Михаил БЕЛЯЕВ
                             КОРИЧНЕВЫЕ АМПУЛЫ
                             ...Я ощущал отвратительный вкус бессонной ночи.
                                                   Ф е р е н ц К а р и и т и
     Бессонница! Отняла одну ночь, другую. И пошло...
     Ельчанинов начал выспрашивать способы борьбы с нею.
     Один посоветовал считать в такие часы слоников, другой - как бы ехать в
поезде и скользить глазами по шпалам, третий - думать о качке на  волнах,  а
четвертые -  самые  эрудированные-  убеждали  браться  за  книги  и  читать.
Пробовал. Не помогало.  И  однажды  молодой  техник,  помощник  Ельчанинова,
предложил ему пить снотворное,  которым  еще  раньше  одарил  помощника  его
приятель, побывавший за границей.
     - Пей на здоровье! Не ошибешься! -  весело  сказал  техник,  и  озорные
искринки промельнули в его глазах. - По одной перед сном. С первой  же  ночи
бессонницу как рукой снимет, - и втиснул ему в ладонь прохладную  бугорчатую
пачечку коричневых ампулок, похожих  на  тупые  пули.  Каждая  в  прозрачном
целлофановом гнездышке.
     Ельчанинов послушался. Выпил. Сон не замедлил себя ждать. И какой  сон!
Тот самый, сладкий, крепкий, когда просыпаешься словно бы заново  рожденный.
Но что за странность?
     Спящего Ельчанинова озаряли удивительные сновидения: возникали храмы. И
только храмы!..  Во  сне  он  вглядывался  в  их  древние  очертания,  в  их
уносящиеся вверх купола, окна, стены, в их ажурные  круги,  господствовавшие
над входами. В чем дело? Почему именно храмами заполнился его  сон?  Никогда
подобного не случалось. Что навеяло такие явственные видения?
     Он знал, что сны - фантастическое  сцепление  разного  рода  событий  и
впечатлений. Не-контролируемые разумом, они проступают из глубин подсознания
и развертывают свои зыбкие картины,  пренебрегая  логикой  здравого  смысла.
Мозг в снотворениях не стеснялся в выборе действий и деталей. Одной рукой он
словно бы выхватывал их из прошлого,  а  другой  -  пришпиливал  к  событиям
сегодняшним. И возникали телефоны на  лбах  коров,  а  самолеты  залетали  к
динозаврам. Но храмы поражали стройностью. Они  завораживали  собой,  словно
музыкой о родном крае. Откуда они? В таком множестве, в такой почти реальной
мощи своих явлений? Словно их являл ему не сон,  а  сама  жизнь.  Ельчанинов
осознавал, что в снах возникают  стреловидные  громады  чуть  ли  не  времен
крестоносцев и  что  их  воздвигнул  чуждый  ему  дух  средневековья.  Храмы
возникли во сне и на вторую ночь.
     Уже трижды Ельчанинов принимал иноземное лекарство, трижды крепко спал.
Перед уходом на работу начал заниматься физзарядкой. И вот на четвертое утро
снова надeл cпортивный костюм и  вышел  из  дому,  чтобы  сделать  пробежку.
Заглянул в соседнюю березовую аллею. Вставало раннее теплое солнце.
     Безветрие.  Ельчанинов,  пробежав  несколько  метров,  лениво  сел   на
лавочку. Вниманием завладело серебристое кружево теней.
     Упоительная тишина. Ни одного человека. Посвистывают в  березах  птицы.
Обернулся - и вздрогнул от неожиданности: рядом  с  ним  на  лавочке  сидела
миловидная девушка в сером английском костюме и сосредоточенно  разглядывала
книгу. Он не поверил своим глазам: на каждой странице книги были все  те  же
храмы, которые так властно завладели его снами.
     Девушка  затаенно  улыбнулась  Ельчанинову,  продолжая   переворачивать
страницу за страницей все больше увлекая его .внимание необыкновенным числом
красочных храмов.
     - Вы здесь живь-ёте? -  вдруг  спросила  она,  произнося  каждое  слово
нараспев, словно бы не совсем веря, что произносит их правильно.
     - В  этом  доме,  -  небрежно  кивнул  Ельчанинов  чубатой  головой  на
пятиэтажный дом из силикатного кирпича  с  выложенной  на  торцевой  стороне
датой постройки, который просматривался за березами. - Видите  цифру?  1958.
Так вот; Получилось как в сказке. Дом построили, и я  женился.  Славный  был
Год! - сказал он, почувствовав расположение к девушке.
     - О-о! Поздравляю! - удивленно воскликнула она и достала из  соломенной
сумки  пачку  сигарет  в  целлофановой  одежке.   Чиркнула   зажигалкой:   -
Курь-иите?..
     - Спасибо. Не курю.
     - Тогда позволите мне?..  -  опять  как-то  странно  растягивая  слова,
спросила  она,  и,  получив  согласие,  закурила.  -  Вам  это  знакомо?   -
поинтересовалась  она,  видя,  что  он  продолжает  неотрывно   глядеть   на
изображения храмов.
     - Да! - неожиданно для себя признался Ельчанинов.
     - Пожалуйста! Смотрите,  -  мягко  сказала  она.  -  Какой  вам  больше
нравится? - И словно невзначай раскрыла книгу на новом месте.
     Ельчанинова так и притянуло к странице:  он  увидел  именно  тот  самый
собор, который возникал в снах чаще других.
