Алена Василевич. Друзья


     ---------------------------------------------------------------------
     Книга: Елена Семеновна Василевич. "Я - внук капитана". Рассказы
     Перевод с белорусского Б.Бурьяна И В.Машкова
     Издательство "Мастацкая лiтаратура", Минск, 1978
     OCR & : Zmiy (zmiy@inbox.ru), 30 декабря 2002 года
     ---------------------------------------------------------------------
     Для детей младшего школьного возраста.
     Леня Савченко и Гриша Михневич учились в одном классе,  сидели за одной
партой и  жили на  одной квартире.  В  школе все говорили,  что их  водой не
разольешь. И это в самом деле было так.
     Если на улице, играя в снежки, Гриша чувствовал себя побежденным, то на
помощь он  звал Леню.  И  наоборот,  Леня,  который учился слабее Гриши,  за
помощью обращался также  только к  другу.  Гриша никогда не  отказывался,  а
только тряс Леню за чуб и приговаривал:
     - Эх ты, голова - два уха!
     Леня вырывался из рук друга и незло грозил:
     - Пусти, а то как тресну!..
     - А ну,  давай поборемся,  кто кого одолеет...  -  молодцевато выдвигал
вперед плечо Гриша.
     Леня не хотел поддаваться.
     Мальчики начинали бороться и,  подпрыгивая, словно два петуха, силились
перехитрить друг дружку,  подставить ножку и положить,  как настоящие борцы,
на обе лопатки.  Незлые тумаки,  понятно,  не шли в счет.  Они доставались и
победителю, и побежденному.
     Ссора,  та  ссора,  которая обычно так  унижает людей,  произошла между
друзьями совсем неожиданно.
     В  характере Гриши  Михневича,  которому учеба  давалась без  особенных
трудностей,  была одна плохая черта.  Он  был  уверен,  что отличные отметки
заслуженно украшают  только  его  дневник,  а  всем  остальным ученикам  они
ставятся просто так, неизвестно за что...
     Все произошло в субботу, после раздачи контрольных по алгебре. Словно в
насмешку,  на этот раз почти половина класса получила пятерки,  а ему, Грише
Михневичу,  лучшему ученику школы, поставили какую-то несчастную четверку! И
за что? За один пропущенный знак!..
     Пятерку получил и Леня Савченко.
     Не  в  силах скрыть своего разочарования,  Гриша взял Ленину тетрадь и,
насмешливо разглядывая ее, громко, чтобы услышал учитель, сказал:
     - Интересно получается: кто списал, у того пятерка, а кто сам решал...
     - А кто у тебя списывал? - вскипел Леня.
     - Ты списывал,  - с независимым видом сказал Гриша. - Ты же прошлый раз
в таком уравнении с двумя неизвестными сделал ошибку...
     - Прошлый раз сделал, а на этот раз выучил и не сделал!
     Тут вмешался учитель и прервал их спор.
     А  после уроков,  когда Гриша и Леня шли домой,  в соседнюю деревню,  -
учились они в местечке и жили на квартире, - тот спор дал себя знать снова.
     Ребята торопились засветло миновать густой,  дремучий лес. Неделю назад
отец Лени встретил тут волчью стаю.
     Гриша шел  впереди.  Леня,  который летом упал с  груши и  сломал ногу,
прихрамывал с  палочкой сзади.  Идти  было  трудно.  Выла и  заметала дорогу
метель.  Уже смеркалось,  а  до  леса оставался еще добрый отрезок нелегкого
пути.
     - Давай отдохнем немного, я не могу так быстро идти, - сказал Леня.
     Гриша сделал вид, что не услышал, и даже не замедлил шага.
     - Давай отдохнем, у меня нога болит, - громче повторил Леня.
     - Дома отдохнешь, - не останавливаясь и не оглядываясь, буркнул Гриша.
     - До дома еще далеко.
     - Так что ж, мы из-за твоей ноги в лесу будем ночевать?
     - Ну и можешь идти...
     Прежде,  бывало,  если кто-нибудь из ребят уставал или поправлял обувь,
другой обязательно ждал его, потому что знал: лучшая опора и помощь в пути -
товарищ.
     Леня бросил портфель на снег, сел на него и вытянул больную ногу.
     Впереди, в седой вьюге, едва заметна была фигура друга.
     Леня долго не сидел.
     Как только отошла нога, он встал и, опираясь на палку, двинулся дальше.
Фигура Гриши  уже  еле-еле  виднелась вдали.  Вскоре она  и  совсем исчезла.
Впереди чернел только лес.
     Мальчик оглянулся.  Непонятно откуда  взялся страх.  Вспомнилась волчья
стая, от которой едва спасся отец. И, воз, вряд ли бы спасся, если б не
спички и  солома в  санях.  Невольно Леня  пощупал свои карманы и  вспомнил:
спички и  смоляки,  которые дала им  в  дорогу хозяйка квартиры,  остались у
Гриши в портфеле.
     Скорей догнать его! Или лучше крикнуть, чтобы подождал... Леня прибавил
шагу,  но так и не крикнул.  Зачем? Гриша будет потом в школе нос задирать и
всем хвастаться, что Леня без него и домой дойти не мог.
     А Гриша шел себе впереди.  Он не видел,  как садился отдыхать Леня.  Он
думал,  что Леня идет сзади и  не хочет говорить с  ним,  потому что считает
себя обиженным.  Оборачиваться и самому начинать разговор Грише не хотелось.
Вновь вспомнилась Ленина пятерка,  и снова недоброе чувство овладело Гришей.
"Подумаешь,  отличник нашелся.  Больше, чем на тройку, не вытянул бы, если б
не списал..."
     Правда,  Гриша не был твердо убежден,  что Леня списывал... Но он никак
не мог примириться со своей четверкой и Лениной пятеркой по алгебре.
     Зайдя глубже в  лес,  Гриша все же решил оглянуться.  Ему стало страшно
идти одному лесом в такую пургу.  Он постоял, подождал немного. Лени не было
видно.  Тогда Гриша решил вернуться и пойти другу навстречу: видно, и правда
у  него сильно болела нога,  если он  так отстал...  Уже совсем стемнело.  И
вдруг мальчика охватил страх.  Было так  страшно,  что  у  Гриши не  хватило
мужества крикнуть,  позвать друга...  Куда  он  девался?  Может,  вернулся в
местечко,  на квартиру?  Надо скорей бежать домой и рассказать обо всем, что
случилось. Да, да. Скорей домой!
     И Гриша побежал.
     ...Через лес шли две дороги.  Одна к деревне, где жили ребята, другая к
болоту,  где стояли стога соседнего колхоза.  Впотьмах легко было перепутать
дороги,  и Леня,  усталый и обиженный,  не заметил,  как повернул направо, к
болоту...


