.

     - Троу абсолютно прав, - сообщил он. - С добрым утром.

     Потом любезно раскланялся персонально с каждым.

     - Я действительно всего лишь врач. Не совсем обычный, конечно, я исцеляю всех и все: людей, животных, растения, даже вещи. Помните, я починил ваши скафандры? А людям я способен вылечить не только тела, но и души. Вы знаете, где живут ваши души? У некоторых в пятках, у других - в желудке, у кого-то в гениталиях, но особенно красиво - когда душа поселяется в сердце. Впрочем, ей самой там совсем неуютно. Кровь плещется туда-сюда, клапана шлепают: шлеп-шлеп, тук-тук... - Он заглянул в кухню. - Вы уже завтракали? А я бы с удовольствием выпил сейчас чашечку кофе. Что вы сидите все такие потерянные? Пойдемте, наконец, поговорим по-человечески!

     Кофе оказался отменным. Он и мозги прояснял необычайно и наполнял все помещение дивным ароматом. Под такой кофе хотелось не ссориться и даже не спорить, а просто вести неспешную благожелательную беседу, хотелось пофилософствовать, порассуждать о вечном, убедить друг друга в очевидных истинах и прийти ко всеобщему согласию.

     Примерно так у них и получалось, во всяком случае впечатление было такое.

     - Господа, - говорил Солвиц, попыхивая сигарой и уже никого этим не пугая. - Если вы слушали меня хоть до какой-то степени внимательно, надеюсь, вы поняли, что я ни разу не лгал, просто на каждом этапе сообщал не всю правду. Правду нельзя излагать целиком и сразу. Слишком большой объем новой информации может вызвать эффект пострашнее, чем передозировка сильного лекарства. Вот я и старался вводить вас в курс дела постепенно. Чтобы в итоге вы оказались способны адекватно воспринять мою главную идею. Но всему свое время. А сейчас настал подходящий момент, чтобы растолковать вам еще одну важную вещь.

     Троу слушал Солвица с подчеркнутой внимательностью и что-то чиркал в небольшом блокнотике, словно конспектировал лекцию. Мета, маленькими глоточками прихлебывая кофе, почти не отрывала взгляда от говорившего. В глазах ее читалось откровенное удивление. И удивлялась она не словам, не происходившему вокруг, а своим собственным сугубо мирным эмоциям. Язон же старался не поддаваться убаюкивающей магии обстановки и, постоянно ожидая какого-нибудь подвоха, глубоко затягивался любимой сигаретой, пускал дым в потолок, на Солвица поглядывал изредка и думал, думал, думал.

     "Ну вот он и проговорился. Все сказанное раньше не было его действительно главной целью: ни смерть в пламени гигантского взрыва, ни сотрудничество с Язоном в решении технических проблем, ни даже мировое господство в привычном для всех понимании. Что-то совсем другое волновало загадочного доктора Солвица и манило его в старую добрую Галактику. Эх, понять бы, что именно, раньше, чем старый хитрец выдаст очередную версию и окончательно все запутает! А не попробовать ли сбить его с толку неожиданным вопросом?”

     - Я знаю, какую важную вещь вы должны нам растолковать, - объявил Язон. - Почему здесь всегда происходит что-то невероятное, стоит лишь мне или вам закурить? Отвечайте!

     - О Господи! - воскликнул Солвиц. - Да это же сплошные случайные совпадения! Кроме самого первого случая, пожалуй. Я внимательно проанализировал его и понял, что мои жутковатые охраннички, которые взяли вас в оборот там, наверху, среагировали на запах табачного дыма, как на запах хозяина - я ведь всегда любил покурить. Помните, они перестали вас обижать, даже пропустили внутрь и только усыпили на всякий случай?

     - Помню. Так что же, они действительно действуют совершенно независимо от вас? - решил уточнить Язон.

     - Д-да, - замявшись на едва заметную секунду, ответил Солвиц и продолжил: - Так вот. Я все-таки хочу, чтобы вы поняли причину моей неубиваемости и перестали упражняться здесь в стрельбе по движущимся мишеням. У меня не просто много тел. Вся эта планета, вернее, все живое на ней - а живого на ней, уверяю вас, много, гораздо больше, чем вы думаете, - все живое здесь - это я. Теодор Солвиц собственной персоной. И не пытайтесь найти тот единственный мозг, или микродиск, или монокристалл, в котором хранится мой интеллект, моя память, моя бессмертная душа. Такого объекта в пространственно локализованной форме не существует. Мой разум распылен, размазан, распочкован по всей планете от центра до поверхности. Да, он распределен неравномерно, и об этом - отдельный разговор.

     Тысячелетия своей жизни я посвятил изучению природы человека. Я понял еще далеко не все, но я таки научился воссоздавать людей по ранее записанной схеме. Да, не скрываю, это стало возможным лишь при тесном контакте с технологиями иной вселенной. И я пошел на этот контакт, хотя было страшно. Нет, страшно - не то слово. От страха, как такового, я к тому времени уже давно избавился. Просто идти на контакт с иной вселенной было нельзя. Если вы хоть когда-нибудь знакомились с представлениями древних людей о религиозных табу, вы меня поймете. Давным-давно подобный поступок называли "продать душу дьяволу". Очевидно, и в прежние века некоторым удавалось соприкоснуться с иным миром, но это было под строжайшим запретом и считалось страшным грехом. Сегодня мы с вами смотрим на все иначе, но думаю, что разные благородные организации типа Специального Корпуса и сейчас запретили бы мне соваться туда.

     - А вы полагаете, это неправильно? - спросил Язон.

     После официального вступления Пирра в Лигу Миров Язон, как человек формально облеченный всепланетной властью (а уж какая там планета - семнадцать тысяч жителей!), оказался допущен к секретной информации о существовании Специального Корпуса. Вообще-то к любым органам полицейского надзора Язон с самого детства относился, что называется, нежно и трепетно, однако галактический размах новой спецслужбы не мог не вызвать у него уважения. Вот почему сейчас он скорее готов был принять сторону Корпуса, чем сразу согласиться с мнением типичного представителя современной оголтелой науки.

     - Полиция может ставить барьеры на тех или иных направлениях социального развития, - назидательно пояснил Солвиц. - А препятствовать продвижению вперед научной мысли, ограничивать свободный полет интеллекта - это всегда безнравственно.

     Троу кивал и поддакивал Солвицу с большим энтузиазмом. Язон же позволил себе усомниться в правильности этого максималистского утверждения. Однако спорить не стал - просто попытался вернуть разговор к началу:

     - Ну так и что же? Вы научились воссоздавать людей...

     - Воссоздавать в точности! - с охотою откликнулся Солвиц. - Вот вы, например, убеждены: сидящий перед вами Троу - андроид, потому что вы оба видели, как он умер, а воскрешение, в вашем понимании, нереально. Возможно, вы правы. Ведь никто так и не сумел дать корректного естественнонаучного определения понятию "андроид". Юристы дали, но им-то главное было запретить, а думать об абсолютной истине, о Боге с большой буквы, о добре и зле во вселенском масштабе они не привыкли. А вот я вам скажу: андроид, сколь угодно совершенный, - это не существо, а устройство, то есть нечто не обладающее свободной волей. Я же научился создавать человека. Понимаете? Искусственного, но человека. Древние называли такое гипотетическое существо греческим словом "гомункулус".

     Постигнув эту тайну природы, я поднялся вровень с тем, кого люди в прежние времена называли Богом, я поднялся выше добра и зла. Убийство перестало быть для меня убийством, человечество больше не представляло собой уникальной ценности, а страдание и наслаждение превратились в абстракции, которыми можно так же легко оперировать, как положительными и отрицательными электрическими зарядами в физике. В общем, все мои компаньоны в одночасье сделались не нужны мне. Я использовал их для глобального эксперимента по совмещению миров, и, как уже рассказывал вам, они все погибли, тем или иным способом поубивав друг друга. Можете считать, что это я уничтожил их. Собственно, я и сам так считаю, но, в отличие от других, не вижу в этом греха. Грех - понятие человеческое, а я - уже не совсем человек.

     Во-первых, в известном смысле я вобрал в себя все лучшее от убитых мною друзей. Так мне казалось тогда: все лучшее. Во-вторых, не без помощи энергии иной вселенной я взял под личный биологический контроль всю планету Солвиц, начинив искусственной протоплазмой не только роботов-слуг, но и все движущиеся механизмы, всю автоматику, все компьютеры... В итоге я сделал так, что даже гравитация и электромагнитные волны на этой планете подчиняются моей воле. До известной степени, конечно. Но все же... В-третьих. Вот у вас, как и у всех, пять чувств, ну, точнее, шесть. У Язона, например, телепатические способности очень сильно развиты. А у меня - вдумайтесь в это! - восемнадцать. Восемнадцать сенсорных каналов связывают меня с внешним миром. Вот и скажите после этого, человек ли я.

     - Конечно, нет, - с непонятной интонацией проговорила Мета, в то время как Язон и Троу посчитали вопрос чисто риторическим.

     - Однако ничто человеческое мне не чуждо! - напомнил Солвиц. - Скажу вам больше, получив в свои руки такое, о чем не мог и мечтать, я ни на йоту не приблизился к пониманию абсолютной истины. И я страдал от этого, как самый обыкновенный и жалкий человечишко. Мне захотелось умереть. Но дьявол расхохотался мне в лицо, напомнив, что теперь я не только бессмертный, но и неубиваемый. Я называю дьяволом иную вселенную, так удобнее и короче. Разве дело в словах?

     Тогда я решил вернуться в свой мир, чтобы здесь искать ответы на все вопросы. Я был омерзителен сам себе, как никогда. Я искал способ преодолеть это чувство, и я нашел его.

     Это было как озарение. Вы знаете, что в человеческом теле все органы расположены в строго определенных местах, все секреты, ферменты, полуфабрикаты, рабочие жидкости и продукты выделения никогда не смешиваются между собой. В мозгу же такого разделения нет. Представьте себе смесь слюны и фекалий, мочи и крови, пота и желудочного сока. Смесь всего этого сразу - наиболее точная аналогия для понимания человеческой психики. В течение жизни мы сами отравляем себя собственными ядовитыми выделениями. Человек почему-то не отработал системы утилизации умственных отходов, куда как более опасных, чем отходы физиологические. Представляете, как остро ощущал я это всеми своими восемнадцатью органами чувств и огромным мозгом величиной с планету?! Да я просто вынужден был изобрести систему психической ассенизации. Всю мерзость, накопившуюся во мне за тысячи лет, я вывел на поверхность астероида, а здесь, в центре мира, оставил все лучшее, все доброе и прекрасное.

     А в промежутке я разместил, так сказать, материальную базу, царство неживых предметов, свои бесчисленные лаборатории и испытательные полигоны, андроидов и механических роботов, а также - кусочек природы, похожей на земную, какой я помню ее по своему детству.

     - Вот и все, - подытожил Солвиц после паузы. - Сейчас мы с вами находимся в той части моего мира, где ничего плохого не может произойти по определению. Зато здесь исполняются любые желания, и сладкий миг счастья растягивается на долгие годы.

     - Но разве в этом цель человеческой жизни?! - агрессивно поинтересовалась Мета.

     - Для кого-то - безусловно, - улыбнулся Солвиц своей неповторимой грустной улыбкой. - Для меня - нет. Я здесь просто отдыхаю. Вы - по-моему, тоже. А вообще, нет такого понятия "цель человеческой жизни". Цели у всех разные. О моей поговорим чуть позже. А ваша... Вот скажите, часто ли вы задумывались...

     - Постойте, постойте! - перебил Язон, боясь, что милая философская беседа сейчас уведет их совсем в другую сторону. - Вы не договорили об этих тварях на поверхности. Они все-таки кто"? Специально созданные виды оборонительного оружия или, пардон, фекалии вашего мозга?

     - Они и то и то. Одновременно, мой дорогой Язон.

     - Допустим. Но тогда у вас концы с концами не сходятся. Оружие создавалось в самом начале для защиты от этого вашего дьявола, а разделение интеллекта произошло много позже, когда вы уже возвращались оттуда - сюда. Я правильно запомнил?

     - Да, но вы не учитываете, что все несколько сложнее. Вы как-то все ленитесь вдуматься. А вы попытайтесь! В мире, где число пи" равняется точно двум, с такой субстанцией, как время, тоже происходят странные вещи. При переходе туда-сюда даже причины и следствия зачастую меняются местами.