     С уверенностью указал на него.
     - О! Собор Санкт-Петер! - благодарно воскликнула она и,  поискав  урну,
отбросила в кювет едва закуренную сигарету.
     Энергично захлопнула книгу. С пугающей серьезностью заглянула  в  глаза
Ельчанинова, словно бы стремясь разглядеть их цвет. Ее  торжествующе  острый
взгляд уходил куда-то внутрь его...
      - Знай-ете... записываю пение птиц, - переменила она тему разговора. -
Видите? - показала приборчик в виде коробочки для зеркальца. - Хочу записать
голос сорокопута. Он тут есть. Слышала. А вы лю-бите птичьи голоса? Соловья,
например? А? - И  глаза  ее  снова  наполнились  притягательной  ласковостъю
женщины, которая по-ребячьи увлечена жизнью и грешит  глупостями,  делающими
ее характер еще интереснее. - Спойте два-три момента. Можж-ете? А я  запишу.
Ну пожалуйста! - попросила она и даже  положила  узкую  горячую  ладошку  на
колено Ельчанинова. - Над нами никто не будет смеяться.  Никого  рядом  нет.
Хотите? Я спою! - неожиданно  по-девчоночьи  засмеялась  и  довольно  удачно
изобразила соловьиную вертушку.
     Ельчанинов, завороженно глядя на нее, тоже засмеялся.
     И напряг голос. И случилось странное: он ответил ей той  же  вертушкой,
которая и в самом деле прозвучала по-соловьиному,  хотя  никогда  раньше  не
подражал пению соловья.
     - Хорошо! - похвалила она.-Вы настоящий  соловей!  Извините,  мне  надо
торопиться. О, эти дела! Желаю вам крепкого  здоровья,  -  быстро  встала  с
лавочки, засовывая в сумку книгу и приборчик-коробочку. - До свидания!
     Уже издалека помахала рукой, торопливо уходя в глубь березовой аллеи.
     На работе, встретив техника, который передал  ему  ампулки,  Ельчанинов
рассказал о странностях, что начали с ним случаться.
     - Но сон устоялся! - радостно воскликнул Ельчанинов. - Лекарство,  хотя
и заморское, помогает. Даже боязно, что оно кончится.
     - Попробую  еще  достать,  -  неуверенно  посулил  техник.  -   Ампулки
случайные. Туристы привозят.
     - Неужели наркотики? - насторожился Ельчанинов.
     - Что ты! Совсем нет, - успокоил техник. -  Хотя  в  них  что-то  есть.
Понимаешь... я тоже принял три ампулки, когда однажды бессонница навалилась.
Голову закружили  сновидения,  схожие  с  твоими.  Тьму  готических  соборов
перевидел. Кажется, что тут худого? Снятся  произведения  искусства!  И  все
же... откровенно говоря, почему так настойчиво лезут в сны чужие храмы?  Они
и только они! Ну, думаю, с меня хватит. И бросил принимать ампулки!  Извини,
что не сказал тебе. Блажь нашла. Захотелось проверить действие их на  другом
человеке. А тут подвернулся ты...
     - Отличное лекарство! - оценил Ельчанинов.  -  Я  наконецто,  выспался.
Человеком себя чувствую.
     - Остановись, - посуровел техник. - А  то  наглотаешься,  мало  ли  что
начнет  являться,  -  и  посмотрел  на  Ельчанинова  внимательно,  испытующе
долго:-Девица, например, - обронил он.
     - Какая? - встрепенулся Ельчанинов.
     - Белокурая, в сером английском костюме с сумкой, сплетенной из соломы.
     - С  книгой  по  искусству  и  с  приборчиком  в  виде  коробочки   для
зеркальца? - досказал детали Ельчанинов.
     - Да, в коробочке есть зеркальце, в которое она поглядывает, -  отметил
техник.
     - И микрофон есть!
     - Для записи птичьих голосов, - уточнил техник и  грустно  заключил:  -
Значит, и тебя нашла.
     - И ты пел по-соловьиному? - растерялся Ельчанинов.
     - Я чирикал... - усмехнулся техник.  -  В  то  время  рядышком  воробей
скакал. Здорово  получилось!  Как  будто  всю  жизнь  воробьиному  чириканью
учился. Ну, что скажешь?..
     - Да  что  она,  марсианка,  что  ли?  -  насторожился  Ельчанинов.   -
Симпатичная! И не  космический  холод,  а  живая  женщина,  -  попытался  он
защитить незнакомку. - Когда задела меня рукой, я ощутил: рука горячая.
     - Она обжигающе горячая, - заметил  техник.  -  Ну  да  ладно...  Лучше
скажи: договорились о новом свидании? Хотя зачем договариваться. Ты  сколько
принял ампулок?
     - Три. А что?
     - Точная девица! Она и ко мне приходила после трех ампулок.
     - Значит?.. -  все  еще  не  веря  своей  догадке,  посмотрел  на  него
Ельчанинов.
     - Значит, так, -  досказал  за  него  техник,-  если  примешь  еще  три
ампулки, она непременно тебя найдет. Поздравляю!
     - Но ведь и ты можешь с нею встретиться? Разве она  не  стоит  того?  -
вдруг оживился Ельчанинов, почувствовав,  что  к  нему  явился  его  прежний
веселый нрав. - Или ты уже не поглядываешь на красивых женщин? Или  они  уже
не лучшие минуты жизни?
