Библиотека художественной литературы

Старая библиотека художественной литературы

Поиск по фамилии автора:

А Б В Г Д Е-Ё Ж З И-Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш-Щ Э Ю Я


Читальный зал:
Илья Варшавский 
  
                                Дельта-ритм  
  
   Васильев открыл глаза и посмотрел на часы. Было двадцать минут
четвертого. Значит, сегодня это продолжалось два часа. На столе перед ним
тихо пощелкивал автомат, включающий каждые десять минут осциллограф. Сняв с
головы контакты, Васильев вынул кассету из осциллографа и пошел в темную
комнату. Через двадцать минут у него в руках была проявленная пленка.
   Сомнений не могло быть: опять дельта-ритм - колебания с частотой три
герца и почти постоянной амплитудой.
   - Марина! - крикнул он, подходя опять к столу. Из соседней комнаты
вошла девушка в белом халате и вопросительно взглянула на Васильева.
   - Дадите три вспышки света с произвольными интервалами, - сказал он,
гася в лаборатории свет.
   Подойдя к аквариуму с розоватой жидкостью, в которой плавал комок серой
массы с торчащими из нее проводами, он включил катодный осциллограф.
   Зеленая светящаяся точка возникла на экране.
   Он манипулировал рукоятками прибора, пока точка на экране не
превратилась в кривую синусоидальной формы.
   Яркая вспышка света залила лабораторию и погасла. Сразу же изменилась и
форма кривой на экране. Одновременно с уменьшением амплитуды на кривой
возникли колебания значительно более высокой частоты.
   Так повторилось три раза.
   - Можете идти, Марина.
   Васильев сел на стул и обхватил голову руками. Некоторое время он сидел
неподвижно, затем, приняв решение, взял со стола папку и направился во
второй этаж.
   Несколько секунд он нерешительно стоял около двери с табличкой:
   Профессор А. А. Сильвестров -  к вам, Анатолий Александрович?
   - Пожалуйста, входите. Как у вас дела?
   - Извините, Анатолий Александрович. Я к вам сегодня пришел по сугубо
личному делу, по поводу... Ну, словом, в качестве пациента.
   - Что случилось?
   - Последнее время со мной происходит что-то странное. Какие-то приступы
оцепенения. Это не сон и не обмороки. Я хорошо слышу все, что делается в
лаборатории, но вместе с тем испытываю непонятные ощущения, которых не
могу объяснить. В мозгу возникает какое-то подобие образов, совершенно мне
чужих. Как будто кто-то старается мне их внушить, однако эти образы
настолько отвлеченны, что я их не могу связать с какими-либо конкретными
представлениями.
   - И давно это у вас?
   - Началось дней десять тому назад. Вначале приступы продолжались не
более нескольких минут. В течение последних трех дней их длительность
резко увеличилась. Сегодняшний продолжался два часа.
   - Раздевайтесь! - коротко сказал Сильвестров.
   Осмотр занял немного времени.
   - С такой нервной системой, как у вас, - сказал профессор, -  в
космос отправлять. Решительно ничего не могу обнаружить. Может быть,
легкое переутомление. Как вы спите?
   - Сплю хорошо.
   - Старайтесь побольше отдыхать. Кстати, как дела в лаборатории?
   - Последний опыт проходит удачно. Нам удалось не только сохранить
мозговую ткань в условиях искусственной питательной среды и газообмена, но
и даже поддержать в какой-то степени ее жизнедеятельность. Части мозга,
взятые у различных кошек, отлично приживляются друг к другу.
   Сейчас у нас в искусственных условиях живет, если  так выразиться,
гигантский комок мозговой ткани, содержащий, более восьмидесяти миллиардов
нервных клеток.
   - Ого! В восемь раз больше, чем насчитывает человеческий мозг! Почему
же они не погибают, как в предыдущих опытах?
   - Мы установили, что отсутствие раздражителей вызывает быструю гибель
нервных клеток. В этом опыте клетки периодически подвергаются раздражению
ультрафиолетовым облучением и электромагнитным полем высокой частоты.
   - И как же они на это реагируют?
   - Вначале никак не реагировали. Последнее время нам удается через
вживленные контакты записывать на осциллографе колебания с частотой три
герца и амплитудой восемьсот - девятьсот микровольт.
   - Дельта-ритм?
   - Совершенно верно! Вначале весь ансамбль давал один и тот же ритм.
   Потом различные участки начали проявлять отклонения в пределах полутора
герц по частоте и триста - четыреста микровольт по амплитуде.
   - И что же из этого следует, по-вашему?
   Васильев замялся.
   - Видите ли, Анатолий Александрович: мы имеем дело с совершенно
необычным скоплением нервных клеток. Вы же знаете, что нейрон животного
ничем не отличается от человеческого. Разница в мозге человека и животного
скорее вызвана макроскопическими различиями, чем отличительными
особенностями составляющих его элементов. Ведь мозг принадлежит к разряду
случайно организующихся систем. Кто знает, на что способно такое
колоссальное количество клеток, хотя трудно предположить, что в этом комке
ткани идут какие-то мыслительные процессы.
   - Тем более, что она лишена всяких органов чувств, - добавил профессор.
    