     - Тогда, пожалуй, и впрямь не стоит совать свой нос во вселенную дьявола!

     Эти слова произнес Троу, и все удивились. А он добавил:

     - Я отказываюсь заниматься наукой в мире, где нарушены причинно-следственные связи.

     - А вот и зря, - спокойно сказал Солвиц. - Настоящий ученый ни от чего отказываться не должен.

     Язон усомнился в справедливости и этого чеканного постулата. Опять доктор Солвиц все меньше нравился ему, но все-таки главная задача оставалась прежней - разобраться с этими тварями наверху. И Язон с упорством, достойным лучшего применения, возвращал и возвращал их разговор в нужное русло.

     - Значит, вы развели на поверхности астероида всю эту гадость и с нею, словно с лучшим подарком для старых друзей, направились в родные пенаты. Это очень благородный поступок, дорогой мой Тедди!

     - Только не надо сейчас иронизировать и говорить о морали! - вскинулся Солвиц. - Во-первых, я действительно не представлял себе - и до сих пор не представляю! - каковы могут быть последствия встречи людей со всей этой, как вы говорите, гадостью. Во-вторых, из элементарной предосторожности я же залил это все водой и заморозил не самым обычным способом В-третьих, я уже объяснял вам, поначалу моя охрана там, на поверхности, подчинялась мне идеально и лишь потом начала вести себя кое-как. - Это в какой же момент? - быстро спросил Язон, чувствуя, что именно здесь кроется нечто очень важное.

     - Да был такой... - как-то странно замялся Солвиц. - Я подлетел тогда слишком близко к одной звезде...

     - К какой именно? - Язон внезапно перехватил инициативу и вел теперь настоящий допрос.

     - О Боже! Да я не помню, правда, не помню... Я тогда страшно испугался, потому что из растаявшего льда вырвалась очень черная... ну лента не лента, клякса не клякса... в общем, нечто очень черное... я такого и не видел никогда прежде. Оно не слушалось меня абсолютно, оно было совершенно отдельно от меня и умчалось в космос. Лет триста после этого я не приближался ни к одной из звезд. Я действительно боялся. Я, разучившийся бояться навсегда, вновь познал страх. Я не хотел больше будить чудовищ, выращенных в темных недрах моей собственной души, но однажды я понял: они уже разбужены. Точнее, я почувствовал излучение. Поверхность моего астероида начала излучать. Вначале медленно, очень медленно, но процесс сделался необратимым и неуправляемым мною. Я должен был взывать о помощи извне.

     - Почему же вы не попросили о ней самым обычным способом, то есть простым радиосигналом?

     - Я отправлял простые радиосигналы, - ответил Солвиц обессиленно. - Но это, там, наверху, превращало их в свое дьявольское излучение. А потом, когда вы уже проявили инициативу, я исхитрился отправить встречную шифровку. Может, кто-то даже сумел понять ее. Я просил о помощи лично вас, Язон.

     - И что теперь? - Язон начал осознавать смысл последних откровений Солвица, но пока еще не решался, отказывался поверить в них. - Вы, стало быть, пленник собственных фекалий и, не в силах одолеть их, предлагаете мне разобраться в проблеме. А пока даже не имеете возможности отправить нас обратно? Так получается?

     - Примерно так, - вздохнул Солвиц.

     - А сразу признаться в этом - стыдно было, что ли?

     - Да нет, вы бы просто не поняли...

     - Не верю, - неожиданно сказала Мета. - Опять не верю.

     Солвиц вскинулся как-то обиженно и одновременно зло. Еще секунда - и снова началась бы стрельба, но в этот момент Троу схватился за сердце и, закатив глаза, начал сползать на пол.

     - О Боже! - воскликнул Солвиц. - Я должен срочно сделать ему инъекцию.

     - В чем дело?! - буквально взревел Язон.

     Он уже и сам еле сдерживался, а Мета, разумеется, держала пистолет наготове. Язон только вспомнил вдруг, что они еще ни разу не опробовали этих пистолетов в деле. А если к тому же учесть, что в этом месте по определению нельзя совершить ничего плохого...

     - В чем дело, в чем дело! - передразнил Солвиц.

     Он суетился вокруг Троу, по странной методике прикладывая аптечку то к одному, то к другому месту на теле пациента.

     - Он еще не до конца поправился, вот в чем дело. Нечего было в голову разрывными пулями шмалять! Друзья, называется!

     - Ну знаете! Вы-то своих друзей собственноручно и поголовно передушили, если я правильно понял, - отпарировал Язон. - А теперь еще нас втравили в эту идиотскую историю. Нет у вас морального права нам с Метой замечания делать! Вы лучше скажите, когда же Троу окончательно поправится, чтобы мы смогли все втроем отсюда умотать.

     - Поправится-то он скоро, - проговорил Солвиц, потом помолчал и добавил: - А вот уматывать отсюда ему, боюсь, совсем не придется. До сих пор все созданные мною гомункулусы могли существовать лишь в пределах этого мира, в пределах моей энергетической оболочки.

     - Вот те на! - растерялся Язон. - Ну а мы-то с Метой часом не гомункулусы?

     - Нет, конечно! - Солвиц как будто даже рассердился. - Просто я сделал вас бессмертными.

     - Это еще зачем?!

     - О Господи! Да ведь тайну бессмертия можно доверить только бессмертным. Послушайте, Язон, кажется, я начинаю уставать не только от женских эмоций Меты, но и от ваших детских вопросов. Вот сейчас Троу немного оклемается, и мы все пойдем в библиотеку. Я хочу, чтобы вы наконец разобрались во всем последовательно. Период первоначальной подготовки, будем считать, закончен.

     И тут, как по заказу, Троу очнулся, приоткрыл глаза и хрипло, но вполне внятно попросил:

     - Воды, пожалуйста!

 

Глава 19

 

     То, что Солвиц называл библиотекой, походило скорее на командную рубку небольшого межзвездного корабля, а еще больше - Язон даже не сразу вспомнил, где видел такое - на радиостудию. Тесная клетушка со звукоизолирующими стенами, два кресла, перед каждым на столе микрофон и наушники с длинными тонкими проводами (чтобы вставать и ходить, что ли?), на наклонной панели - небогатый набор индикаторных лампочек и пара тумблеров, перед глазами за толстым стеклом еще одно помещение с большой картой-схемой неизвестно чего во всю стену, пол - мягкий, ворсистый, а потолок - ноздреватый, как губка. Вот и все. В общем, стиль "ретро".

     Язон уже сел в предложенное кресло, а рядом расположилась Мета, когда он наконец вспомнил: очень похожая радиорубка была на Скоглио - дикой, холодной планете, знаменитой на всю Галактику своей летной школой, в которой целых полтора года проучился Язон дин-Альт. Мемориальной таблички там пока еще не было, но уж когда-нибудь точно будет. Странная эта планета вся покрыта скалистыми неприступными горами, и лишь вкрапления озер с чистейшей водой и хвойными лесами по берегам слегка разнообразят пейзаж. Океанов и пустынь нет совсем. Но не только природа Скоглио была необычной. Еще там говорили на странном итальянском языке, а летную школу называли зачастую просто "Скуола". При наличии многих прекрасных космодромов, а также испытательных стендов для новейших образцов пилотируемых аппаратов, как атмосферных, так и космических, на планете полностью отсутствовала не только пси-, но и видеосвязь. Общались там по старинке, и радиостудия, вещавшая на целое полушарие, была почти священным местом. Неужели интерьер радиорубки доктор Солвиц тоже выудил из памяти Язона? Долго размышлять над этим не пришлось - начался инструктаж.

     Троу послушал с полминуты, зевнул и сказал небрежно:

     - Я это все уже проходил. Дерзайте, ребята! Я пойду погуляю.

     И действительно ушел куда-то, никак не сдерживаемый Солвицем. Инструктаж оказался предельно прост. На руках защелкивались плотно прилегающие наручники, которых Язон поначалу не заметил (от них и тянулись длинные провода, а также тонкие трубочки, по которым поступал раствор для инъекций), уши обеспечивались головными телефонами, глазам ведено было смотреть вперед на тускло мерцавшую за стеклом схему.

     - Примитивнейшая гипнопедия, - пробурчал Язон.

     - Не совсем, - возразил Солвиц. - Во-первых, информация с целью ускорения будет поступать в ваш мозг не только по сенсорным каналам, но и через кровь. Во-вторых, работает контур обратной связи. Перед вами два тумблера и микрофон. Левый тумблер отключает информационные потоки полностью. Правый увеличивает скорость перекачки за счет смещения масштаба времени. А с помощью микрофона, подавая определенные звуковые сигналы или используя набор слов на произвольно выбранном языке, вы регулируете тематику, степень конспективности и форму подачи сведений. Наконец, в-третьих, посредством того же микрофона вы можете активизировать запись всей необходимой вам информации на любой имеющийся в наличии носитель. Вот такая у нас гипнопедия, господин дин-Альт! Вопросы?

     - Какова величина смещения временных масштабов? - поинтересовался Язон.

     - Это не секрет, - сказал Солвиц. - Сейчас мы с вами живем в тридцать раз быстрее ваших друзей на орбите. Задействуя правый тумблер, вы начинаете жить еще в тридцать раз быстрее, чем все, кто не подключен к информационному комплексу библиотеки. Число тридцать, как вы, быть может, уже догадались, обусловлено предельной перегрузкой, которую без серьезных последствий выдерживает нормальный человеческий организм. Ведь ускорение во времени субъективно воспринимается так же, как ускорение в пространстве.

     - Я бы этого не сказал, - проворчал Язон, вспомнив свои ощущения в момент выхода из хроноскафа.

     - Значит, не торопитесь переходить на форсированный режим усвоения информации, - посоветовал Солвиц. - У вас и без этого достаточно неординарные способности, Язон дин-Альт. Но все же не могу не сообщить, что теоретически уплотнение времени никаких ограничений не имеет. Надо только последовательно изменять масштаб с тридцатикратным коэффициентом, давая организму в промежутках восстановиться. Лично я однажды в порядке эксперимента проделал это двадцать семь раз. Мог бы и дальше, но... видите ли, теория теорией, а начали-таки проявляться некоторые загадочные эффекты. Вы, пирряне, ребята лихие, вот я и считал своим долгом предупредить. Ну, думаю, пора. Включаем систему?

     - Подождите! - сказала Мета. - Мне вообще не нравится эта ваша библиотека. Нельзя ли просто ознакомиться с информацией, глядя в экран дисплея? Электроды на руках слишком похожи на атрибуты пыточной камеры.

     - Похожи, Мета, конечно, похожи, - устало вздохнув, согласился Солвиц. - И вы, конечно, можете сесть перед дисплеем в соседней комнате, чтобы нудным, допотопным способом ломать себе глаза о светящиеся символы. Ваше право. И скажу больше, вы даже можете разнести в пух и прах все, что есть в этом информационном хранилище. Я разрешаю. При этом смею заверить: ваш пистолет заряжен на полную катушку, точно так же, как и пистолет Язона. Если вам по-прежнему любо увеличивать энтропию в окружающем мире - валяйте. Здесь, в центре Солвица, разрешено все, что не запрещено, а я данной мне властью отменил все и всякие запреты. Постреляйте, если хотите, но имейте в виду: вы будете похожи на алкоголика, которому предложили шикарный обед и карту вин, лучшую во Вселенной, а он высосал бутылок пять одного-единственного сорта и уснул успокоенный.

     Мета, похоже, плохо поняла этот длинный пассаж, выданный Солвицем на меж-языке, но с обильными вкраплениями староанглийского и старофранцузского в особо эмоциональных местах. Однако интонация задела ее, и ствол пиррянского пистолета уже смотрел прямо в грудь великого изобретателя бессмертия.

     Язон представил себе очередную беспорядочную стрельбу - теперь в помещении радиорубки (ах, на Скоглио такого не простили бы!) - и впал в отчаяние, но уже через секунду отчаяние это перешло в истерический хохот, и он, с трудом выговаривая слова, обратился к любимой:

     - Мета, ну неужели ты до сих пор не поняла? Вот это устройство и мне напомнило электрический стул. Ты наверно не знаешь, что в древности был такой способ казни. Ну и что? Неужели ты думаешь, что этот доктор Солвиц не имел возможности убить нас? Да уж раз двадцать, как минимум, представлялся ему такой шанс. И что же? Мы до сих пор живы. Это ни о чем тебе не говорит, Мета?