     - Не придет,- отрезал техник.
     - Твоей жены побоится! - воскликнул Ельчанинов.
     - Не в том дело. С бессонницей покончено. Невероятный случай. Поехал  в
командировку - бессонница изводила, а вернулся - без нее. А нет бессонницы -
нет и нужды принимать ампулки. Понял?
     - Не совсем.
     - А тут и понимать нечего! У ампулок прямая связь с  бессонницей:  пока
она есть, ампулки лечат. И по-своему прибирают сны  к  рукам.  Как  бы  свои
подсовывают. Которые, как мне кажется, в них заложены.
     - Молодец! Такое чудо удружил, - нахмурился Ельчанинов. - Выброшу!
     - Да ведь ты спать не мог, - обиделся техник.
     - Выброшу, - заверил Ельчанинов.
     - Стoп! Надо ли? - неожиданно засомневался техник.
     - Это почему же?..
     - А может, девицы тут ни при чем! И  не  марсианки  они,  а  настоящие.
Живые. И твоя, и моя. Только очень схожие. Бывают же такие совпадения.  Надо
бы еще раз проверить...
     На том и сошлись.
     Ельчанинов спрятал ампулки в холодильник.
     Неуютные ночи позади. И без ампулок спал прекрасно.
     Храмы все еще возникали во сне, но теперь  их  стройная  череда  начала
рассыпаться, затуманиваться и наконец совсем исчезла.
     Прошел месяц. Ельчанинов торжествовал: бессонница пропала!
     Но вот  сон  Ельчанинова  опять  ослаб,  начал  прерываться.  И  вскоре
бессонница восстановилась. Тогда Ельчанинов  попросился  в  командировку.  В
Приморье.  Там  временной  пояс  был  смещен  по  отношению  к   московскому
настолько, что бессонница Ельчанинова приходилась как раз на дневное  время.
К чему он и стремился. Хороший пример был: техник лечился таким способом.
     Его командировали: у предприятия были свои дела в том краю.  Ельчанинов
не забыл захватить с собой ампулки. На всякий случай.
     Во Владивостоке он поселился в новой гостинице, которая  возвышалась  в
центре города на самой вершине сопки. Номер на двоих. Широкое, чуть ли не во
всю стену окно выходило в сторону Амурского залива.  Картина  захватывающая:
уходящая в небо морская даль и рассыпанные всюду по зыбкому простору суда. В
тихой бухте прохаживались парусники. Оставив вещи, Ельчанинов с полотенцем в
руках сбежал по крутому  ступенчатому  спуску  к  бухте.  Умылся.  Когда  же
возвратился в номер, обнаружил, что он не один: к нему подселили  невысокого
седого полного мужчину. Тоже в очках, тоже командированный.
     Его знакомый был ученым. Познакомились. И  жизнь  каждого  пошла  своим
руслом.
     Встречались только по вечерам. После работы. Сосед, Владимир  Андреевич
Стариков, признался, что страдает от бессонницы. Причем бессонница Старикова
возникла в командировке.
     Уже два  месяца  помогал  он  дальневосточникам  дорабатывать  какой-то
проект. Воображение  у  Старикова  пылкое,  беспокойное.  Он  и  среди  ночи
вскакивал с постели, записывая мысли, которые озаряли его  и  во  сне.  Жить
по-другому, постоянно не размышляя, Стариков не умел.
     Ельчанинов видел, как Стариков изнурял себя непрерывными раздумьями,  и
понял, что нормального сна у него давно нет.
     Несмотря на свою полноватость, Стариков был человеком легким на подъем.
Он много знал и рассказывал с удовольствием.
     Но бессонница донимала. Стоило ему расслабиться, и  он  мог  заснуть  в
любом  месте.  Однажды  он  задремал  за  беседой  с  Ельчаниновым.   Тут-то
Ельчанинов и вспомнил про ампулки.
     - Ваши расстройства сна как ветром сдует, - пообещал Ельчанинов, хотя в
душе и засомневался: не изведут ли ампулки ученого  своим  миром  навязчивых
картинок? Ведь у Старикова был приличный  возраст.  И  все  же  передал  ему
лекарство: - Только одна непременная деталь: после трех дней приема  ампулок
к вам на встречу придет блондинка.
     - Не понимаю, - изумился Стариков. - Она что, ваша знакомая?
     - Нисколько!
     - Почему вы знаете, что она придет?
     - В  этом  вся  соль.  И  лучше  не  спрашивайте.  Вот  когда   придет,
познакомитесь  с  нею,  потом  поговорим,  -  уклонился  от  прямого  ответа
Ельчанинов.
     - И в каком возрасте ваша протеже?
     - Девушка цветущих лет. Заинтересуетесь с первого взгляда.
     - Это мне нравится. Мы, ученые, хотя и отшельники, но, как вы правильно
понимаете, у отшельников  тоже  есть  нелинейные  исчисления.  Давайте  ваши
ампулки.
     - Еще одно условие, - поостерег  Ельчанинов.  -  Я  вас  сфотографирую.
Вместе с девушкой.
     - Вы что, коллекционер такого  рода  встреч?  Или  моей  жене  пошлете?
Занятная интрига. Впрочем, хоть на обложку журнала помехцайте.
     - Я сразу же отдам вам пленку, - пообещал Ельчанинов.
     - Согласен! - заявил Стариков и в тот же вечер принял первую ампулку.
     От крепкого сна Стариков даже порозовел.
