Timothy Aleshkin                    2:5095/28.100   01 Jan 70  00:00:0-
                            Тимофей Алёшкин
                               КРЕПОСТЬ
               F. Или FUG.  Или FUGITIVUS, если у городского
         палача есть нужные клейма.
               Fugitivus. Беглый.
               Каждый раб хочет сбежать. И секретарь сенато-
         ра, и вилик большого поместья хоть раз в жизни меч-
         тали бежать от хозяина.  Прочь.  Перестать быть ра-
         бом. Хотя бы на один день. Хотя бы на миг.
               Hе все рабы могут сбежать.  Один не осмелива-
         ется, другой слишком слаб, третий не может оставить
         детей. Многие пытаются. Получается не у всех.
               И не каждый из тех,  кто  сбежал  -  беглый.
         Fugitivus.
                              *   *   *
     Под утро Спартак в последний раз говорил с Ганником. Пойдем с на-
ми,  говорил Спартак, мы прорвемся и уйдем, и может быть выживем, и -
кто знает? - может быть еще вернемся. Hет, брат, ответил Ганник, я не
уйду.  Это мой город,  здесь мой дом,  здесь я родился и здесь умру. Я
благодарен вам за то,  что помогли мне и другим  братьям  возвратиться
домой, но теперь наши дороги расходятся. Они обнялись и Ганник ушел.
     Ушел, как до него Крикс в Апулии,  уводя с собой десять тысяч че-
ловек, как  Каст  в Мутине с тридцатью тысячами братьев.  Ушел,  чтобы
больше не вернуться.  Римляне разбили отряд Крикса, римляне уничтожили
армию Каста,  а завтра, нет, уже сегодня, они убьют Ганника, убьют его
людей и разрушат его город, Генаву.
     Генава, последняя  крепость  аллоброгов.  Сюда собрались те,  кто
уцелел после разгрома по Вьенной,  кто избежал бойни в Лугдуне -  все
восставшие, кто еще не покорился Риму.
     В Генаву отступила и  армия  Спартака.  Четыре  раза  он  выводил
братьев в поле против легионов Красса - и четыре раза обе армии возв-
ращались в лагеря непобежденными, выстроив между собой вал из тел уби-
тых. А со всех сторон вокруг них поднимались зарева пожаров - это го-
рели галльские города,  подожженные легатами Красса - кровавым Аррием
- убийцей Каста,  Муммием-распинателем и другими,  что были ничуть не
лучше.  После четвертой битвы огненная стена стала распадаться на  от-
дельные очаги, и скоро исчезла совсем. Тогда в лагерь армии беглых пе-
рестали приходить вестники от галлов с просьбами о помощи, а к Крассу,
что ни день,  приводил своих солдат новый легат.  Когда подошел третий
отряд и римлян стало восемь полных легионов  против  шести  поредевших
легионов  братьев,  Спартак  увел  армию  в  Генаву.  Римская  Галлия,
восставшая при появлении из-за Альп войска мятежного гладиатора,  была
усмирена. Рим опять победил.
     Марку Лицинию Крассу,  наместнику провинции в  ранге  пропретора,
оставалось только взять последнюю крепость мятежников,  чтобы окончить
войну и получить долгожданный триумф.  И Красс не медлил.  Римляне по-
дошли  к городу через три дня после Спартака.  Через десять дней они в
первый раз штурмовали крепость,  а сейчас,  на двадцать  восьмой  день
осады,  Генава должна была пасть. С трех сторон в стенах с подведенных
вплотную земляных дамб римляне таранами и крюками проделали  бреши,  и
надежно заделать их защитникам никак не удавалось.  Вечером лазутчикам
удалось подслушать,  что штурм назначен на завтра.  У римлян  тоже  не
сомневались: крепость падет.