     И тогда Мета посмотрела на него и заплакала. Второй раз в жизни Язон видел, как она плачет. Железная леди, амазонка, первый боец среди женщин Пирра и не последний среди мужчин.

     - Включайте, - махнул Язон Солвицу, насколько позволяла рука, схваченная браслетом электродатчика. - Включайте. Все будет нормально.

     Тот включил.

     Впечатление было интересное. Сначала - розовый туман, впрочем, вполне уютный и комфортный, ритмическая музыка, волны теплоты, обволакивающие тело, потом - приятный женский голос, многократно повторяющий пункты генерального каталога и дублирующая световая информация перед глазами - на эсперанто. Язон интереса ради попросил перевести текст на итальянский (воспоминания юности!) - перевод был сделан мгновенно. В итоге он выбрал для чтения почему-то датский язык и начал листать страницы текста, вскрывая директории и файлы одним лишь легким взмахом ресниц. Информация подавалась в удивительно компактном и удобном для восприятия виде, и в какой-то момент Язон осознал, что не может идентифицировать языка изложения. Очевидно, сведения начали поступать уже на подсознательном уровне, минуя знаковую систему. Это было забавно, но он все-таки вынырнул обратно - в мир конкретных символов и терминов. Язон быстро понял принцип обучения в библиотеке Солвица и за считанные минуты (так ему казалось) узнал историю создания и общее устройство крупнейшего в Галактике искусственного астероида. Для начала это было важнее всего. Пути выхода в открытый космос старина Тедди в секрете не держал, и причины отказа главного вакуумного шлюза не были теперь тайной для Язона - все те же черные твари отключили автоматику. Наконец предельно ясным сделалось как место расположения, так и беспроигрышный принцип действия резервного устройства для выхода в пространство. И что же? Их спасение было теперь лишь делом техники? Да быть такого не может! Если рассматривать Солвица как друга, он выглядит полным идиотом, окончательно выжившим из ума стариком. Неужели он сам не мог залезть в эти файлы и найти наипростейший путь к выходу на поверхность?

     Если же Солвиц враг, доступ к подобным сведениям может означать лишь одно: стандартный бандитский прием, прием палачей - предельная откровенность перед убийством, этакая изощренная пытка, последняя возможность покуражиться: дескать, хотел узнать тайну - узнай, все равно она тебе уже не пригодится...

     Эта мысль обожгла Язона. Он скомандовал в микрофон "стоп" и дернул левый тумблер на себя. Никто не мешал ему. Удивительно. Он снова сидел в уютной радиорубке, напоминающей годы юности на Скоглио, рядом была Мета. Откинувшись в кресле, она, казалось, безмятежно спала с мирной улыбкой на губах. Но потом что-то, возможно невольный телепатический сигнал Язона, заставило ее вздрогнуть и вернуться к реальности по той же, обозначенной Солвицем схеме: микрофон - тумблер - наушники на стол. Даже электроды с иголками отцеплять не требовалось.

     - Все в порядке? - спросила Мета.

     - Вроде да, - нерешительно ответил Язон.

     - Интересно? - задала она новый вопрос.

     - Еще бы! По-моему, очень.

     - Тогда продолжаем обучение!

     Неожиданный энтузиазм Меты подстегнул его, и он уже было снова погрузился в информационный сон, когда она тронула его за руку:

     - Погоди, Язон, если ты думаешь, что выбраться отсюда совсем просто, читай внимательнее дополнение к инструкции номер тридцать девять пятого раздела общего технического паспорта.

     - Тридцать девять? - ошарашенно спросил Язон. - Я добрался только до тридцать седьмого.

     - Очень плохо, - пожурила Мета. - А там еще есть приложения.

     Он снова нырнул в потоки информации и очень скоро понял, что все эти этапы уже проходил до него Солвиц, нащупывая лазейку для выхода из бесконечной запутанной борьбы с собственной злобой и подлостью. Но обходного пути не было, требовалось последовательно пройти все стадии логического осмысления возникшей ситуации. Он карабкался по этим стадиям, как альпинист по отвесной скале, и это было не то чтобы тяжелее, а как-то все медленнее и медленнее с каждым шагом. Подступало чисто психологическое утомление. Сделать паузу? Выйти на волю? Отдохнуть? Ну уж нет! Тогда он не сумеет включиться в поиск с прежним энтузиазмом. Да и вообще, элементарно утратит саму нить начатого поиска.

     А нить эта вилась по очень замысловатой траектории, порою буквально завязываясь узлами.

     Чтобы приблизиться к главной разгадке, Язону приходилось влезать в дебри теоретической геронтологии (и в самые потаенные уголки древнейшей то ли науки, то ли магии, имя которой психология;

     Геронтология - наука, изучающая старение живых организмов не обошлось без подробного изучения целого ряда биохимических процессов, а также юридических основ гипотетической цивилизации андроидов; и в любимую историю человечества планеты Земля Язон, конечно, тоже нырнул, все-таки доктор Солвиц был порождением именно земной культуры. Но как же не хотелось выныривать обратно! Как увлекательно было путешествовать по древним эпохам! Чувствуя, что слишком увлекается, Язон останавливал себя и скидывал всю любопытную информацию, как и рекомендовал Солвиц, на материальные носители, дабы осмыслить потом. Ведь память все-таки небезгранична. Но как же неудержимо, как сильно хотелось изучить это все сейчас, здесь, не откладывая! Меж тем загадочный алгоритм поиска вел вперед и вперед, через физику и политику, через эстетику и лингвистику, через астронавигацию и экстрасенсорику - к спасению, к обитаемым мирам, разбросанным в пространстве, к свободе. Да не был ли этот путь по определению бесконечным, не был ли он искусно запрограмированной моделью действительного пути галактической цивилизации? Как быть тогда? И как понять это? Как успеть разобраться? Как вообще поступить?!

     О высокие звезды! Он что, забыл? Ведь есть еще правый тумблер - уплотнение времени. На крайний случай. И тогда, используя всю мощь своих телепатических способностей, Язон, не выходя сам из информационно-гипнотического транса, сумел увидеть Мету. Все за тем же столом. Она сидела, не сняв наушников, по обыкновению закинув руки за голову и прикрыв глаза, а правый тумблер на ее панели был уже включен. Включен!! Значит, пора. Этот последний штурм он посвящает своей любимой. И они выберутся отсюда. Обязательно выберутся, если будут повсюду оставаться вдвоем. Щелчок! И снова - розовый туман А дальше - странное ощущение. Мозг продолжает решать ранее поставленную задачу, а тело существует теперь совершенно самостоятельно. Тело его шагает по коридору, устланному мягким бордовым ковром. Тихая музыка доносится из боковых дверей, а впереди слышен неясный, мерный, все нарастающий гул. Очень знакомый гул: сдержанное многоголосье, шелест, постукивание, тихие звоночки и изредка громкие выкрики: "Полтора миллиона на черное! ", "Сто пятьдесят на зеро", "Все ставки удваиваются! ". Это крупье. И голос такой до боли знакомый! Или у всех крупье одинаковые голоса? На какой же это планете он последний раз играл в рулетку? Кости все-таки лучше поддаются мысленному приказу, все-таки лучше... Хотя и тяжелое колесо удавалось тормозить там, где надо.

     Он все ближе подходит к заветной двери, уже ощутимы запахи" дорогих духов, тяжелых пыльных портьер, хорошего табака, традиционного паркетного лака и тонкий, непередаваемый запах денег. Он входит в залу, и все взгляды устремляются на него. Вздох восторга и радостного предвкушения небывалого шоу прокатывается по толпе многоопытных игроков, богатеньких идиотов и расфуфыренных дамочек.

     Язон подходит к столу и бросает на зеленое сукно увесистую пачку жемчужно мерцающих галактических кредиток. Крупье с треском разламывает новую упаковку костей. Официант подбегает с подносом, полным разнообразных бокалов и рюмочек. В горле пересохло, голова трещит, выпить хочется невыносимо, но Язон знает: ничего крепкого перед игрой нельзя. Телекинез - капризная игрушка. Чуть качнет тебя влево-вправо - и удар мимо цели. Он выбирает высокий тонкий бокал альдебаранского с золотой крошкой (в нем всего девятнадцать процентов алкоголя) и делает несколько глотков. Все. Начали.

     Он как будто совсем и не видит, что выбрасывает сам, что выбрасывают соперники. Язон запоминает четко лишь одно - он постоянно выигрывает. Гора серебристо-изумрудных фишек заполняет собою уже больше половины стола. Это плохо кончится, он знает. Законы игорного бизнеса одинаковы везде и всегда. Мало выиграть - надо еще суметь унести деньги. Неожиданно появляется новый игрок, новый соперник, который уравнивает ставки. Кто это? Благородное, точнее, породистое лицо смутно знакомо Язону Но, как ни старается, он не может вспомнить имени незваного гостя. Почему-то вдруг представляется очень важным узнать, который теперь час. Язон украдкой косится на часы и обнаруживает, что их нет на левой руке! Сняли? Украли?! Или он просто сам позабыл, где снял и оставил любимый универсальный прибор с целой кучей сменных циферблатов на все случаи жизни?

     Язон затравленно оглядывается по сторонам в поисках часов и тут же удивляется сам на себя: во все века и во всех мирах в казино было не принято следить за ходом времени Здесь нет и не может быть настенных, настольных и даже карманных часов, вынутых напоказ. Завсегдатаи знакомы с правилами. На то они и завсегдатаи! Потому и одеты так пышно, помпезно, вычурно, как даже в театр не одеваются, разве что на прием к королю. Идя сюда, в игорный дом, посетители соблюдают ритуал, устоявшийся за многие тысячи лет.

     О, какое счастье оказаться вновь в этой сказочной обстановке. Почувствовать себя лучшим среди лучших. Ощутить упоение победы. Сорвать небывалый куш. А время... Что время! Зачем ему часы? Выйдя отсюда, он купит новые, еще дороже прежних. Самые дорогие!

     "Выйдя отсюда..." - повторяет про себя Язон, и опять смутная тревога зарождается в глубине души. А уже в следующую секунду он вспоминает имя своего нового соперника - Теодор Солвиц. Доктор Теодор Солвиц.

     - Ваша ставка, Тедди? - небрежно спросил Язон.

     - Планета Солвиц.

     - Но мне не нужна ваша планета. Я возьму деньгами. Назовите цену, Тедди!

     - Вы не поняли, Язон. Я прекрасно знаю, что моя планета не нужна вам, но вы хотите покинуть ее. Вы мечтаете вырваться отсюда. Ставка - ваша свобода.

     - Оригинально! - улыбнулся Язон. - А что же вы? Вы ничем не рискуете, Тедди?

     - Так не бывает, Язон, я рискую потерять вас. Это больше, чем планета. Начнем?

     Язон ничего не ответил. Молчание - знак согласия? Возможно. Но реальным согласием станет тот момент, когда он первым бросит кости.

     О, как тяжело было разжать ладонь! Когда еще было так же тяжело? Когда? Он не мог вспомнить. А ведь было, было что-то похожее в далеком прошлом, что-то забытое, но предельно важное, самое основное... Он просто обязан вспомнить! Сейчас, сейчас... Вот же! Язон почти поймал за хвост ускользающее воспоминание.

     Но тут незнакомый, горячий, страстный женский голос зашептал ему в ухо:

     - Ты должен играть, ты должен начинать прямо сейчас!

     Язон обернулся. Рядом с ним, едва не прижавшись вплотную и дыша умопомрачительными ароматами, стояла красавица. Нет не просто красавица - богиня, соединившая в себе черты воинственной амазонки и хрупкой лесной феи.

     - Ради меня, - выдохнула богиня с простотой и нежностью школьницы.

     Она ухитрялась быть распутной и трогательно скромной одновременно.

     И кости стукнули о деревяшку под зеленым сукном. Игра началась.