     Он хорошо спал и после второй, и после третьей.
     Утром, после третьей ночи, спросил:
     - Придет ли ваша блондинка?  Лекарство,  несомненно,  высокого  класса.
Спал, сами видели как. Тем не менее, по русскому обычаю, конец - всему  делу
венец. Придет ли?..
     - Если не увлеклась магазинами...  Она  ведь  такая  модница!  Полагаю:
встречи вам не миновать, - сказал, сдерживая улыбку, Ельчанинов.  -  Чем  вы
заняты сегодня?
     - Ничем! Я человек хитрый. Решил предсказанный день свидания  ничем  не
занимать. Так что як вашим услугам, коллега!
     - Ну что ж, как говорится: "О'кэй!" Идите на  прогулку.  Не  утруждайте
себя размышлениями о месте встречи. Сама вас найдет. Уж такая она глазастая.
И особенно по части встреч. Например, можете прогуливаться возле  кинотеатра
"Океан". O6o мне позабудьте. Встречайтесь - и точка!
     Стариков  спустился  к  закругляющейся  вдоль  набережной   асфальтовой
дороге, потом подошел к парапету, отделявшему дорогу от обрывистого спуска к
заливу. Окинул медленным взором неспокойное море  и,  не  зная,  как  дальше
коротать время, спросил у стоявшей рядом женщины:
     - Ждете мужа из плавания?
     Она оказалась молодой. Повернулась  к  нему,  скользнула  по  его  лицу
краешком глаз:
     - Да, жду!.. - и мило улыбнулась, обнаружив  на  щеках  ямочки,  совсем
по-детски круглые. Сдернув с головы голубую косынку,  повязала  ее  на  шее.
Волосы, щедро подсвеченные солнцем, разлетелись на ветру так, что не  понять
было, какого они цвета.
     Стариков, потрясенный ее красотою, боязливо отвел глаза в сторону.
     - Погода плохая, - вздохнула она. - И дождь  и  солнце.  Сердце  не  на
месте. Курь-ите?  -  изысканно  поюще  спросила  она  и  ловко  извлекла  из
золотистой плетеной сумки пачку сигарет.
     - Бросил, - признался Стариков.
     - Вы спешите? - поинтересовалась она, - А куда спешить,  если  вышел  к
морю... Прекрасней моря одно только море, - попытался он ответить беспечно.
     - Пойдемте к лавочке, - предложила она. - Тут ветер. Холодно.
     - Пожалуй, удобней вон там, под деревьями, - указал Стариков на лавочку
через дорогу, а про себя подумал о  том,  что  с  этой  лавочки  открывается
большой простор  для  обзора:  непременно  заметит,  откуда  явится  к  нему
загадочная блондинка.
     Они пересекли дорогу.
     Спутница села на краешек скамьи, обтянув полные загорелые колени  серой
юбкой и подогнув под скамью стройные ноги.
     Порылась в сумке и словно бы невзначай извлекла из нее книгу.
     Небрежно пошелестела страницами. На них роскошные картинки  с  храмами,
замками, дворцами. Они заинтересовали Старикова. Знакомым показался  древний
собор на обложке...
     - Можно взглянуть? - наклонился к ней Стариков и почти  выхватил  книгу
из рук. - Странно... - сказал он, долго и внимательно рассматривая собор.  -
Где-то видел... совсем недавно...
     - Собор Санкт-Петер, - вежливо подсказала блондинка.
     - А-а... - протянул в замешательстве Стариков и наконец нашелся:  -  Вы
любите искусство... Готику...
     - Немножко, - согласилась очаровательная соседка и  добавила:  -  Хотя,
знаете... больше люблю-ю пение птиц. Не поверь-ите?..
     - Почему же? Я тоже люблю птичье пение, - отозвался  на  ее  откровение
Стариков. - Но здесь одни чайки стонут.
     - Вы хороший человек. Вам можно доверь-ять  тайны?  -  лукаво  спросила
она. - Так вот... Я любь-ю соловьиное пение. Да-да! Представь-те. Мое хобби!
Сейчас их нет. И пусть! Мы можем  и  сами  немнож-жко  петь  по-соловьиному.
Например, так... - И она, сложив накрашенные губы трубочкой, быстро и звонко
провертела во рту соловьиные нежные звуки.
     - Великолепно! - подхватил Стариков.
     - Попробуйте. У вас луч-чше получится, - подзадорила она.
     С первой попытки у Старикова ничего не вышло. Одно шипение. Не укрепили
его авторитет и вторая и третья попытки.
     Соседка принялась показывать, как это лучше сделать: с помощью пальцев,
растянув рот. Наконец вертушка Старикову удалась,  и  незнакомка  предложила
немедленно  записать  его  пение.  Для   собственной   коллекции.   Стариков
согласился. Еще бы не согласиться, когда с тобой беседует такое божественное
существо! И записав, заторопилась уходить и, разумеется, ушла.
     Ни намека на новую встречу, ни благодарности за беседу. Даже не назвала
своего имени...
     Издалека помахала ему высоко поднятой рукой.
     Она скрылась за кинотеатром. А Стариков  вдруг  вспомнил  о  блондинке,
которая должна его встречать.
     "Не она ли это была?.." - осенило Старикова.