   - Это не совсем так. Она пользуется моими органами чувств.
   - Что?!
   Сильвестров привстал со стула.
   - Вот посмотрите: здесь запись биотоков этой ткани после воздействия на
нее вспышкой света. Никакой реакции нет. А вот запись, сделанная в моем
присутствии: ясно видно изменение амплитуды и частоты после трех вспышек
света. Контрольный опыт, проведенный при участии Марины, этого эффекта не
дал. Ткань реагирует на свет только в моем присутствии.
   Профессор тихонько свистнул, разглядывая осциллограммы.
   - Постойте! А это что такое?
   - Это моя энцефалограмма во время приступа.
   - Но ведь здесь явно наложенный дельта-ритм!
   - Совершенно верно. В обычном состоянии он у меня не проявляется.
   Некоторое время оба молчали.
   - Почему вы сразу об этом не сказали? - спросил профессор.
   - Все это так необычно. Я сам себе не верю. Приступы оцепенения
наступают у меня только в непосредственной близости к аквариуму с тканью.
   С каждым днем ее воздействие на меня становится все более ощутимым.
   Сильвестров внимательно рассматривал осциллограммы.
   - Постараемся разобраться во всем последовательно, - прервал он,
наконец, молчание. - Мы должны дать ответ на три вопроса. Во-первых, может
ли мозговая ткань, взятая у различных кошек и сросшаяся в единый комплекс,
в искусственной питательной среде, в присутствии окислителя и внешних
физических раздражителей, проявлять признаки жизнедеятельности,
характерные именно для нервных клеток? Я считаю, что может; в этом ничего
удивительного нет. Удается же поддерживать в работоспособном состоянии
изолированное от организма сердце со всеми свойственными ему мышечными
сокращениями. Так?
   Васильев кивнул.
   - Второй вопрос: способна ли ткань в этих условиях на тот вид
деятельности, который мы называем мыслительными процессами? На этот вопрос
невоз ответить, пока мы не уточним само понятие мыслительной
деятельности. Конечно, существует разница в процессах, протекающих в мозгу
человека, решающего математическую задачу, и лисы, преследующей зайчат.
   Однако, если проанализировать биотоки их мозга в это время, то
окажется, что в обоих случаях мы сталкиваемся с весьма сходными явлениями
возбуждения и торможения различных участков мозга, дающими очень сложную
картину наложенных друг на друга электрических импульсов.
   - Но мозг живого существа, - возразил Васильев, - способен хранить
информацию, пусть самую примитивную, но все же являющуюся основой
сознательной деятельности, а здесь мы имеем дело просто с комком мозгового
вещества.
   - А разве мы знаем, что такое память? - улыбнулся Сильвестров. - Есть
память сознательная, приобретенная в результате опыта, а есть память
наследственная, которую мы называем инстинктом. Если первый вид памяти мы
можем уподобить циркуляции нервного возбуждения по замкнутому пути, вроде
устройства памяти с линией задержки вычислительных машин, то
наследственная память, очевидно, связана с перестройкой протеиновых
молекул клетки и должна сохраняться в ней, пока клетка живет. Вы сами
говорили о том, что мозг представляет собой случайно организующуюся
структуру. Он напоминает армию, где перед каждым подразделением поставлена
задача, в решении которой каждым солдатом должна проявляться максимальная
инициатива в зависимости от случайно меняющейся обстановки. Не забывайте,
что здесь десятки миллиардов клеток могут образовывать временные связи в
самых разнообразных комбинациях.
    
 - Значит, вы полагаете, что в этом комке мозгового вещества действительно
идут мыслительные процессы?
   - "Я существую, следовательно я мыслю". Вот единственная обобщающая
формула деятельности мозговой ткани, - ответил Сильвестров. - Теперь
перейдем к третьему и самому сложному вопросу о влиянии этого комка ткани
на ваш мозг. На этот вопрос может ответить только очень тщательно
поставленный эксперимент. Признаться, я никогда не верил в существование
передачи мыслей на расстояние. Однако и в этом случае приходится считаться
с фактами. Приборы объективно зафиксировали нечто такое, что трудно
объяснить. Самое правильное воздержаться пока от каких-либо предположений
по этому вопросу и продолжать наблюдение. Вы говорите, что
продолжительность ваших приступов непрерывно увеличивается?
   - Да, несмотря на то, что я с ними борюсь как могу.
   - А вы попробуйте не бороться. Может быть, тогда картина проявится
более четко...
   * * *
   Когда на следующий день привлеченная шумом Марина вбежала в лабораторию,
она нашла Васильева на полу: он стоял на четвереньках в углу за шкафом.
   Васильев медленно поднялся на ноги и левой рукой потер лоб, приходя в
себя после приступа.
   Посмотрел на Марину и смущенно улыбнулся. Разжал правую руку.
   На ладони у него лежал задушенный мышонок.
    
  
  


Полезные ссылки:

Крупнейшая электронная библиотека Беларуси
Либмонстр - читай и публикуй!
Любовь по-белорусски (знакомства в Минске, Гомеле и других городах РБ)



Поиск по фамилии автора:

А Б В Г Д Е-Ё Ж З И-Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш-Щ Э Ю Я

Старая библиотека, 2009-2024. Все права защищены (с) | О проекте | Опубликовать свои стихи и прозу

Worldwide Library Network Белорусская библиотека онлайн

Новая библиотека