     Это была совершенно безумная игра. С переменным успехом, да таким переменным, что каждый из соперников по несколько раз оказывался на грани полного срыва, но затем снова и снова взлетал на гребень успеха. И этому не видно было конца. Язон начал пить. Уже не только альдебаранское - иначе он просто не мыслил продержаться до утра. И очередная рюмка порою губила его, а порою начинало казаться, будто Солвиц тоже владеет телекинезом. Они двигали кубики навстречу друг другу, пот лил градом с бровей у обоих, и уже никто не в силах был понять, чья же возьмет.

     Но красавица, стоявшая рядом, помогала Язону. Определенно так. Когда иной раз силы уже совсем оставляли его, она вдруг обвивала шею героя своими тонкими и трепетными руками или быстро, порывисто целовала в губы, или прижималась низом живота к его ноге. И всякий раз он как будто вновь заряжался энергией. И выигрывал, выигрывал! Это было прекрасно! Это было прекраснее всего на свете.

     А ласки загадочной богини становились все жарче, все откровеннее, краем глаза Язон отмечал, что на ней уже почти не осталось одежды. Девушка стонала, и выгибалась, и тяжело дышала, и льнула, льнула к нему, и что-то должно было произойти с минуты на минуту, потому что Солвиц теперь проигрывал, непрерывно проигрывал, все складывалось фантастически удачно, но только вдруг кости ложились совсем не так, как хотелось Язону, зал вздыхал, и все начиналось сызнова...

     Сколько раз повторялось такое? Сколько времени это могло продолжаться? У него не было часов Он только знал, что этот сексуально-игорный оргазм рано или поздно наступит. Но знал он еще и другое: продолжая стремиться к финишу, он уже не хотел достигнуть его. Выигрыш, уход с планеты Солвиц перестал иметь для него какое-либо значение. Игра сделалась самоцелью. Сам процесс игры - вот высшее наслаждение. "Остановись, мгновенье, ты - прекрасно! ", "Цель - ничто, движение - все! ", "Счастье - это погоня за счастьем". Древняя классика философской мысли. И еще: "Нельзя дважды войти в одну и ту же реку". В смысле, возврата к прошлому нет. Не стремись назад, Язон, только вперед.

     Он все играл, играл, играл, пытаясь сладострастно ухватить за рукав ускользающее предчувствие вот сейчас, сейчас обязательно что-то произойдет Произошло.

     Из глубины зала появилась Мета С двумя воронеными стволами, смотревшими вперед, чуть вверх и слегка в стороны. Чопорные господа отпрыгивали, как зайцы, изысканные дамы разбегались с изяществом кудахтающих кур. - Я же тебе говорила, Язон, что не потерплю ни одной женщины рядом с тобою.

     Первый выстрел достался божественной красавице. Ее голова разлетелась ошметками зеленого студня, и вот тогда паника поднялась уже нешуточная. Мета протянула невесть откуда взявшийся третий пистолет Язону и быстро сказала шепотом:

     - Уходим.

     Они уходили, отстреливаясь и бросая гранаты, уходили, оставляя после себя дымящиеся обломки столов и растекающийся по полу кисель из поверженных андроидов. - Мета! Я ничего не понимаю. Ведь это же мой личный воображаемый мир!

     Как ты могла ворваться в него?

     - Какая разница? Не такой уж он и воображаемый, кстати. Сейчас главное - поторапливайся, я нашла выход отсюда. Однако выход сугубо временный. Если мы не успеем, он закроется. А ты еще философствуешь! Шулер недоделанный!

     - Все равно не понимаю, - продолжал бормотать Язон, влекомый сильной рукою Меты по неизменным на Солвице переходам, лифтам и лестницам. - Мы же с тобой сидим в радиорубке, ну то есть в библиотеке и копаем информацию из архивов Солвица? Правильно?

     - Правильно.

     - Ну. Так я иду своим путем, ты - своим. И летим мы с тридцатикратным ускорением во времени...

     - Вот про перегрузки ты кстати вспомнил, - заметила раскрасневшаяся, но еще более обворожительная от этого пиррянка. - Приготовься. Сейчас будет изменение масштаба.

     Хронопереход навалился на Язона все теми же милыми ощущениями, и последним, что он успел услышать, была шутливо-раздраженная фраза Меты:

     - Какие же все-таки бестолковые эти мужчины. Вот заладил: не понимаю, не понимаю! Чего тут понимать! Когда любишь по-настоящему, найдешь дорогого тебе человека где угодно - хоть в аду, хоть в виртуальной реальности...

 

Глава 20

 

     - Все, - сказал Керк, врываясь в кают-компанию - Я немедленно разворачиваю корабль в сторону Пирра Я получил сигнал тревоги от Наксы Вся эта коварная нечисть только и ждала момента, когда мы вновь покинем планету с нашими лучшими людьми и с нашей лучшей военной техникой Там опять началась настоящая бойня. Я разрываю контракт, и мы возвращаемся на Пирр Риверд Бервик молча смотрел на него и ждал продолжения.

     - Вы слышали, Бервик? Я разрываю контракт, - заводился Керк все сильнее. - Однажды, польстившись на новые земли, мы едва не уступили врагу все. Сегодня, помогая мирам Зеленой Ветви, я не хочу окончательно потерять родную планету. Хватит! Я слишком стар, чтобы играть в эти игры бессмертие, тайные общества, спасение человечества... Мы улетаем, Бервик.

     Представитель Специального Корпуса и Общества Гарантов Стабильности по-прежнему терпеливо молчал и только грустно смотрел в упор на разбушевавшегося седовласого гиганта.

     - Мы все равно не нужны вам! - продолжал кричать Керк. - Ваши хитроумные планы слишком сложны для пиррян. Использовать боевую мощь "Арго" вы явно не намерены. А просто пострелять в этих гадов, скрывающихся подо льдом, способны и легкие эсминцы военного флота Консорциума. И наконец, планетарные бомбы уже установлены. Взрыватели я вам оставлю в подарок или в счет аванса, если сумма его еще не исчерпана.

     - Давно исчерпана, - тихо сказал Рее.

     - Ну и пусть! - раздраженно, но все-таки уже спокойнее бросил Керк. Некогда сейчас заниматься подсчетами.

     - А как же наши друзья, пропавшие там? - еще тише спросил Рее.

     - Язон? Он вывернется и без нас. Я слишком хорошо его знаю. А Мета и Троу... Черт, ведь их, наверное, уже нет в живых. Но пирряне умеют встречать смерть с достоинством. И Мета первая велела бы мне лететь на Пирр, а не вытаскивать ее неизвестно откуда. Тем более Троу. Неужели ты не понимаешь, Рее?

     - Не понимаю, - признался Рее. - И никогда не понимал.

     Керк метнул на него гневный взгляд, как бы вдруг вспомнив, что имеет дело с обыкновенным корчевщиком, и сказал:

     - С уставом Гарантов Стабильности меня пока никто не знакомил, да и присяги на верность Специальному Корпусу я не давал. Я только подписывал межзвездное соглашение участников Лиги Миров и еще - вот этот контракт с вами, Бервик. От первого я не отказываюсь, а второй - разрываю. Все! И командир здесь пока еще я.

     - Действительно, Керк, в вашей власти повернуть этот корабль в любую сторону, - подал наконец голос Риверд Бервик. - Команда "Арго", безусловно, подчинится вам и только вам. Но ответьте мне: почему, приняв сообщение Наксы, вы не пошли сразу на капитанский мостик к Дорфу, а вернулись сюда, в кают-компанию?

     Керк растерялся и как-то неожиданно сник. Словно вдруг понял нечто важное о себе и обо всей сложившейся ситуации. Рее заговорил первым:

     - Правильно, помолчи сейчас, Керк. Я объясню, почему ты пришел к нам.

     Ты сам не уверен в правильности принятого решения. Ты правильно вспомнил: несколько лет назад вы сорвались все, как сумасшедшие, с планеты Счастье и кинулись спасать Пирр. Я был тогда в низинах с армией Аммха, вы даже не успели связаться со мной. А я бы и тогда сказал, что не надо никуда лететь. Вы опоздали, и это было закономерно. Город погиб. Накса и его люди остались единственными хозяевами планеты. Согласись, только благодаря "говорунам" нам и удалось сохранить шахты, а позднее начать возрождение Пирра.

     Керк молчал, но он был не согласен. Да, Накса и все жители поселка в джунглях сберегли горнодобывающее оборудование, но они закрыли шахты, они законсервировали их: зачем нужны тяжелые металлы, если по существу утрачена связь с внешним миром? А настоящему своему возрождению Пирр все-таки обязан ему, Керку, и Мете, и чудом уцелевшему Бруччо, и новому поколению героев - Клифу, Стэну, Теке, Грифу, в конце концов... Ну и, конечно, Язону. Без его денег, без его финансового гения разве смогли бы они построить такой космопорт? И у кого еще хватило бы фантазии превратить лесной фермерский поселок в новейший город Открытый?

     Но ничего этого Керк не сказал Ресу. Корчевщик есть корчевщик, его ни в чем не переубедишь. Так и будет до конца дней своих дружить с враждебной природой, пока она не съест его. А природа Пирра, она известно какая: даже бессмертного съест и не поморщится!

     - Сколько еще ты собираешься воевать с Миром Смерти, Керк? - спросил Рее. - Победы не будет.

     - Мы будем воевать ровно столько, сколько потребуется, - жестко ответил Керк, изо всех сил напрягаясь, чтоб не начать размахивать оружием. - И победа обязательно придет. Наша победа. А сейчас свяжись еще раз с Наксой, - добавил он без паузы.

     Бервик облегченно вздохнул: лед тронулся. Теперь есть шанс уговорить Керка, а значит, дай Бог, линкор "Арго" все-таки не полетит на Пирр раньше времени.

     Пока ждали выхода на связь Наксы, следовало развить достигнутый Ресом успех, и Бервик вовремя сообразил, о чем стоит говорить. Опыт его общения с настоящими пиррянами - Рее не в счет - составлял всего несколько дней, однако член Совета Консорциума, а также сотрудник многих секретных и сверхсекретных организаций был весьма прозорливым человеком и, сам о том не догадываясь, использовал для убеждения Керка тот же метод, что и Язон дин-Альт, знавший пиррян как облупленных уже давно.

     - Я не ученый, Керк, - сказал Бервик, - но, по-моему, невооруженным глазом видно, что причина очередного обострения на Пирре кроется в событиях, происходящих здесь. Разве можно считать случайным совпадением вашу атаку на астероид Солвица и нападение пиррянских организмов на космопорт имени Велфа? Налицо телепатический контакт тех и этих тварей.

     Это был блеф! Полнейший блеф. Бервик только что от отчаяния придумал столь экстравагантную гипотезу. Но попадание оказалось стопроцентным. В глазах Керка вспыхнул недвусмысленный яростный блеск.

     И тогда Бервик добил его последним аргументом:

     - Конечно, на родной планете легче сражаться с врагами, дома, как говорится, и стены помогают. А вступить в единоборство непосредственно с квинтэссенцией зла, того самого мирового зла, похоже, оказалось не по зубам могучему Керку. Вот вы и бежите...

     По неопытности Бервик слегка переборщил в методах убеждения. Рее едва успел отбить в сторону взметнувшуюся с пистолетом руку Керка, и пуля, просвистев мимо Бервика, разнесла на мелкие осколки старинный земной глобус с картой звездного неба. Повторных попыток смертоубийства не случилось, так как в динамики кают-компании ворвался наконец голос Наксы:

     - Атака прекратилась. Возможно, лишь на время. Город в основной своей части уцелел. Космопорт в принципе поддается восстановлению, но сейчас он способен принимать лишь легкие межпланетные челноки и универсальные шлюпки. Керк, мы рады будем вашему прибытию, но необходимости в экстренном возвращении лично я не вижу. Если можно, хотел бы поговорить с Бруччо по поводу нескольких новых видов животных. Но лучше выйду на связь чуть позже. Ты же помнишь, Керк, как они в последнее время относятся к мощным электромагнитным и пси-излучениям... связь... полчаса... все-таки поторопитесь... в курсе дела...

     После этих слов помехи окончательно съели сигнал, и Керк понял, что причина перебоев была все та же: атаки новых пиррянских организмов. - Я пошел, - сказал Керк решительно.

     - Куда? - как можно более спокойным голосом поинтересовался Бервик. - Ну, Клиф же рапортовал о готовности. Мы стартуем через минуту. И я лично разгромлю этих тварей сначала здесь, а уж после - там, на Пирре!