     Оторопевший от догадки и  не  совсем  веря  в  нее,  он  продолжал  еще
некоторое время ждать. Пристально вглядывался в проходящих мимо  женщин,  но
никто  больше  не  обращал  на  него  внимания.  Недоумевая,  направился   к
гостинице. Здесь его настиг запыхавшийся Ельчанинов.
     - Ну какова блондинка? - улыбаясь, спросил он.
     - Честно говоря, не успел разглядеть, - стушевался Стариков.
     - Ничего! Рассмотрим! Вы вот где, - потряс Ельчанинов фотоаппаратом.  -
У меня в кармане.
     - Что за женщина? - не выдержал изумленный Стариков. - Оказывается, уже
поджидала меня...
     - Что ж тут плохого, если красивая молодая женщина  поджидает  вас?  Вы
еще хоть куда! Через две свадьбы перешагнете.
     - И все-таки... Как она узнала, что иду к ней?
     - А женская догадка?  Разве  не  мудрый  человек  сказал,  что  женская
догадка сильней мужской уверенности? Как видите, его слова звучат правдиво.
     - Прямо-таки пророчески! - всплеснул руками Стариков в растерянности. -
Занятная девица. Соловьями увлечена...  Прихоть?  Зачем  ей  разыгрывать  со
мной, седым человеком, эту комедию? Признайтесь: она ваша давняя знакомая? И
не  морочьте  голову.  Именно  ваша  знакомая.  В  таком  случае  зачем   ее
привязывать  к  ампулкам?  Не  стремитесь  же  вы  продемонстрировать  сеанс
иллюзий?..
     - Хотите, скажу честно?
     - Извольте, буду признателен.
     - Эту молодую  особу  я  встретил  при  странных  обстоятельствах.  Еще
в-Москве.  И  вот  увидел  второй  раз,  но  уже  на  встрече  с  вами.   Во
Владивостоке! И что любопытно, -  говорил  Ельчанинов,  явно  недоумевая,  -
нашла меня, когда я принял три ампулки. То есть, как в случае с вами...
     - Занятно,  -  погрустнел  Стариков.  -  Впрочем,  она  оправдала  ваши
надежды. Но одного  совпадения  для  убежденного  вывода  мало.  Что-то  еще
есть... Еще какой-то штрих позволял вам утверждать, что именно все  случится
так, как вы предсказывали.
     Ельчанинов на минуту задумался: говорить или не говорить?
     Ведь о загадочной девице знает и  еще  один  человек:  техник,  который
преподнес Ельчанинову злополучные ампулки. Решил не объяснять:
     - Никакого сокровенного штриха нет.
     - Значит, разыграли старика,  дорогой  сосед,  -  заключил  Стариков  и
добавил: - Один - ноль  в  вашу  пользу,  коллега.  Опыт  удался.  Блондинка
послушна вашим капризам.
     - Извините. Неужели обиделись? В  итоге  ничего  худого  не  случилось.
Побеседовали с красивой женщиной. Не станете же отрицать: таких  женщин  нам
очень не хватает. Пришла и ушла. Стоит ли печалиться?!
     - Верно, не стоит.  Все-таки,  когда  проявите  пленку,  подарите  один
снимок. Просто так. На память о курьезах. Занятно буду выглядеть!..
     Ельчанинов в тот же день сдал пленку в фотомастерскую.
     Поторопил, чтобы успели проявить до его отлета. Командировка кончалась.
     И вот она проявленная, в руках Ельчанинова.
     С нетерпением сел у настольного просмотрового фонаря с объективом.  Тут
же, в мастерской. Быстро нашел нужные кадры. Скользнул взглядом  по  одному,
другому... и вытер пот со лба.
     Что это значит? На каждом кадре только Стариков. И больше никого... Как
же так? А где женщина? Ведь он фотографировал их вдвоем! И у  парапета,  где
она  повязывала  косынку  на  шею,  и  на  лавочке,  когда  учила  Старикова
соловьиному  пению.  Все  кадры  отличного   качества.   Выдержка,   ракурс,
композиция.
     Не зря же старался! Куда девалась блондинка? Почему ее нет даже  в  тех
кадрах, где должна быть на переднем плане? Вот и кадры  построены  так,  что
каждый рассчитан на ее присутствие.
     И все же ее нет. Как ветром выдуло...
     Не доверяя собственным глазам, Ельчаиинов отпечатал отснятое.  А  вдруг
блондинка объявится на карточках! И снова на них  был  только  Стариков.  Во
всех позах,  которые  показались  Ельчанинову  наиболее  впечатляющими.  Вот
Стариков ведет под руку молодую женщину, но поскольку она отсутствовала,  то
Стариков шел через дорогу,  держа  правую  полусогнутую  руку  слегка  перед
собой, как бы прося у встречных подаяния. Вот  он  раздирает  пальцами  рот,
стремясь изобразить соловьиную  вертушку.  Конечно,  так  он  мог  поступить
только по совету блондинки. Вот, вот, вот. Стариков оживлен, взволнован.  Он
неестественно  выбрасывает  руки,  изображая  какое-то  незримое   действие.
Ельчанинов знает, что руки Старикова в то время не были пустыми, в них  была
книга по истории искусства. Даже на тех кадрах, на которых снимал  блондинку
крупным планом, она исчезла, но зато и здесь прорисовался Стариков. А его не
должно быть, потому что он стоял позади нее. И здесь Стариков был прорисован
до мельчайших деталей. Виделся целиком...