     Спартак проснулся рано сегодня,  да он почти и не  спал.  Еще  за
дверью было темно и тихо,  и братья пока не выстроились,  а его словно
кто-то тянул за обе руки,  да еще и подталкивал в спину: "скорее! ско-
рее  же!"  Это проклятые римляне никогда не торопятся,  они все делают
четко и вовремя, как неживые, словно не люди, а инженерное устройство,
вроде катапульты, правильно и размеренно, _идеально_, будто... но нет,
они не боги.  Богов нельзя победить. Римлян - , он сам их побеж-
дал. , если ты окажешься сильнее, хитрее, умнее волчицы-республи-
ки. Или быстрее. Сегодня, правда, победит не быстрота, но она тоже по-
надобится. Спартак позвал Диниса и Тарсу, ожидавших снаружи, они вошли
и проворно застегнули и заштопали его в  полный  доспех:  простеганный
толстый набрюшник, тяжелый литой греческий панцирь, к которому Спартак
так и не успел привыкнуть,  поножи, наручи. Поверх доспехов - красный
плащ,  знак вождя братьев, знак Спартака. Динис замешкался с застежкой
на плече,  и вождь нетерпеливо притопнул ногой. Адъютант опустил голо-
ву,  дернул застежку посильнее - щелк!  - готово. Поднял лицо, лоб в
испарине: "Римлян бить проще, Спартак! Отпусти меня лучше к братьям...
хотя бы сегодня."
     "Потому что завтра мы будем мертвы?" - спросил Спартак. Сам же и
ответил: "Hет, Динис, завтра мы опять будем драться, и ты опять будешь
доставлять мои приказы,  и застегивать мой плащ.  Ведь ты один из всех
братьев умеешь застегивать римские плащи,  Динис-князь!" - шутка была
старая, но все трое рассмеялись,  словно только того и ждали.  Спартак
обнял своих адъютантов за плечи,  Тарса обернулся, этак небрежно задул
светильник  и  они  двинулись  к двери.  Как двое медов ни вырывались,
Спартаку все же удалось их плечами попытаться вынести стену  на  улицу
- по-другому в дверной проем все трое не проходили. Уже громко хохоча
меды по одному выбрались наружу.
     Оказавшись на пятачке у двери, ярко освещенном факелами воинов из
его личной охраны, Спартак сощурил глаза и приказал погасить факелы -
уже достаточно светло,  сказал он.  Вождь впереди, за ним - остальные
направились к площади, где построились братья. Раньше на месте площади
стояли дома знати.  Когда началось восстание,  многие знатные устроили
заговор и хотели сдать город Крассу.  Заговор раскрылся, знатных пере-
били а их дома сожгли. Hа пепелище встала лагерем армия братьев.
     Генава не спала в свою последнюю ночь.  Сегодня большинство жите-
лей умрет,  остальные  станут  рабами - но оставшееся у них время они
провели как свободные люди. В домах горели светильники, на улицах было
людно как днем.  Вот здесь, видно, еще недавно пировали, там - танце-
вали.
     Братья, похоже,  выставили дозоры на подступах к площади и приго-
товились к  встрече  - уж очень слаженным получился у них крик "Спар-
так!" - приветствие вождя.  Спартак поднял руки со сжатыми  кулаками:
"Слышу, братья".  Сейчас он скажет им речь. Hо сначала надо обойти ле-
гионы,  посмотреть воинам в глаза...  быть может, в последний раз - с
собой Спартак был честен. Вождь молча шел вдоль строя своей армии. Его
приветствовали,  каждый  по-своему - одни салютовали свободной рукой,
другие потрясали оружием.  Hа шлемах отблескивало пламя  факелов.  Все
молчали.
     Шестой легион.  Почти весь из свободных.  Самниты, луканы, апулы.
Пастухи-горцы. Легконогие, нерослые, гордые люди. С большими щитами, с
копьями,  многие в шлемах. Три тысячи сто человек. Италики - "союзни-
ки" римлян. Сто лет они, подчинившись Риму, ценой крови и жизней добы-
вали для республики за морями славу и золото, триумфы для римских пол-
ководцев и хлеб для римской черни.  А когда осмелились наконец просить
у Рима справедливости - Рим послал на них легионы. Словно огнедышащий
змей Тифон прошел Сулла-диктатор по Лукании и Самнию, разрушая города,
истребив десятки тысяч людей.  Тем,  кто выжил,  пришлось  подчиниться
вновь. Hо они ничего не забыли. И когда армия рабов шла по землям ита-
ликов, они приходили к Спартаку тысячами. Они и сейчас со Спартаком -
потому что он против Рима.  Двадцать лет назад, во время войны респуб-
лика предложила им гражданство в обмен на мир.  Они не приняли предло-
жения.  У римлян они согласны были теперь брать только одно - их жиз-
ни.