     - Удачи вам, - прошептал Риверд Бервик, еще не вполне пришедший в себя.

     За многие тысячи лет его жизнь впервые подверглась такой реальной угрозе.

     - Состояние здоровья Стэна и Арчи - идеальное, - доложил Тека вождю пиррян, стоя в стартовом шлюзе рядом с полностью экипированными десантниками.

     - Готовность номер один всех систем, - рапортовал Клиф. - Мы прикроем вас огнем, если что.

     Керк уже тоже был в скафандре и теперь, защелкивая гермошлем, думал лишь об одном: правильно ли они решили изменить точку атаки после того, как Стэн буквально в течение последних минут предстартовой подготовки получил информацию о слабом, но явном пси-излучении, зафиксированном над одной из совершенно произвольно бурившихся скважин - тех самых, которые проделывали, когда изучали структуру оболочки. Идентифицировать сигнал не удалось. Вряд ли это был автоматический пси-передатчик, скорее всего там просто находились люди. Неважно какие. Люди - это уже много. Это вам не черно-зеленые монстры! Имевшиеся у пиррян приборы в принципе позволяли засекать эмоциональные всплески даже через большую толщу металла. И с высокой степенью вероятности связисты определили это рассеянное пси-излучение как эмоцию тревоги, иными словами - сигнал "SOS". Но не была ли это новая ловушка? Вот что беспокоило Керка.

     "А впрочем, тем интереснее будет, - сказал себе пиррянский вождь, отбрасывая прочь все сомнения. - Хватит играть с ними в кошки-мышки. Где подстраивают нам засаду, там и сразимся".

     Астероид зловеще молчал, когда они посадили шлюпку на краю ледяной воронки с почти отвесными краями и круглым металлическим донышком метров трех в диаметре. Да, именно отсюда пришел загадочный сигнал, но никто сейчас не пытался вскрыть металлическую оболочку изнутри, и ни одна черная тень не шевельнулась в ледяной толще по сторонам углубления. Никакой реакции не было и после того, как все трое, пользуясь простеньким альпинистским снаряжением, спустились вниз.

     - Слой стали в этом месте всего полметра, - сообщил Стэн результаты замеров. Керк вызвал "Арго" и поинтересовался:

     - Клиф, ты хорошо видишь нас? Прицел не сбит?

     - Прицел отъюстирован с точностью до микрона, мощность заряда регулируется идеально. Могу расстреливать мух вокруг головы каждого из вас! - с гордостью сообщил молодой пиррянин.

     - Мух мы пока не наблюдаем, - откликнулся Арчи, - а вот металлические брызги скоро полетят.

     - Начинайте вскрывать оболочку, - распорядился Керк.

     Резали грамотно, по окружности, равномерно уходя вглубь по всему ее периметру, а когда осталась тоненькая перемычка, еще способная удерживать всю массу висящего на ней металла, применили кольцевой термический разрез с помощью мгновенно нагреваемой до четырех тысяч градусов вольфрамовой проволоки. Все виды оружия от примитивных огнестрельных пистолетов до плазменных и жидкогелиевых пушек были направлены теперь на небольшой круг блестящей стали посреди бескрайней ледяной равнины. Но астероид Солвица, как всегда, преподнес сюрприз.

     Металлический цилиндр приподнялся больше чем на половину своей высоты, увлекаемый потоком воздуха, вырывавшимся сквозь узкие щели, но затем обессиленно ухнул вниз, в темноту. Все трое выдерживали некоторую дистанцию, - мало ли что, - но, с другой стороны, главным для них было именно проникновение внутрь, а с этим, как они уже знали, следовало поторопиться. Во вскрытом ими резервуаре очень быстро кончился воздух. Искрящееся морозное облачко застывших газов висело теперь над головами пиррян, словно дымовая завеса, мешающая стрельбе - Керк и об этом успел подумать. Но коль скоро из образовавшегося люка никакая нечисть не полезла, они молча переглянулись, дружно шагнули вперед и склонились над отверстием, пронзая темноту фонарями, вмонтированными в шлемы.

     Однако ни один из них не успел ничего увидеть. Неведомая сила потянула вниз, потянула неумолимо, властно, но настолько плавно и мягко, что с орбиты это скорее всего выглядело добровольным погружением.

     "Вот так и пропадают лучшие бойцы", - грустно подумал Керк, но даже он не стал передавать на "Арго" сигнал тревоги. Зачем? В кого прикажете стрелять бедняге Клифу? Все идет по плану. Они уже внутри.

     Вот только внутри чего?

     Все трое болтались в невесомости и полной темноте, освещая лучами фонариков лишь друг друга и металлический потолок (стенку? пол? - неважно!), через который только что проникли сюда. Проделанный ими люк быстро затягивался прозрачной пленкой (гиперльда? стеклостали? другого неизвестного им материала"?), и в помещение начал поступать воздух.

     - Ну что, попались, как дикие собаки в капкан? - спросил Керк, как бы принимая ответственность за происшедшее на себя.

     - Не думаю, - рассудил Арчи. - Лично я не наблюдаю никаких злонамеренных действий по отношению к нам. По-моему, это обычный гравитационно-вакуумный шлюз. Так что скорее всего автоматика сама укажет нам дальнейший путь.

     Арчи оказался прав, и Керк мог лишь внутренне порадоваться, что именно он, смирив свою пиррянскую гордость, настоял на участии в десанте молодого физика с Юктиса. Ведь ни один пиррянин не сумел бы так четко и взвешенно оценить обстановку в тот момент, когда его насильственно лишают инициативы.

     Меж тем никакого насилия над пленниками астероида и вправду не учинялось. Гравитация плавно стабилизировалась с полной переменой полярности, то есть потолок сделался полом, и они теперь стояли на нем под куполообразным сводом, освещаемым несколькими тусклыми лампочками, очевидно аварийного назначения, а впереди была могучая дверь с вакуумноплотными затворами, и над нею среди призывно мигающих надписей на многих языках глаза сразу выхватывали самую понятную - на межязыке: "Давление в норме. Оставьте скафандры в шлюзовой". Разумеется, никто из них и не подумал разоблачаться, хотя датчики газоанализаторов подтвердили заполнение шлюза воздухом, пригодным для жизни Ладно, ладно, не домой прибыли, баллонов за спиной хватит еще надолго. Эка невидаль - подышать чужим воздухом! Как бы чего лишнего не вдохнуть! А вот выйти из шлюза попробуем - это будет гораздо интереснее!

     - Как вы думаете, Арчи, эта дверь откроется? - Керк решил посоветоваться со сметливым астрофизиком.

     - Я уже знаю, Керк, что два пиррянина способны высадить любую дверь, - улыбнулся Арчи. - Но давайте все-таки для начала попробуем открыть ее, как вежливые люди.

     Дверь, конечно, открываться не захотела. Даже после того, как ее подергал и потолкал Керк. Не грубо, за ручку.

     - По-моему, вежливые люди вначале стучат или звонят. Здесь случайно нет колокольчика? - съязвил Стэн.

     - Колокольчика нет, - серьезно ответил Арчи, - но вот эта кнопочка, мне кажется, сойдет для начала.

     - Стоп, не трогать! - властно остановил его Керк. - Никогда не торопись со всякими незнакомыми кнопочками. С вашим братом ученым беда, ну прямо как с детьми. На Пирре уже в шесть лет знают: сначала пойми, что это, а уж потом трогай.

     - Ребята! - неожиданно выдохнул Стэн. - Стойте, ребята. Внимание!

     Он смотрел как завороженный на дисплей постоянно включенного приемника пси-излучений и быстро-быстро комментировал показания прибора:

     - Очень мощный, очень близкий сигнал! Надежда, тревога, отчаяние, радость - жуткая смесь эмоций. Отправить модулированный сигнал нашим кодом? Вдруг это они?

     - Нет, Стэн, мы будем ломать эту дверь, - заявил Керк. - Мне очень не нравятся эмоции по ту сторону, тем более если это наши ребята. Нет времени на переговоры. А ну-ка помоги мне. Навались, дружок!

     Ручку оторвали легко, а вот дверь оказалась солидная, на века сработанная. И тогда Арчи все-таки исхитрился и в суете нажал свою любимую кнопочку. Отчего немедленно заверещала аварийная сирена - отвратительно громко и тонко.

     - Ну, извините, ребята, - развел руками невозмутимый астрофизик, пытаясь своими извинениями перекрыть механический вой. - Я думал, это как в лифте.

     - А я думаю, - заорал Керк еще громче, - что мы зря взяли тебя с собой!

     И он в очередной раз ударил своим могучим торсом в бронированную дверь. Лицо его налилось кровью уже не столько от натуги, сколько от ярости.

     Арчи пробовал докричаться до рассудка рассвирепевшего гиганта. Ведь даже Стэн уже понял, что надо не вышибать дверь, а резать ее лазером, но - к сожалению ли, к счастью ли - не придумали еще такую силу, что способна остановить атакующего Керка Пирра.

     - Уйди отсюда, Арчи, - ревел он, как раненый зверь, плохо понимая, куда именно посылает молодого юктисианца.

     И возможно, за неимением других целей Керк все-таки пристрелил бы несчастного астрофизика, но в самый ужасный момент сирена неожиданно смолкла, в свалившейся на них тишине отчетливо загудел электропривод двери, и она распахнулась настежь.

 

Глава 21

 

     Скоростной лифт вынес Мету и Язона в маленькую прозрачную будочку на той поверхности планеты Солвица, где зеленели леса, плескалось море, текли реки, скакали в степях ненастоящие всадники ненастоящего Темучина и ползали в зарослях ненастоящие пиррянские твари. По пути на эту промежуточную поверхность они, естественно, миновали еще один хронопереход. Перерыв оказался слишком коротким даже для Меты, а уж Язона скрутило так, что он едва дышал и, буквально выползая на волю, цеплялся за стеклянную дверь слабеющими пальцами.

     - Ложись, - распорядилась Мета. - Только дураки бегают до изнеможения, пока не упадут. Нужно хотя бы чуть-чуть прийти в себя. Минуты две-три у нас еще есть в запасе.

     - Аптечку дай, - прохрипел Язон, вяло обшаривая собственный костюм и с удивлением понимая, что одет в тонкие брюки, белую рубашку и смокинг, а единственное, что удается найти в карманах, кроме носового платка и фишек казино, - это гермопенал, плотно забитый информационными кристаллами. И как же он попал сюда? Ведь там, в библиотеке, сбрасывая нужную информацию на самые компактные в мире носители, Язон укладывал их в пенал, лежащий на столе, и одет он был тогда в стандартный комбинезон космодесантника. Некогда, да и тяжело сейчас думать над такими замысловатыми вопросами. Без укола стимулятора - особенно тяжело. К счастью, Мета свою аптечку каким-то образом сохранила, и силы стали возвращаться к Язону, а вместе с ними и ясность в мыслях. Для полной ясности требовалось понять, что им угрожает, и Язон спросил:

     - Так Солвиц гонится за нами?

     - Скорее всего - да. Но мы его прилично опережаем.

     - Что это значит? Не понимаю. Ведь Солвиц - повсюду. Все живое здесь - это Солвиц. Как же можно его опередить?

     - Долго объяснять, - махнула рукой Мета. - Как-нибудь потом. Я сумела чуточку лучше тебя разобраться в этом старикане. Он все-таки врал нам, и врал немало.

     - И чего же он хочет теперь? - поинтересовался Язон.

     - Того же, чего и раньше. Остановить нас, задержать здесь.

     - Любой ценой? - решил уточнить Язон.

     - Не думаю, - ответила Мета, на секунду замявшись. - Все-таки мы интересны ему живые.

     - Уже хорошо, - вздохнул Язон с облегчением. - Живы будем - не помрем. Была такая старинная поговорка. Я в какой-то сказке вычитал.

     - Вставай, сказочник! Пора.

     До ангара они бежали. В хорошем темпе. Тяжелые ворота послушно разъехались в стороны, словно по команде "Сезам, откройся! ". Язон не удивился, потому что успел разглядеть в руках Меты маленький дистанционный пульт. Такой удобной принадлежности раньше у них не было. И, продолжая бежать уже внутри ангара, Язон коротко бросил на выдохе:

     - Откуда?

     - Солвиц. Подарил, - так же отрывисто, в такт бегу, сообщила Мета.

     - Зачем? - спросил Язон.