     - Поразительно! - так и  ахнул  Стариков,  когда  Ельчанинов  развернул
перед ним отпечатанные снимки. - Куда же она девалась? Это,  знаете,  просто
непостижимо!
     Долго сидели молча.
     На столе были разбросаны снимки.
     - Получается, что ее в то время как бы и не было...  -  наконец  сказал
Ельчанинов.
     - Получается,  черт  знает  что   получается!   -   вспылил   Стариков,
почувствовав  себя  глубоко  оскорбленным  поведением  молодой  женщины.   -
Какой-то оптический обман, а не женщина!
     - Вот об этом я не подумал, - отозвался Ельчанинов. -  Наверно,  так  и
есть: что-то беспредметное, которое не  оставляет  даже  следов  на  пленке,
двигалось и говорило под видом женщины.  Любой  луч,  любая  тень  оставляют
следы. А тут... Нет, я не понимаю...
     - Тут кроется нечто чудовищное! - опять воскликнул Стариков.
     - Конечно, это жестоко, но я хотел убедиться в своих предположениях,  -
наконец решил признаться Ельчанинов. - С данной особой встречался не  только
я, но и один мой близкий товарищ. Мы  обнаружили,  что  она  является  после
того, как примешь три ампулки. Надо было подтвердить наблюдения проверкой. И
вот я  рискнул  предложить  ампулки  вам.  Совсем  не  надеялся,  что  может
объявиться за тридевять земель от Москвы. Но вы сами убедились: она пришла к
вам, беседовала с вами. И все о том же: о соловьях. И  голос  ваш  записала,
как и наши голоса. Зачем это ей?..
     - Кажется, начинаю понимать, - медленно, в  тревожном  раздумье  сказал
Стариков. - Она и в самом деле физически связана с ампулками.
     - Вы так считаете?
     - Кто-то  заинтересован  в  том,  чтобы  выявлять  людей,   принимающих
коричневое лекарство...
     - Неужели только потому, что оно лечит?  Что  за  вздор!  -  возмутился
Ельчанинов.
     - Лечить-то оно лечит, но какой ценой, вот в чем  вопрос,  -  размышлял
Стариков. - Совершенно очевидно, с лекарством отправляют  и  ту  информацию,
которая интересует производителей ампулок. Да-да! Именно  так!  Весь  секрет
ампулок в информации, которой их начинили. Потому и следят за каждым, кто их
принимает. Боюсь, что нас распознают по картинкам,  по  этим  стрельчатым  и
готическим храмам,  которые  нам  снятся  и  которые  становятся  известными
блондинке и еще кому-то, кто с ее помощью выявляет всех принимавших ампулки.
Да! Сновидения - как пароль!  Они  помогают  ей  удостовериться  в  точности
прихода. Возможно, ей помогает мозговое  излучение  пациента,  которое  она,
придя на вызов излучения, улавливает микрофоном.
     - Это враждебные эксперименты над человеком!  Они  стремятся  влезть  в
наши мозги, - разволновался Ельчанинов.
     - Враги стремятся проникнуть в тайну тайн,  -  акцентировал  его  мысли
Стариков.
     - Принял ампулки - и уже ты не хозяин собственным мозгам!
     - Особенности  человеческого  мозга  далеко  не  изучены,  -  продолжал
размышлять Стариков. - Уверен: в нем  заключены  коренные  тайны  Вселенной,
самые глубинные ее творческие силы. Для тех, кто из иного мира, и я, и вы, и
вообще все наши люди - вроде сладких пряников. Наше воображение воспитано  в
другой  идейной  плоскости.  Где-то  там  хотят  знать,  а   насколько   оно
восприимчиво к их системе образов, и есть ли  в  нем  щели...  Так  оказать,
нужные для них лазейки.
     - Вторгнуться в мозг любой ценой! Так, что ли? - воскликнул Ельчанинов.
     - Вот именно! - подтвердил Стариков.  -  Лечебные  свойства  ампулок  -
всего лишь приманка. Наглотается  человек  коричневого  зелья  -  и  он  уже
чей-то. Даже начнет говорить на чужом языке. Вот  как  могут  подкрасться  к
мозгу!
     - Неужели это возможно?
     - Вполне! По этому методу лечения  лекарство  как  бы  взрыхляет  мозг,
приспосабливая под свои семена, и  вживляет  их  в  нужном  месте.  Коварные
семена! У них сильное энергетическое  поле,  способное  превратить  мозги  в
добровольного пленника.
     - Затуманить?!
     - Не совсем так. Лекарство исподволь увлекает природные силы  мозга  за
собой.
     - Подчиняет. Берет их за горло! Так? - возмущался Ельнанинов.
     - В нем  заложена  эта  хищность.  Известно:  каждый  человек  является
продуктом живой природы и  социальной  среды.  В  его  образах  -  ощущения,
привязанность, тяга к своей малой родине, к Отечеству. И заметьте: в яркости
и широте их сказывается природная энергия любого существа, а значит, видятся
возможности отдачи этой энергии на общее благо. Можно сказать, и  я  уверен,
что так оно и есть на самом деле, что у себя на родине и с  думой  о  родине
человек более всего способен выражать себя, свой дух, свои творческие силы.
     - Значит, и мысли его самые нужные.
     - Бесспорно! Одаренностью таких людей в  первую  очередь  сильна  любая
страна. В них, если хотите, аккумулируются главные силы науки.