x x x


     В тот вечер тетя Настя,  Ленина мать,  просеивала через сито муку. Отец
сидел на скамеечке, подшивал валенки.
     - И  надо же,  как метет и крутит -  свету белого не видать,  -  ссыпая
просеянную муку, озабоченно проговорила мать.
     - Пора пришла,  вот метет и крутит.  Летом не будет мести,  - отозвался
Игнат.
     - Хотя б Леня не надумал в такое ненастье идти...
     - Не должен, я говорил, чтоб не ходил...
     В сенях у дверей послышался шорох.  Видно, шел кто-то чужой, потому что
не мог найти скобу. Настя отворила дверь, и порог переступила соседка.
     - Добрый вечер вам, - поздоровалась она. - А я никак скобу не найду.
     - И  не  говорите:  я  и  сама  иногда с  полчаса стою под  дверями,  -
поддакнула хозяйка.
     - Что это вы, пироги надумали печь? - спросила у Насти соседка.
     - Да вот дети пристали: испеки да испеки. Хочу тесто поставить.
     - Оно-то   так,   -   торопливо  согласилась  соседка  и   с   каким-то
неестественным интересом спросила:  - А где же это ваш Леня, разве не пришел
еще?
     - Нет. Куда он пойдет в такое ненастье? В то воскресенье я наказал им -
и своему,  и вашему,  -  чтоб сидели в квартире и не выходили...  -  ответил
Игнат.
     - Боже  мой!  -  вдруг  теряя прежний тон,  испуганно всплеснула руками
соседка. - А мой же Гришка пришел и говорит, что ваш Леня в дороге отстал...
Я и побежала узнать, дома ли он.
     Настя так и выпустила из рук сито.
     - Где же он, мой сыночек?! И почему же это они не вместе шли?
     - Не знаю,  что у них там стряслось,  только мой очень грустный пришел.
Ничего даже в рот не взял.
     - А  люди  мои!  Одевайся,  Игнат,  да  беги скорей на  конюшню,  езжай
искать!..
     Игнат проехал лес  и,  так  и  не  встретив Леню,  решил,  что хлопцы в
дороге,  наверное,  поссорились,  а может,  даже и подрались и Леня вернулся
назад. Он скорей погнал коня... Въехал в местечко. Тревожно постучал в двери
дома,  где  квартировали ребята.  На  стук  вышла  хозяйка и,  взволнованная
расспросами Игната,  путаясь,  стала рассказывать, что Леня и Гриша сразу же
после уроков вместе пошли домой. Она говорила им, чтобы переночевали, но они
не послушались.
     Тогда Игнат подумал,  что Леня,  наверно,  сбился с дороги и свернул на
болото.  От  этой мысли его бросило в  жар:  болото еще хорошо не замерзло и
местами  было провалиться.
     Конь устал и уже не мог бежать, но Игнат все погонял его и погонял. Вот
наконец и болото. Вот уже зачернели стога.
     - Ленька-а! - позвал сквозь метель и темень ночи Игнат. - Сынок!
     - О-ок! - глухо отозвалась ему ночь.
     - Ленька-a! Леня-a! - звал отец.
     - А-а! - тонким голосом откликнулся ему кто-то издалека.
     - Сынок! Леня! - сильней закричал Игнат.
     - Я ту-ут! - все так же тонко долетело из темноты.
     Игнат погнал коня на голос.
     - Леня-a! Леня-а!..
     ...Скорчившись,  Леня сидел под  стогом весь мокрый.  Случилось как раз
то,  чего  боялся  Игнат:  долго  блуждая  по  болоту,  мальчик провалился в
незамерзшую трясину и, насилу выбравшись из нее, еле добрался до стога.
     Отец сбросил с  себя кожух,  закутал в  него Леню и снова скорей погнал
коня.
     - Подержись еще, сынок. Сейчас будем дома.
     Растертый спиртом и  завернутый в  суконные платки и  одеяла,  под утро
Леня начал трястись от холода и бредить. Начиналось то, чего так трудно было
избежать: воспаление легких.