     Но ответа получить уже не успел. Мета своим дистанционником заранее включила движки обеих шлюпок, гудение и свист заглушили все звуки, и едва Язон, плюхнувшись в кресло, обвившее его ремнями, захлопнул фонарь, лихие универсальные авиетки рванули вперед и вверх все на тех же тридцати g, от которых уже никакие стимуляторы не помогали. Язон скрипел зубами, но терпел. Сейчас, безусловно, не стоило пытаться корректировать полет вручную, да скорее всего это было просто невозможно. Мета управляла обеими шлюпками так же, как еще недавно делал это доктор Солвиц. Недавно? Или много лет назад? А может, все-таки вчера? Но только в какой-то совсем другой жизни.

     Мысли Язона снова начали путаться. Потом перегрузка прекратилась, потому что шлюпки набрали предельно возможную скорость (именно так: не предельно допустимую, а предельно возможную). Половина внешних датчиков уже сгорела, вторая половина, тихо плавясь, размазывалась по фюзеляжу. Оставалось только надеяться, что лейко-сапфировый фонарь в молибденовой оправке не приварится к корпусу и универсальные воздушно-космические лодки не станут для пилотов летающими гробами.

     Однако Мета при всей своей лихости, очевидно, предвидела и такую опасность, так что раскаленные фонари благополучно откинулись, а за разогретую докрасна сталь корпусов, на глазах черневшую после остановки, они хватались руками в хорошо изолирующих перчатках фирменных скафандров системы Солвица. Хорошие скафандры.

     "Спасибо тебе, безумный старый доктор, ты был очень ласков с нами, - мысленно прощался Язон с Солвицем. - Спасибо за все! Но там, в космосе, без твоей заботы, нам будет, пожалуй, все-таки приятнее".

     Они бежали к ближайшему светящемуся куполу, и Мета как раз поднимала руку с дистанционным пультом, собираясь открыть дверь сверхсекретного резервного вакуумного шлюза, когда за спиной у них полыхнуло и две разрывные пули грохнули в стенку, оставляя на ней глубокие выбоины. Мета уже в падении надавила нужную кнопку, и дверь поехала в сторону. Должно быть, в ту же секунду пиррянка успела развернуться и, опрокидываясь на спину, открыла огонь, еще не прицельно, веером, просто в ту сторону, откуда были выстрелы. Конечно, все заряды улетели мимо. А Язон поддержал Мету, повторив все ее действия, только на полсекунды позже. И с таким же нулевым результатом.

     Эх, рано он прощался с Солвицем! Безумный ученый все-таки настиг их: то ли отдыхали больше, чем следовало, то ли Мета вообще ошиблась в своих таинственных расчетах. Но одно было ясно: старик Тедди вознамерился задержать их. И как показала практика, именно любой ценой. С живыми он уже наигрался, настало время поразвлечься с трупами, сделать из Язона и Меты гомункулусов или андроидов. Интересная задача, достойная великого изобретателя. Вот только стрелять за многие тысячи лет он, видно, так и не научился. Теперь, когда они все залегли, бессмертный псих мог и проиграть. Ведь почетные гости Солвица уже знали, что мгновенно восстанавливать свое тело он не умеет, а им самим для отхода требовалось всего несколько секунд. Вот только... Что там говорила Мета о сугубо временном выходе, который закроется, если опоздать? И атаковать рискованно и медлить нельзя! Неужели опять провал?

     Все эти мысли вихрем пронеслись в голове Язона за какие-то доли секунды, в течение которых Солвиц, прячась за обгорелыми шлюпками, продолжал стрелять, а дверь у них за спиной со скрипом открывалась.

     Следующий выстрел раздался как раз сзади. А следом за ним - громкий, душераздирающий крик доктора Солвица. В проеме двери вакуумного шлюза стоял Керк с дымящимся пистолетом в руке, а метрах в тридцати лежал Солвиц, держась скрюченными пальцами за развороченную грудную клетку, но, конечно, был жив, вот только из огромной раны его виднелось не желтое или зеленое желе, а натуральная кровавая мешанина костей, мышц и внутренних органов. - Зачем ты стрелял в нас, Тедди? - задал свой первый вопрос вскочивший и ошалело озиравшийся во все стороны Язон.

     - Не уходите, господа, пожалуйста, мне очень плохо! - прохрипел Солвиц, не отвечая на вопрос.

     Язон невольно сделал шаг в его сторону.

     - Назад! - крикнула Мета в ужасе. - Назад! Он снова обманет тебя! Нам надо торопиться!!

     - Этот тип хотел убить вас? - деловито осведомился Керк.

     - Да, - коротко ответила Мета, чтобы не вдаваться в подробности. Спасибо тебе, Керк. Но сейчас... Бежим скорее. Как можно скорее! Или мы все застрянем здесь надолго. Поверьте мне!

     Она уже держала Язона за руку, как непослушного ребенка. Но непослушных детей у Меты явно прибавилось. Стэн и особенно Арчи поглядывали на нее с сомнением. И явно никуда не торопились.

     - Где Троу? - спросил наконец Керк.

     - Троу больше нет, - ответила Мета быстро, опять же не желая вдаваться в подробности. - Мы должны уйти через проделанный вами люк и прямо сейчас, понимаете?! - закричала Мета в отчаянии.

     - Почему? - удивился Стэн.

     Но этот вопрос и стал последним. Потому что живой мертвец доктор Солвиц с выпадающими на ходу внутренностями вскочил и, подобрав пистолет, попытался вновь открыть огонь по всей компании. Керк отстрелил ему руку, и после этого новых аргументов не потребовалось. Все пятеро организованно и шустро кинулись в вакуумный шлюз. Когда они уже прорезали вновь заросшее многослойной броней отверстие, выбрались на поверхность и загрузились в десантный бот, из оставленного в оболочке астероида отверстия вдруг медленно пополз так хорошо знакомый им хищный черный язык.

     - Ну вот, дождались! - сердито проворчала Мета и, рванула со старта так, как только она одна и умела.

     Язон уже ни на что не жаловался, а вот Арчи застонал от резкой боли во всем теле.

     - Наука требует жертв, - ядовито прокомментировал Керк.

     И откуда он знал такие поговорки? Не иначе от Язона.

     А в экранах заднего вида отчетливо просматривались трассы всех мыслимых снарядов, которые Керк с наслаждением посылал навстречу черной клубящейся мерзости. Наконец обстрел был прекращен, и большое облако жидкого гелия накрыло пылающую внизу воронку.

 

Глава 22

 

     Риверд Бервик вышел навстречу вернувшимся с астероида и в традициях Бог весть каких миров и времен сначала низко поклонился, прижав ладонь к груди, а затем протянул ее Язону:

     - Большое спасибо, Язон дин-Альт, я очень рад видеть вас вновь целым и невредимым. Спасибо и вам, Мета. Скорблю о вашем погибшем товарище и смею надеяться, что главный этап операции позади.

     На этом официальная часть приветствия явно заканчивалась, потому что полномочный член Совета Консорциума замялся, даже как-то растерянно улыбнулся в несвойственной ему манере и попросил Язона пройти в его, Бервика, личную каюту для важного и срочного разговора с глазу на глаз. Керк не возразил против этого ни единым словом, ни единым жестом. Даже наоборот - отдал распоряжение всем не беспокоить высокие договаривающиеся стороны. Именно так, высокопарно-дипломатически, он и выразился, на удивление легко признавая за пусть и выдающимся, но инопланетником роль первой скрипки в их пиррянском оркестре. И Язон, рвавшийся поведать о своих открытиях всему почтенному собранию в лучших демократических традициях последних веков, вынужден был строго по-военному докладывать обо всем непосредственно вышестоящему начальнику. Да нет, даже не по-военному - на последнем эпизоде скорее уж лежала печать шпионских страстей: этакий суперагент конфиденциально передает информацию "центру".

     И уровень конфиденциальности действительно поразил Язона. Он тоже никогда раньше не видел столь совершенной аппаратуры для защиты от подглядывания и прослушки. Поэтому в начале разговора даже чувствовал себя неуютно, хотя довольно четко изложил главное, что сумел узнать о Солвице. Бервик же встречную информацию о своей причастности к делам Специального Корпуса рассудительно оставил на потом, а начал сразу с главного - с тайного общества бессмертных, с Гарантов Стабильности.

     - Вы хотите сказать, - понял наконец Язон, терпеливо выслушавший краткую историю вопроса, - что мое личное бессмертие и все практические знания об изобретенной Солвицем вакцине не могут принадлежать мне в полной мере?

     - Именно так, Язон. Я хорошо знаю, что вы, быть может, самый своенравный человек в Галактике и вряд ли захотите работать на какую бы то ни было организацию, тем более по принуждению. Потому я и вызвал вас сюда, буквально не дав отдышаться. Опасность неконтролируемого распространения информации о некоторых вещах, таких, как бессмертие, например, слишком велика. Я не имею возможности приказывать вам, но я могу просить, и надеюсь, очень надеюсь встретить понимание. Собственно, почти у каждого бессмертного во все времена была возможность подарить вакцину человечеству или, как минимум, растрезвонить о ее существовании по всей Галактике. Некоторые так и делали. Но это всякий раз заканчивалось печально. Негоже, знаете ли, противопоставлять себя таким организациям, как "хозяева Вселенной", "Гаранты Стабильности" или, скажем, Специальный Корпус Лиги Миров. Встречаются, конечно, в нашем бескрайнем космосе личности особого масштаба, но, по-моему, даже пример самого Теодора Солвица, противопоставившего себя абсолютно всем, является скорее отрицательным. Вы согласны?

     - Абсолютно согласен, - кивнул Язон. - Вы зря тратите на меня так много слов, Бервик. Я, конечно, прославился своим не слишком уважительным отношением к отдельным законам отдельных планет, а также несколько экстравагантными взглядами на мораль с общепринятой точки зрения, но я никогда не придерживался экстремистских позиций, никогда не призывал к массовому уничтожению людей, тем более целых культур и цивилизаций. И наконец, - заметьте, это очень важно! - я никогда не рвался к власти даже в масштабах одной планеты. Поэтому я не конкурент вашему тайному обществу, и тем паче я - не какой-нибудь безумный бунтарь-одиночка. А в настоящий момент меня гораздо больше заботит судьба родной планеты, тем более после того, что успел мне рассказать по дороге сюда Керк.

     - К этому вопросу мы обязательно вернемся, - заверил Язона Бервик. А сейчас, пожалуйста, повторите еще раз вкратце, какую именно информацию содержат кристаллы, вынесенные вами с астероида.

     - Пожалуйста, - сказал Язон. - В этом пенале ровно десять ячеек. По ним я и разложил добытые сведения. Первое. Рецепт вакцины бессмертия. Второе. Технология изготовления гомункулусов. Третье. Комплекс новейших методов лечения. Четвертое. Описание оригинального способа управления гравитацией. Пятое. Подробнейшая история самой древней волны космической экспансии, включая Первую и Вторую Галактические войны. Шестое. Теория и практика применения сверхоружия. Седьмое. Теория интеллектуальной ассенизации. Восьмое. Полный комплект чертежей искусственного астероида. Девятое. Подробнейшее досье на некоего гражданина Галактики Язона дин-Альта. И наконец, десятое. Колоссальные по объему закрытые файлы иновселенского знания, к расшифровке смысла которых мне не удалось даже приблизиться.

     - Последние два пункта представляются особенно интересными, - заметил Бервик.

     - Вот как! - удивился Язон. - Чужое знание - это понятно. А досье на меня? Уж не вы ли сами его и составляли в своем Специальном Корпусе?

     - Мы-то, конечно, составляли, - сдержанно улыбнулся Бервик, - но полагаю, что Солвиц и в этом вопросе пошел дальше нас.

     - Вот как, - повторил Язон еще раз уже в полной растерянности. - Однако сведения обо мне - уж они-то точно мое личное дело, тем более, признаюсь, я еще сам не познакомился с этими файлами. Некогда было, они же не имели отношения к главной задаче.

     - Ладно, Язон. Познакомитесь - расскажете, если сочтете нужным.

     - Вот именно, - подчеркнул Язон. - Если сочту нужным. В рамках нашего договора единственной моей обязанностью является спасение миров Зеленой Ветви от неведомой и грозной опасности. Правильно? Ну и по поводу вакцины бессмертия я тоже принимаю ваши условия. А вот все остальное, простите, готов предоставить лишь за отдельную плату, и то если еще сумеете убедить, что вы - самый выгодный покупатель.