     - Все понятно! Им, ампулыцикам, нужны наши научные секреты!  -  озарило
Ельчанинова. - Хотят выведать наши научные идеи в  зародыше.  И  мы  были  в
цепочке, по которой они шли. Смотрите: и техник, передавший мне  ампулки,  и
егр друг, к которому они попали за Рейном, и я, и вы - все мы из сферы науки
и приложений к ней. Вот где собака зарыта...  Потому  и  гоняются  за  нами.
Прямо-таки не терпится им, когда мы подсунем  ампулки  еще  кому-то.  Так  и
хватают каждого!..
     - Пожалуй... - согласился Стариков. - Цепкость поразительная!
     - Если  бы  только  передавали  ампулки...   А   то   что   получается?
Растаскиваем ампулки по всей стране. Даже сюда забросили, - огорченно сказал
Ельчанинов.
     - Хотел бы, чтобы все сказанное вами осталось на уровне  фантастических
домыслов, - глухо продолжал Стариков, глядя в окно на взбитый ветром морской
простор. - Запланированный идиот, послушный штрейкбрехер, способный на любое
предательство, - это,  конечно,  страшно.  Сама  наука  в  появлении  их  не
виновата. Аксиома остается нерушимой: лучшие умы делают свои открытия во имя
человечества. Возможно, и происходящее с нами - всего лишь  чья-то  властная
попытка познать еще одну тайну человеческого мозга. Но  саму  попытку  могла
перехватить вражеская рука и дать ей совершенно  иное  направление,  как  вы
заметили: вытаскивать идеи из чужой головы.
     - Вычерпывать их! - сказал Ельчанинов.
     - Получается, как в русской  поговорке:  один  с  сошкой,  а  семеро  с
ложкой, - улыбнулся Стариков и в раздумье добавил: - Дело  сделано.  Как  ни
разглядывай случившееся, а  почерк  странный.  Вот,  казалось  бы,  красивая
особа... а зарубежной паутиной посверкивает.
     -- Призрачная. Обманчивая... - обронил Ельчанинов.
     - Да, не из  храма  изящных  искусств  является...  Как  разглядеть  ее
нутро?.. Нужны более определенные доказательства, что мы оказались во власти
матерых хищников.
     - Или все-таки во власти миражей?
     - События  пока  развивались,  прямо  скажем,  шутейно,  -   согласился
Стариков и, помолчав, добавил: - Нужно поддаться  им.  Довериться.  Интуиция
подсказывает:  эти  шутки  не  беспредельны.  В  чем-то,  где-то  они  могут
обнажиться по-иному. Нам бы не сплоховать. Не сорваться, не оскользнуться  в
ответной охоте за тайной эксперимента.
     - Мало  им  ампулок  -  женщину  подсылают,  -   продолжал   переживать
Ельчанинов.
     - Недурна, - оценил Стариков. -  Те,  кто  запрограммировал  ее,  имеют
хороший вкус. Она  отвлекает  от  истинных  намерений  хозяев.  Еще  Горький
говорил о том, что красивое лицо - это  для  отвода  удара.  У  вас  имеются
ампулки?
     - С меня хватит. К черту их! В мусоропровод!
     - Ни в коем разе! - воспротивился Стариков. - Мы должны, да, мы  теперь
просто обязаны попытаться разгадать истинное назначение ампулок. Не пасовать
же?.. Нужен еще один опыт. Каким же он должен быть? - И сам себе ответил:  -
Оригинальным! Нерядовым! Лишь неожиданный метод проверки поможет заглянуть в
тайну эксперимента. .
     На другой день вечером, возвратясь с работы, Ельчанинов нашел Старикова
в номере.
     - Есть идея! - воскликнул он, увидев Ельчанинова. - А что, если ампулки
отдать собаке?! Пусть съест их, одну за другой. В  течение  трех  дней!  Нам
остается только наблюдать.
     - Согласен! Собака - Друг человека. Пусть выручает, -  весело  заключил
Ельчанинов. - Но где найти собаку?..
     - Беру на себя, - сказал Стариков. - Возле бухты Золотой Рог живет  мой
товарищ.  У  него  большущий  пес.  Кстати,  весьма  дисциплинированный.  На
эксперимент с ним можно положиться. Поведение  его  поддается  контролю.  Он
всегда дома, всегда на глазах, всегда за высоким  забором.  А  если  закрыть
дверь... Понимаете, почему это важно?.. - И объяснил: -  Ухватим  мираж!  То
есть уловим момент прихода блондинки. Конечно, если она  придет.  Дверь  для
нас  будет  как  известное  яблоко  для  Ньютона!  Тщательность   проведения
эксперимента - основа успеха. До сей поры мы в чем-то ошибались.  Да  и  кто
мог  подумать,  что,  принимая  ампулки,  мы  входили  в   сферу   властного
эксперимента! Итак, где ваши ампулки?
     - А может, все-таки выбросить? - засомневался Ельчанннов. - Жалко  пса.
Вдруг они в псиной голове такое  сотворят  -  человеческим  голосом  взвоет.
Испортят животину... Как в глаза хозяину глядеть будем?..
     - Многие лекарства, прежде чем рекомендовать  человеку,  испытывают  на
собаках, - успокоил Стариков. - Когда-то и я принимал участие  в  проведении
таких опытов, - и положил руку на ампулки. - Почти убежден:  собаке  они  не
причинят вреда. Впрочем, собака никогда не рискует: у нее, как вы знаете, на
еду свой особенный нюх.
