|
| Читальный зал: |
|
|
|
ББК 84Р7
Б 44
Роман "Петербург" русского
прозаика и поэта (1880-1934) -
одно из самых ярких явлений
русской прозы начала XX века -
по праву считается
главным произведением Андрея Белого.
Действие его разворачивается
в октябре 1905 года, в период
массовых забастовок рабочих.
Вступительное слово
Д. С. Лихачева
Подготовка текста и статья Л.
К. Долгополова
Примечания
С. С. Гречишкина, Л. К. Долгополова, А. В. Лаврова
Портрет работы художника
В. С. Василенко
В художественном оформлении использованы:
на форзацах репродукции с фотографий
Петербурга 900-х годов; на оборотах форзацев
иллюстрации Андрея Белого к роману "Петербург";
на шмуцтитуле гравюра
А. П. Остроумовой-Лебедевой
Редактор
В. И. Колегова
: Иван Примак
© Вступ. слово, текст, примечания и статья (с сокращениями)
Издательство "Наука", 1981
© Художественное оформление. Издательство "Днiпро", 1990.
Тема "Петербурга" Андрея Белого выросла из двухсотлетней мифологии
Петербурга, начало создания которой относится ко времени закладки города. В
самой острой форме "Петербург" Белого противостоит "Медному всаднику"
Пушкина и одновременно как бы продолжает и развивает его идеи. Не случайно
Белый, сам поэт, отвечает Пушкину прозаическим произведением. Терроризм
государственный и терроризм индивидуальный развенчиваются Белым, с того и с
другого сдирается всякий налет романтизма. Исторически произошло так, что
памятник Петру -- Медный всадник -- и Сенат оказались на одной и той же
площади -- Сенатской: той самой, на которой разыгралась и трагедия
декабрьского восстания. Герои "Петербурга" все так или иначе проходят мимо
памятника Петру по Сенатской площади. Медный всадник стоит прямо против
фасада Сената -- того Сената, в котором служит старый чиновник сенатор
Аблеухов -- человек, не только лишенный всякого таланта, даже чиновничьего,
но и ума. Аблеухов -- часть гигантского махового колеса вечно движущегося
аппарата царской государственной машины. Аблеухов -- вырождение Петра. Роль
Евгения в "Петербурге" играют террорист Дудкин и сын сенатора Аблеухова --
Николай. Сын -- это не случайно. Терроризм государственный порождает
терроризм индивидуальный. И если Евгений в "Медном всаднике" только угрожает
Петру -- "Ужо тебе!", то у Николая Аблеухова оказывается уже бомба против
своего отца. Правда, не бомба, а пошлейшая консервная коробка.
Медный всадник вместо погони за Евгением по "площади пустой" грозно и
комично карабкается по лестнице в каморку террориста Дудкина -- каморку,
напоминающую каморку Раскольникова. "Прадед" навещает "правнука".
Если Евгений грозит Петру, бессильно отстаивая свое право на свое
маленькое личное счастье, если Раскольников убивает старуху-процентщицу во
имя своей готовности служить счастью людей, то Дудкин Белого не менее
бессильно пытается изобразить себя представителем воли пролетариата.
В этом единственном в своем роде развенчивании терроризма -- мировое
значение романа Белого. И хотя Белый явно не понял ни пролетариата, ни
революции 1905 года, мы ценим его именно за это срывание покровов
"благородства" и романтики с всякого терроризма.
Петербург в "Петербурге" Белого -- не
между
Востоком и Западом, а
Восток и Запад одновременно, т. е. весь мир. Так ставит проблему России
Белый впервые в русской литературе, и именно благодаря этому роман Белого
приобретает сейчас актуальнейшее мировое значение.
Что сказать о необычной форме произведения Белого? Я думаю, главное в
этой форме -- постоянные искания, неудовлетворенность "гладкописью", которой
так много было в русской литературе XIX в. Отсюда его постоянное стремление
подчеркнуть "фактуру" формы, "фактуру" языка. В одном из неопубликованных
писем к Б. В. Томашевскому (письмо от 3 августа 1933 г.; архив Н. Б.
Томашевского) Белый писал: "Я давно осознал тему свою; эта тема --
косноязычие, постоянно преодолеваемое искусственно себе сфабрикованным
языком (мне всегда приходится как бы говорить вслух, набрав в рот камушки);
отсюда -- измученность; и искание внутренней тишины". Бывает косноязычие
Моисея и косноязычие дурака. У Белого было косноязычие первого --
косноязычие пророка. Вспомним, что и Демосфен преодолевал свое косноязычие,
вкладывая в рот камушки. Проза Белого -- это проза оратора, проза Демосфена.
Д. С. Лихачев
Ваши превосходительства, высокородия, благородия, граждане!
...............................................................
Что есть Русская Империя наша?
Русская Империя наша есть географическое единство, что значит: часть
известной планеты. И Русская Империя заключает: во-первых -- великую, малую,
белую и червонную Русь; во-вторых -- грузинское, польское, казанское и
астраханское царство; в-третьих, она заключает... Но -- прочая, прочая,
прочая
| | |