     - Думаете, напугали меня своим цинизмом? Не питайте иллюзий, Язон. Я умею трезво смотреть на вещи и тоже принимаю ваши условия. Будем считать, что взаимопонимание достигнуто. Остается один вопрос: общение с Солвицем позволило вам понять, как можно остановить этот ужасный астероид?

     - Честно скажу - нет.

     - И что вы теперь предлагаете?

     - Да то же, что и вы с Керком - расстрелять всю нечисть, последовательно ее разморозив, а там - видно будет. Но вот это, мне кажется, надо обсуждать коллегиально. Только, пожалуйста, напомните мне еще раз, о чем не следует говорить при всех, а то я, знаете ли, в ваших разведках и охранках никогда не служил.

     - Говорить исключительно о бессмертии не стоит. Все остальное - на ваше усмотрение. Пока, - многозначительно добавил Бервик.

     Язон решил не обращать внимания на его последнее слово и заметил достаточно небрежно:

     - Что ж, хорошо. Тогда, я полагаю, пора объявлять общий сбор.

     - Пора, - согласился Бервик.

     А в большом кольцевом коридоре Язона сразу отловил Керк.

     - От Меты двух слов в простоте не добьешься. Рассказывает какие-то мудреные вещи, на элементарные вопросы отвечает загадками, а о многом просто молчит. Без твоего разрешения, говорит, нельзя. Что с ней случилось, ты можешь объяснить? - бушевал седовласый пиррянин.

     - Молодец Мета, - улыбнулся Язон. - Ведет себя абсолютно правильно. Пистолет прыгнул в руку Керка и тут же обратно скользнул в кобуру.

     Язон даже не вздрогнул, он уже давно привык к подобному проявлению эмоций. Ведь в переводе на нормальный язык человеческих жестов это означало не более чем раздраженный удар сжатым кулаком в ладонь. Без всякой угрозы для окружающих.

     - Но ты-то хоть что-нибудь расскажешь мне толком?! - взмолился Керк.

     - О чем? - не понял Язон.

     - Ну, конечно, о Пирре! В первую очередь о Пирре. Что вы там выяснили о причине наших несчастий, о том, как нам теперь победить?

     - Ах, вот ты про что!

     И подумал про себя: "Пирряне неисправимы! Можно сказать, Вселенная рушится, а ему бы только о родной планете узнать!”

     - Послушай меня внимательно, Керк, и постарайся не злиться, - начал Язон. - Создатель этого искусственного астероида доктор Теодор Солвиц после своего возвращения из другой вселенной, безусловно, побывал на Пирре, хотя и не сказал нам об этом впрямую. В своих лесах он развел рогоносов и прочих милых зверушек, опять же поведение и физические возможности Меты нисколько не удивляли его. А в тамошней библиотеке хранится информация о вашей планете, объем которой явно превышает мои знания и знания Меты, вместе взятые. То есть он не мог выудить их из нашей памяти. И все-таки я бы не стал утверждать наверняка, что Солвиц вмешивался в процесс эволюции на Пирре. Неопровержимых фактов на этот счет нам найти не удалось.

     - Ну а не может оказаться, что все пиррянские организмы - детище злого гения-Солвица? - спросил Рее, который уже с полминуты стоял рядом и внимательно слушал объяснения Язона.

     - Может, - сказал Язон, - но, во-первых, это еще следует доказать, а во-вторых, если даже местные подледные монстры и родственники вашим пиррянским, то они отнюдь не родные братья. Связь окажется гораздо глубже и сложнее. Уверяю вас.

     - Но вспомни, Язон, - вновь заговорил Керк, - когда мы разбомбили ту цитадель врага на острове, с какою утроенной силой кинулись на город все организмы. Что-то подобное произошло и сейчас. Разве это не наводит на мысль...

     - Наводит, Керк, конечно, наводит, - улыбнулся Язон с пониманием. - Но вы, пирряне, всегда искали простых ответов, а простые ответы, как правило, не бывают верными.

     - Когда же ты найдешь для нас свой непростой ответ? - не желая обидеть, но все же достаточно ядовито поинтересовался Рее. - Бруччо, например, считает, что новые формы пиррянских организмов, обнаруженные впервые буквально в последние дни, очень напоминают ту гадость, которую мы раскопали здесь, подо льдом.

     - Что же, - сказал Язон, - это тоже интересное наблюдение. Тем более что Солвиц признался, как однажды упустил с астероида некую "черную ленту". Возможно, это был универсальный поглотитель материи, возможно, что-то еще, он и сам не понял. Однако, куда делось враждебное всей Галактике существо, не знаем ни мы, ни безумный доктор. Может, спряталось как раз на Пирре? И все-таки главное сегодня - не торопиться с выводами. Наберитесь терпения, друзья. Солвиц, хотел он этого или нет, передал нам с Метой информацию, значение которой трудно переоценить. Но с другой стороны, на расшифровку ее и даже просто на осмысление понадобится время, немалое время...

     - Если только мы все еще выберемся отсюда живыми! - это уже бросила Мета, стремительно прошедшая мимо и даже не пожелавшая остановиться.

     - Что еще случилось?! - Язон ринулся вдогонку, увлекая за собой остальных.

     - Да ничего особенного, - говорила Мета, - просто счет уже пошел на минуты, а вы тут устраиваете философские дискуссии. Бервик объявил общий сбор, но я бы на его месте объявила общую тревогу. Наверно, я так и сделаю. Иначе вас всех просто не собрать. И, в конце-то концов, кто командует кораблем?!

     Они уже переступили порог кают-компании, и Язон сразу почувствовал неладное. Все члены Совета Консорциума, все ученые с Юктиса, даже все пирряне сидели в креслах вполне спокойные на вид. Однако эмоциональное напряжение было необычайно высоким, тревогу, повисшую в помещении, Язон ощущал чисто физически, как будто внезапно налетел и ударил в лицо холодный соленый ветер с моря.

     - Все в сборе? - спросил Стэн, взявший слово первым. - Гиперлед начал таять. Для принятия решения у нас остается максимум полчаса.

     - Неужели мы уже так близко от звезды рейдер - удивилась Мета.

     - Вообще-то уже очень близко. Ведь скорость движения астероида изменяется порою скачкообразно. Однако расчеты показали: таяние льда обусловлено не только и не столько тепловым излучением звезды.

     - Ты хочешь сказать, - не поверила Мета, - что Солвиц подогревает лед изнутри? То есть он тает не сверху, а снизу?

     - Нет, Мета, он начал таять сверху, но подогревает его кто-то или что-то изнутри.

     - Не поняла, - искренне призналась Мета.

     - Я тоже не понял, - сознался Стэн. - Но это так.

     - И что ты предлагаешь? - поинтересовался Керк агрессивно.

     - Ничего не предлагаю. Я просто дал вводную, а уж вы решайте.

     - Хорошо, - сказал Керк, воодушевляясь при мысли, что бразды правления снова переходят к нему в руки. - Клиф! Мы способны расстрелять всех врагов, которые начнут просыпаться через полчаса или через сколько там? - Да! - с гордой уверенностью ответил молодой пиррянин.

     - И ты можешь гарантировать отсутствие потерь с нашей стороны в этой схватке"?

     - Теперь - могу. Если, конечно, иметь в виду людские потери.

     - Да, я спрашивал именно об этом. - Керк задумчиво покачал головой. - Ну а применить планетарные бомбы будет, разумеется, намного дешевле?

     - Еще бы! - всплеснул руками Клиф. - Но, кажется, кто-то запретил нам это.

     - Кажется, кто-то теперь молчит, - заметил Керк.

     И все посмотрели на Риверда Бервика. Тот поднялся и, внимательно обведя взглядом всех собравшихся, произнес:

     - Я же объяснял вам тогда свою позицию, господа. Сейчас, поскольку ситуация в корне переменилась, я как представитель Специального Корпуса снимаю с себя ответственность за судьбу астероида Солвица. Согласно договору, исполнители - вы. Так принимайте теперь уже чисто исполнительское решение. Последнее слово, мне кажется, за Язоном.

     Ну вот. Настало время великому игроку еще раз подойти к краю стола и бросить кости на зеленое сукно. Неужели именно от его воли будет теперь зависеть все дальнейшее?

     Язон посмотрел на Мету и попытался прочесть подсказку в ее глазах. Уж она-то наверняка должна была вынести в душе смертный приговор Солвицу. Но в голубых глазах прекрасной амазонки читалось только нетерпеливое ожидание и абсолютное, полное доверие к нему.

     - Господа, друзья, братья, - он все никак не мог выбрать нужного тона для этой странной речи. Обстановка получилась неумеренно торжественной, а ему хотелось объяснить все по-простому, по-свойски. - Мне было бы безумно жаль уничтожать то, что создавалось веками и тысячелетиями Астероид Солвица хранит во много раз больше тайн, чем мы с Метой сумели унести с него. Этот астероид, а быть может, и сам Теодор Солвиц еще могли бы послужить людям, но... Мы лучше, чем кто-нибудь из вас, успели узнать безумного доктора. Узнать, но не понять. Его поведение порою действительно неадекватно. Он уже не совсем человек. И лично я не могу гарантировать благополучного исхода операции, а потому не хочу больше брать на себя ответственность перед всей Галактикой. Я, в отличие от Солвица, - просто человек, и у меня нет права рисковать жизнями других людей.

     Язон снова посмотрел на Мету и абсолютно четко понял, что не желает ох до какой степени не желает! - рисковать (уж, как минимум, этой конкретно) жизнью.

     - А как же Троу? - неожиданно спросил Тека.

     Будучи врачом, он особенно интересовался судьбой пропавшего пиррянина и уже успел выспросить у Меты некоторые подробности.

     - Выходит, мы уничтожим Троу вместе с планетой?

     - Нет, Тека, можешь считать, что Троу здесь, - сказала Мета, поднимая над головой маленький блестящий диск. - Смотрите все. Это... как бы сказать поточнее... - электронная версия Троу. Матрица его личности. То, что ходит сейчас там, по внутренней поверхности астероида, мы сможем воссоздать у себя в любой момент... Если захотим, - добавила она мрачно. - Все равно это будет уже не Троу.

     Керк резко поднялся и посмотрел на часы. С его точки зрения, никаких аргументов в пользу сохранения объекта 001 уже давно не осталось.

     - Клиф! Переведи планетарные бомбы на часовой механизм. Мета! Включай главные маршевые двигатели Мы будем уходить с орбиты на форсаже. Всем приготовиться к десятикратной перегрузке! Передайте по интеркому. Стэн! А ты, пожалуйста, обеспечь постоянную связь с Наксой. Я хочу, чтобы он следил за происходящим здесь и одновременно рассказывал нам о пиррянских событиях. У меня все. Приступайте!

     Когда планету, даже очень маленькую, взрывают аннигиляционными бомбами, огненный шар, возникающий в межзвездной черноте, напоминает взрыв сверхновой. Такое немногим и нечасто удается наблюдать. Вся команда "Арго" собралась у большого обзорного экрана. Зеленоватый диск планеты Солвиц составлял теперь не больше двух градусов угловой величины и казался безобидным испытательным зондом или детской надувной игрушкой, нелепо болтающейся в пространстве.

     ...Пять, четыре, три, два, один. Обратный отсчет закончился, и шарик вспух болезненным малиновым пузырем. Казалось, он сейчас лопнет, истекая кровью пополам с гноем. Зрелище получилось не из приятных. Взорванный астероид действительно пульсировал, как нарыв. И ошеломленное "Ах!" вырвалось почти у всех зрителей одновременно, а по лицу стоявшего рядом физика Арчи Язон догадался, что планетарный взрыв выглядит обычно совсем не так.

     Ну а потом... Не надо было иметь военно-космического или астрофизического образования, чтобы понять: физика кончилась и началась чертовщина. Увеличившийся, как минимум, вдвое диск Солвица изменял свой цвет, последовательно проходя весь спектр от красного до фиолетового, а затем, как пошутил Арчи, не став ультрафиолетовым, исчез навсегда. Все следящие приборы подтвердили в один голос: астероида больше нет в нашей Галактике, в нашем измерении, возможно, в нашей Вселенной, ведь даже джамп-локаторы не смогли зафиксировать его в кривопространстве. Запланированный взрыв, по существу, не состоялся. Ведь не было в момент исчезновения ожидавшейся вспышки света. "А как же, простите, быть с фундаментальными законами сохранения энергии и массы вещества?" - спросили себя почти все, кто видел это.

