Александр Степанович Грин. Слепой Дей Канет


     ---------------------------------------------------------------------
     А.С.Грин. Собр.соч. в 6-ти томах. Том 4. - М.: Правда, 1980
     OCR & : Zmiy (zmiy@inbox.ru), 26 апреля 2003 года
     ---------------------------------------------------------------------
     Юс,  сторож  дровяных  складов  у  сельца Кипа, лежащего на берегу реки
Милет,  закусив  так  плотно,  что  стало  давить  под  ложечкой,  в хорошем
расположении  духа сидел у синей воды, курил и думал, что, тратя каждый день
на  еду тридцать копеек, сможет носить каждую субботу в сберегательную кассу
ровно  три  рубля,  которые,  если  относиться  к  этому  делу внимательно и
любовно,  дадут  через  десять лет сумму в тысячу пятьсот рублей. Юс отведет
душу,  вознаградив  жадное  тело  за лишения прошлого роскошным пиршеством с
женщинами,  вином, сигарами, песнями и цветами, а на остальные купит трактир
и  женится. Вот он, победитель жизни, богатый трактирщик Юс, идет в праздник
с женой по улице... Все снимают шапки... Бьют барабаны...
     Юс,  размечтавшись,  встал;  ему  не  сиделось  более; он хотел еще раз
взглянуть на главную улицу Кипы, где будет стоять трактир.
     На  улице,  где  куры  полоскались в пыли и в предвечернем солнце рдели
оконные  стекла, ни души не было, только слепой Дей Канет сидел, как всегда,
на  лавочке у цветочного палисада дяди Эноха. Дей был человеком лет сорока с
красивым,  бледным,  неживым  лицом  (благодаря слепоте). Нищий, но опрятный
костюм  Дея не производил жалкого впечатления, - в спокойной позе и закрытых
глазах слепого было нечто решительное.
     Дей  Канет  жил в Кипе около месяца. Никто не знал, откуда он пришел, и
сам  он  никому  не  сказал  об  этом.  И  ничего никому не сказал о себе, -
совсем.
     Услышав  шаги,  слепой  повернул  голову.  Юс  любил  подразнить Дея, -
слепой  был ненавистен ему. Как-то раз у дяди Эноха сторож в присутствии Дея
распространился   о   "разных  проходимцах,  желающих  сесть  на  шею  людям
трудящимся  и  почтенным";  Энох  покраснел, а Дей спокойно заметил: "Я рад,
что совсем не вижу более злых людей".
     - Как  же,  - сказал Юс умильным тоном, присаживаясь на скамейку Дея, -
вы вышли полюбоваться прекрасной погодой?
     - Да, - помолчав, мягко сказал Дей.
     - Погода удивительная. Как горы ясно видны! Кажется, рукой достанешь.
     - Да, - согласился Дей, - да.
     Юс  помолчал.  Глаза  его  весело  блестели; он оживился, он чувствовал
даже некоторую благодарность к Дею за бесплатное развлечение.
     - Как  неприятно все-таки, я думаю, ослепнуть, - продолжал он, стараясь
не  рассмеяться  и говоря деланно-соболезнующим тоном. - Большое, большое, я
думаю,  страданье:  ничего  не видеть. Я вот, например, газету могу читать в
трех  шагах от себя. Честное слово. Ах, какая кошечка хорошенькая пробежала!
Как вы думаете, Канет, отчего на этих горах всегда лежит снег?
     - Там холодно, - сказал Дей.
     - Так, так... А почему он кажется синим?
     Дей не ответил. Ему начинала надоедать эта игра в "кошку и мышку".
     "Ладно, молчи, - подумал Юс, - я вот сейчас проколю тебя".
     - Вы видите что-нибудь? - спросил он.
     - Не  думаю,  -  сказал,  улыбнувшись,  Дей,  -  да,  едва  ли  я  вижу
что-нибудь теперь.
     - Ах,  какая жалость! - вздохнул Юс. - Жаль, что через несколько лет вы
не  увидите  моего  прекрасного трактира. Да, да! Впрочем, едва ли вы видели
вообще что-нибудь, даже пока не ослепли.
     От  собственного  своего  раздражения, не получившего отпора, Юс впал в
угрюмость  и  замолчал.  Набив  трубку  и  задымив,  он  покосился  на  Дея,
сидевшего  с лицом, подставленным солнцу. Прошла минута, другая, - вдруг Дей
сказал:
     - Однажды я играл в столичном королевском театре.
     От неожиданности Юс уронил трубку, - Дей никогда не говорил о себе.
     - Как-с? Что-с? - растерянно спросил он.
     Дей, мягко улыбаясь, продолжал ровным, веселым голосом:
     - ...Играл  в  театре. Я был знаменитым трагиком, часто бывал во дворце
и  очень  любил  свое  искусство.  Так вот, Юс, я выступал в пьесе, действие
которой  приблизительно  отвечало  событиям  того  времени.  Дело в том, что
висело  на  волоске  быть  или  не  быть  некоему  важному, государственного
значения,  мероприятию,  от  чего  зависело  благо народа. Король и министры
колебались.  Я  должен  был  провести  свою  роль так, чтобы растрогать этих
высокопоставленных  лиц,  -  склонить,  наконец,  решиться  на  то, что было
необходимо.  А  это  трудно,  - трудная задача предстояла мне, Юс. Весь двор
присутствовал на спектакле.
     Когда  после  третьего  действия  упал  занавес,  а  затем  снова шумно
взвился,  чтобы  показать  меня,  вызываемого  такими  аплодисментами, какие
подобны  буре,  - я вышел и увидел, что весь театр плачет, и увидел слезы на
глазах  самого короля и понял, что я сделал свое дело хорошо. Действительно,
Юс, я играл в тот вечер так, как если бы от этого зависела моя жизнь.
     Дей помолчал. В неподвижной руке Юса потухла трубка.
     - Решение  было  принято.  Чувство  победило  осторожность.  Затем, Юс,
выйдя  уже  последний  раз на сцену, чтобы проститься со зрителями, я увидел
столько  цветов, сколько было бы, если бы собрать все цветы Милетской долины
и принести сюда. Цветы эти предназначались мне.
     Дей  смолк  и  задумался.  Он  совершенно  забыл  о Юсе. Сторож, угрюмо
встав,   направился   к   своему   шалашу,   и  хотя  летний  день,  потеряв
ослепительность  зенита,  еще  горел  над  горами  блеском  дальних  снегов,
казалось  Юсу,  что  вокруг  глухого  сельца  Кипы,  и в самом сельце, и над
рекой, и везде стало совсем темно.


ПРИМЕЧАНИЯ


     Слепой  Дей  Канет. Впервые - газета "Вечерние известия", Москва, 1916,
2(15) марта.
                                                                    Ю.Киркин