x x x


     Однажды утром в  воскресенье,  когда Леня уже  выздоравливал,  в  сенях
послышалось  несмелое  топтание,  потом  двери  отворились,  и  вошел  Гриша
Михневич. Смущенный, со свертком в руках, он долго обметал у порога валенки,
никак не осмеливаясь ни поздороваться, ни пройти дальше.
     - Ну,  хватит уже, проходи, а то валенки порвешь, - не очень приветливо
встретила мальчика Ленина мать.
     - Я, тетя, к вам... ?
     - А  почему же нельзя?  Давно ли ты не вылазил от нас,  а  сейчас такой
деликатный стал, даже разрешения спрашиваешь...
     Над Гришей сжалился Игнат.
     - Проходи,  брат,  -  приободрил он мальчика.  - Раздевайся да расскажи
Лене, какие вы там уроки прошли без него.
     - Я принес... я покажу, - немного осмелев, подошел к столу Гриша.
     Почему-то не осмеливаясь приблизиться к  Лене,  он издалека обратился к
нему:
     - Я вот тебе,  Леня, принес... Моя мама прислала... - И положив на стол
сверток, он достал из него несколько яблок и маленький кувшинчик. - Это мама
тебе липового меда прислала.  Говорят, здорово помогает, если с горячим чаем
пить...
     - Смотри,  какой ты  сейчас хороший стал,  -  снова не  сдержалась мать
Лени.
     Но отец перебил ее:
     - Что  было,  то  быльем поросло.  Все прошло,  и  нечего вспоминать...
Проходи, брат, поближе к Лене да рассказывай.
     - Я сейчас, - пододвигая к Лениной кровати стул, охотно пообещал Гриша.
- Я все принес, все покажу...
     Леня смотрел на  Гришу счастливыми глазами.  Ребята давно не  виделись,
давно не учили вместе уроков, не дурачились.
     - Садись сюда,  на кровать.  - Лене показалось, что так они будут ближе
друг к дружке. - И все рассказывай...
     - Расскажу! Все расскажу.
     Поняв, что он помилован, Гриша пересел на кровать к Лене.
     - Прежде всего скажу тебе, брат: ну и дал тогда мне отец взбучку!.. - с
видом самого счастливого человека на свете похвалился Гриша.
     - За что? - не понял Леня.
     - За что,  за что?..  Заслужил,  вот и получил... А классному я сам все
рассказал... Все, как было.
     - Ну, это ты уже совершенно напрасно сделал...
     - Не напрасно! Я тогда хотел даже, чтобы меня из школы исключили.
     - Вот дурак!
     - Дурак, да не потому... Ну что, начнем с геометрии?
     - Давай с геометрии.