     Старожил Владивостока, который тоже был научным работником,  согласился
с предложением  Старикова.  Он  подключился  к  наблюдениям  за  собакой.  И
выдвинул свой  вопрос:  "Когда  давать  ампулки,  днем  или  вечером?"  Если
блондинка приходит ко всем, кто принимает ампулки, то она придет и к псу. Но
когда? Неужели ночью, когда пес по своему обыкновению бодрствует?
     Решили давать по утрам, чтобы он мог днем отоспаться.
     После приема первой ампулки  пес  спал  великолепно.  Даже  хозяина  не
заметил, когда тот поставил перед ним еду. И только  вечером,  очнувшись  от
сна, съел обеденную порцию. Заодно прикончил и ужин. Спал он.и на  вторые  и
на третьи сутки. Спал, разбросав лапы, наполняя двор отчаянным храпом. Таким
сильным, что куры в эти три дня почти не выходили из курятника на прогулку.
     К третьему вечеру он тоже решительно вскочил на ноги.
     На  веранде  заняли  пост   все   участники   эксперимента:   Стариков,
Ельчанинов, хозяин.
     Пес бодрствовал.
     И после третьей ампулки перемен в нем не произошло: чутко водил  ушами.
Однако пробежки его ограничили: только перед сараем.
     Открытая дверь в сарай была почти рядом с верандой. Затея не  закрывать
ее принадлежала хозяину. Не стали  и  маскироваться.  Уселись  пить  чай  на
веранде. Ведь если блондинка придет, то, по мнению Старикова, вряд ли  будет
осмотрительна.
     Проверка этой догадки тоже входила в план Старикова. И может быть, даже
лучше, если она придет на виду у всех, кто ее поджидает. Свое, заданное  ей,
она выполнит в любом случае.
     Надежно закрыли входную дверь.
     Это случилось глубокой  ночью.  Когда  высоко  стояли  звезды,  а  луна
закатилась за сопку. Про освещение забыли. Не учли.
     Когда  Стариков  и  Ельчанинов  заметили  блондинку,  возле   нее   уже
подскакивал пес. Она держала над  ним  руку,  и  пес,  подпрыгивая,  норовил
дотянуться до ладони. Так вот, занятые друг другом, они и шли через  двор  к
сараю, нигде не останавливаясь и никого не замечая. Пес радостно повизгивал.
Видимо, блондинка чем-то сильно заинтересовала его.
     Старикову и Ельчанинову сразу бросились в глаза волосы  блондинки:  они
были матовыми, словно бы подсвеченными изнутри. Она шла бесшумно. Невысокая,
хорошо сложенная. Шаги неторопливые, пружинистые. И  все  та  же  соломенная
сумка в левой руке.
     Стариков и Ельчанинов смотрели как завороженные, молча ожидая, а что же
будет дальше. Но дальше ничего не было.
     Блондинка и пес исчезли в сарае.
     Воцарилась тишина.
     Старикова и Ельчанинова удивило, что хозяин и  его  сын,  который  тоже
вышел на веранду, продолжали беседовать, не замечая блондинку. Но  вот  сын,
нечаянно обернувшись, вдруг разглядел необычное поведение пса:  он  танцевал
на  задних  лапах,  подвывал  и  пятился  к  сараю,  как  будто  его  кто-то
неразличимый втягивал за хвост  в  открытую  дверь.  И  наконец  втянул  его
полностью.
     "Что это с ним? - изумленно подумал парень. - Или переспал? Забыл,  как
ходить надо..." - и даже встал от изумления, следя за ночной проделкой пса.
     Не проглядел танцующего, весело воющего, идущего задом  наперед  пса  и
сам  хозяин.  Усмехнулся:  "Вот  циркач!  Во  дает!  Но  зачем  язык  кверху
кидает?.." Блондинка же оставалась невидимой и для него.
     Как потом объяснил Стариков, ее могли видеть только  те,  кто  принимал
ампулки.
     Прошла минута, другая...
     Когда же, потеряв терпение, наблюдавшие заглянули в сарай  и  посветили
фонариками, то увидели пса, который словно бы подползал к  кому-то,  положив
голову на передние лапы и замерев в этой позе покорности.  Больше  никого  в
сарае не было...
     Хозяин окликнул пса.
     Он не шевельнулся.
     - Мертв... - опешил хозяин.
     - Вот оно, какое нутро ампулок, - холодным голосом сказал  Стариков.  -
Мерзость одна!
     - Но почему она убила собаку?! - возмутился Ельчанинов.
     - Жалко пса, - грустно сказал хозяин, ничего не понимая.
     - Разве не ясно почему? - отозвался  Стариков.  -  Лекарство  пошло  по
ложному  пути.  Вызов  оказался  неожиданным.  И  она,  а  вернее,  те,  кто
контролирует ее действия, - перечеркнули ложный вызов.
     - Почему же мы не могли догадаться, что  так  произойдет?  -  огорчился
хозяин.
     - А потому что мы люди! - воскликнул Стариков. - Мы  продолжали  думать
как  люди.  Подозревали,  но  опасались  поверить.  В   лекарстве   же   все
бесчеловечно. Даже его полезная сторона, потому  что  завлекает  человека  в
западню. И пес указал на нее своей смертью...
     На следующую ночь блондинка приснилась  Старикову  и  Ельчанинову.  Она
была все той же, милой и привлекательной, с улыбкой, говорила о соловьях...
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 10.02.2004 16:20