     - Он использовал энергию аннигиляции внешней оболочки для скачка в кривопространство и куда-то еще дальше, - сформулировал наконец Арчи суть происшедшего на его глазах.

     - А такое возможно? - полюбопытствовал Язон.

     - Раньше считалось, что нет.

     - Так значит, он может вынырнуть обратно в нашу Галактику? Предположение казалось Язону логичным.

     - Вот это вряд ли, - усмехнулся Арчи. - Помните, еще там, в космоботе, пока мы летели сюда, вы успели мне рассказать про число "пи", равное двум. Вот туда он и полетит. Уж поверьте мне, как астрофизику. А для этой Вселенной астероид безумного доктора - так вы его называете? - думается, потерян навсегда, то есть иными словами, все-таки уничтожен. Поэтому не беспокойтесь, Язон, я, как эксперт, могу свидетельствовать: ваши обязательства по договору с Консорциумом выполнены целиком и полностью.

     - Ну что ж, - Язон, улыбаясь, повернулся к Бервику, - деньги на бочку, господин заказчик! Так говорили в древности. Керк, на нашем корабле есть хоть одна бочка? Лучше бы, конечно, деревянную, но на худой конец сойдет и стальная. Господин заказчик, у вас найдется восемьдесят два миллиарда наличными?

     Язон искренне веселился, испытывая мощный эмоциональный подъем от одержанной победы, а Бервик продолжал смотреть в унылую черноту обзорного экрана, словно еще ждал чего-то, и только кивал машинально. Наконец он обернулся, и Язон с удивлением прочел в его глазах не радость, а глухую тоску и горечь утраты. Ну да, ведь он же рассчитывал использовать по полной программе все технические и прочие достижения древней науки! А может, бессмертный Бервик мечтал повидаться с бессмертным Солвицем, живой легендой давно ушедшей эпохи, а вместо этого вынужден был вынести ему смертный приговор, который даже не удалось толком привести в исполнение.

     - Да, да, - Бервик наконец словно проснулся. - Так вы в самом деле хотите получить всю сумму наличными?

     - Шучу, - сказал Язон. - Конечно, переводите на счет. И поскорее, пожалуйста. Мета, как капитан корабля, не даст соврать, уже через два часа мы подлетаем к вашей родной планете, где и расстанемся. Пирряне и так задержались здесь непростительно долго.

     - Пирряне пусть летят, - Бервик подошел к нему ближе. - А вас, Язон, я хотел пригласить с собой.

     - Куда? - удивился Язон.

     - Лично мне надлежит сегодня же явиться к господину Риверду Бронсу, заместителю начальника Специального Корпуса, и честно говоря, я планировал представить ему вас.

     - Как нового сотрудника? Ну уж нет, Бервик, я для этого совсем не подходящая кандидатура. И вообще, у меня прорва дел дома, в смысле на Пирре Я лечу туда, и только туда, а господину Бронсу передайте, что, если захочет, он может посетить нас. Это будет для него весьма познавательно во всех отношениях.

     Бервик посмотрел на Язона долгим взглядом и молча набрал на браслете связи номер Центрального банка Консорциума, чтобы отдать распоряжение о переводе денег согласно договору.

 

Глава 23

 

     - Ну и на что мы с тобой потратим все эти огромные деньжищи? - спросила Мета.

     Она полулежала в кресле-кровати, держа в руке высокий бокал, в котором тихо постукивали кубики льда. Язон только что смешал по коктейлю - старинный рецепт был позаимствован у Солвица, ведь в технический паспорт астероида входило, помимо всего прочего, подробнейшее ресторанное меню с комментариями для поваров - и теперь они согласно древней традиции всех межзвездных путешественников отмечали удачный выход из кривопространства. До посадки на Пирр оставались считанные минуты.

     - Вообще-то мне казалось, что полученные там деньги принадлежат всем пиррянам, - проговорил Язон в некоторой растерянности.

     - Конечно, дорогой, но уж поверь мне, все пирряне будут спрашивать, что же делать с этими деньгами, именно у нас с тобой.

     - Хм! Логично. Тогда слушай. Во-первых, нам нужно восстановить космопорт, подземную трассу, ну и все, что пострадало в городе. Во-вторых, неплохо бы все это не просто восстановить, а сделать лучше и прочнее, с учетом последних событий. В-третьих, нам не помешает чуточку увеличить наш космофлот и по традиции запастись новым оружием. А в-четвертых, вопреки традициям, я хочу финансировать серьезную научную программу по изучению экологии Пирра. Нам никогда не одолеть эту планету кавалерийскими наскоками. Здесь нужен твердый, холодный расчет, а потом - долгое и тщательное изучение. Я поговорил на прощание с этим замечательным парнем Арчи. Он увлекся нашей проблемой и хочет всерьез заняться ею.

     - Так он же астрофизик! - удивилась Мета.

     - Он - настоящий ученый. Это - главное. И у него непредвзятый взгляд на трагедию Пирра.

     - А у тебя?

     - Я, во-первых, не ученый, а во-вторых, уже давно стал самым настоящим пиррянином и разучился смотреть на вас и вашу планету со стороны.

     - А теперь ты стал еще и на Солвица похож, - сказала Мета.

     - Это чем же? - не понял Язон.

     - Ты разговаривать стал, как он: во-первых, во-вторых... терпеть не могу такого занудства!

     - Да ладно тебе! - обиженно отмахнулся Язон. - Кстати, о Солвице. В этой суете я все время забывал спросить, как же нам все-таки удалось оттуда вырваться. Ведь он же подстроил для нас настоящую ловушку и явно собирался задержать.

     - Конечно. Я поняла это раньше тебя. Этот проклятый Тедди почти все время врал. Ему там очень скучно было одному, вот он нас и выкрал, а вся зловредная гадость на поверхности вовсе его не беспокоила, и выпустить нас он мог запросто. Впрочем, ничуть не сложнее было бы для него и обратное - сделать нас пленниками навсегда - усыпить, упрятать куда-нибудь и ждать все того же исхода. Но то ли он чувствовал, что планетарного взрыва не будет, если нас не отпустить, то ли... Знаешь, Язон, по-моему он действительно сумасшедший. У него логика нечеловеческая какая-то. Я так поняла, он и вправду не хотел насилия, он хотел сделать нас добровольными пленниками. Для того и придумал всю эту истерию с библиотекой. И тебя-то он фактически заарканил Вначале увлек потрясающей информацией. Тебя же хлебом не корми - дай только новых знаний! Правильно? А потом, докопавшись до главного в твоей жизни наслаждения, он и вовсе лишил хитрого и непобедимого Язона всякой способности к сопротивлению. Ведь духовный наркотик бывает пострашнее всякой химии. Ты бы остался с ним, навсегда остался.

     - Не может быть, - усомнился Язон.

     - Может. Я очень тщательно проанализировала этот его способ. Он по определению должен стопроцентно действовать на любого человека.

     - Почему же ты сама не попалась?

     - Потому что я пиррянка.

     - Ну и что? Я сам всегда уверял, что пирряне народ особый. Но не настолько же! Я не понимаю; что, для вас не существует высшего в жизни наслаждения?

     - Выходит, что так, - вздохнула Мета. - Посуди сам. Когда я щелкнула этим тумблером уплотнения времени, я, разумеется, тоже провалилась в виртуальную реальность. Нетрудно догадаться, куда я попала. На родную планету. Я с наслаждением, да, с наслаждением косила налево-направо всех знакомых и даже незнакомых тварей, я побеждала, и конца этому не было видно. Удовольствие? Еще бы! Но ведь это не игра, Язон, не развлечение. Это - способ выживания, а значит, уж скорее работа, чем отдых. Убивая, мы всегда мечтаем о мире и спокойствии для нашей планеты. Я устала стрелять в этом придуманном мире, и Солвиц в итоге уловил мою мечту и реализовал ее. Я победила окончательно, пристрелив последнего, полу дохлого какого-то рогоноса, и в то же мгновение Мир Смерти перестал быть миром смерти и, наверно, перестал быть родным для меня. Думаешь, я стала счастливой в этот момент? Ну если и стала, то секунды на три, не больше, а потом опять отправилась искать опасность. Но опасностей не было. Никаких! И я раздражалась все больше и больше. Игра пошла явно не по правилам. Солвиц, похоже, растерялся и вновь подкинул мне невесть откуда взявшееся ядовитое и зубастое зверье. Это было глупо. Я перестала верить в реальность окружающего и сразу сумела вынырнуть прямо к нему, в ту "диспетчерскую", из которой он управлял нашими снами...

     Мета помолчала.

     - Солвиц действительно много знает о Пирре, возможно, больше, чем мы сами. Но он все равно не понял, кто такие пирряне, не разобрался в особенностях нашей психологии. Мы живем не ради наслаждений, а он и не знал, что бывают такие люди. Вот почему я застала Солвица врасплох, когда вышла туда, к нему. Я уже знала, что мне нужно. Универсальный пульт. Он лежал перед доктором на столе. Чего было проще: выстрелить или оторвать ему голову, схватить маленькую коробочку и бежать? Но я знала и другое - это проигрышный вариант. Солвица не победить силой. Он пытался превратить нас в добровольных пленников, и, пользуясь этой логикой, я должна была заставить его добровольно отдать пульт. Он сам должен был указать мне дорогу к выходу. Каким образом я могла это сделать?

     - И каким же? - Язон уже догадывался, но не решался произнести вслух. - Я прочла ответ в его глазах. Этот тысячелетний старец смотрел на меня с неистовым вожделением. Неудивительно: таких женщин, как я, он не встречал за всю свою бесконечно долгую жизнь. В общем, я соблазнила его... О чем ты подумал, Язон? Не пугайся так. Да, я пообещала ему все, чего он хотел. И этот старый шипокрыл, конечно, размяк, расслабился, стал доверчивым, как ребенок. Похоже, отдавая мне пульт, он и впрямь решил, что я останусь с ним и брошу тебя. А я вышла из комнаты якобы на минуточку и сразу заблокировала все двери. Разумеется, ему понадобилось не слишком много времени, чтобы догадаться об обмане. Вот я и спешила. Ну а как ребята вскрывали оболочку над резервным шлюзом, я увидела как раз из той самой диспетчерской. Солвиц так странно менялся в лице, когда наблюдал за ними... Кстати, пси-сигнал, который принял Стэн, тоже подала я. И как это я догадалась? Счастливая случайность, что они растопили лед именно над этим местом...

     - Как ты могла, Мета?! - проговорил Язон, наконец обретая дар речи, но все еще ошарашенно глядя на любимую невидящими глазами.

     - Что? Подать пси-сигнал?

     - Да нет же! Соблазнять этого старца!

     - О высокие звезды! Истинно мужская логика Кажется, кто-то готов был загулять со смазливой девицей - да еще с андрошкой! - исключительно ради игры и удовольствия. А когда любящая женщина, можно сказать, на подвиг пошла во имя спасения его жизни, этот противный ревнивец вместо благодарности в ужасе закатывает глаза: "Как ты могла?" Ладно, ладно. Вот прилечу на Пирр и брошу тебя, как тогда, в самый первый раз!

     - Мета, я люблю тебя! - выдохнул Язон восторженно, заключая ее в объятия.

     - Лучше бы извинился, поросенок!

     И, делая вид, что вырывается, она нежно застучала в его грудь кулачками. Ее смертоносные кулачищи умели быть ласковыми кулачками.

     - Не буду извиняться, - заявил Язон. - Просто люблю тебя - и все!

     В этот момент в динамики интеркома ворвался голос Керка:

     - Друзья! Мы выходим на орбиту Пирра. Команде и всем пассажирам линкора "Арго": минутная готовность. Через двадцать секунд после наступления невесомости переходим в режим торможения с десятикратной перегрузкой. Друзья, я поздравляю всех с возвращением домой!

     “В который раз я возвращаюсь в Мир Смерти?" - спросил сам себя Язон.

     И не сумел сосчитать.

     Лондон - Москва, июль-сентябрь 1997 г.