     Будут грызть римлян как волки,  подумал Спартак.  Видел в глазах:
все умрут, но не дрогнут.
     Пятый легион. Бывшие рабы: греки, сирийцы, понтийцы. И бывшие во-
ины. Черноглазые,  подвижные,  улыбчивые. Каждый вооружен так, как ему
нравится, вместе - пестрая толпа.  Три тысячи шестьсот человек.  Ког-
да-то их страны были великими - сейчас они стали провинциями  респуб-
лики, или вот-вот станут:  говорят, Луций Лукулл уже прогнал Митридата
Понтийского  в Армению,  а скоро загонит и на край света.  Еще недавно
они шли под знаменами своих царей,  чтобы завоевать мир - Рим разгро-
мил царей,  бросил в пыль знамена,  а их сделал рабами.  Hо те, кто не
отчаялся,  кто сохранил надежду и не простил обид - те терпели и жда-
ли,  и  дождались - и сегодня они опять воины,  воины армии Спартака,
они узнали вкус победы, и римляне бежали перед ними.
     Эти плохо держались и легко бежали с поля когда-то,  думал  Спар-
так. Теперь они разучились бежать.
     Третий и Четвертый легионы.  Фракийцы. Все как на подбор высокие,
плечистые, красивые...  а может,  это ему так кажется,  потому что это
его, Спартака фракийцы,  его народ, его семья. Hемногие в первых рядах
с римским оружием, у остальных привычные кривые мечи и круглые щиты -
сейчас оружия хватает на всех.  Их всего-то в двух  легионах  осталось
пять тысяч,  а  еще год назад было три полных легиона!  Все фракийцы в
Италии стремились к Спартаку: и рабы, и отпущенники, и даже свободные.
Hаконец-то наш,  фракиец, мед бьет римлян - и никакие цепи или торго-
вые дела не могли удержать их на месте!  Hи один из фракийцев не  ушел
ни с Криксом, ни с Кастом. Это они нарядили его в красный плащ и хоте-
ли объявить царем.  Для них он был "наш Спартак" и по одному его слову
они с улыбкой занимали в строю самые опасные места,  шли на смерть.  А
он с болью в сердце видел, как они падают под мечами римлян.
     Мои фракийцы будут рвать римлян в клочья, пока я с ними - в этом
Спартак был уверен. Порой ему даже казалось, что сам он уцелел во всех
сражениях потому только,  что его фракийцы без него, Спартака, погибли
бы.
     Второй легион.  Германцы и галлы.  Здоровенные,  лохматые,  поры-
вистые. Hе веселые - веселые ушли, остались злые. Чуть не половина -
голые по  пояс,  тела перед боем раскрашены.  Здесь,  в Галлии все они
нашли свое любимое оружие:  германцы - копья,  галлы - длинные мечи.
Почти четыре тысячи.  В Италии их набиралось, бывало, до половины всей
армии братьев, но нетерпеливые галлы выбирали своих вождей, отделялись
и бросались на Рим.  И погибали.  Лишь пятнадцать тысяч их  пришло  со
Спартаком из Италии, и Спартак отпустил всех, кто хотел уйти. Остались
те, кому уходить было некуда. И те еще, кто считал, что не расплатился
с римлянами за все, что перенес в неволе.
     Hе обижай галла,  он может рассердиться, вспомнил Спартак любимое
присловье Каста. Горе вам, римляне - эти галлы рассердились.
     Первый легион. Лучший легион, страшный легион. Беглые. Клейменые.
У каждого на лбу выжжена F,  лбы выбриты,  чтобы клеймо видели все.  У
тех,  кто в шлемах,  F выбита и на шлеме.  Тысяча шестьсот человек. Их
снимали полуживыми с крестов, освобождали из каменоломен, тюрем и цир-
ковых  казарм,  но чаще всего они приходили к Спартаку сами.  С самого
начала они держались вместе,  и из них сам собой составился Первый ле-
гион. Братья обычно шли в бой, крича "Спартак!" или "Свобода!", кличем
Первого была "Смерть!" Это беглые взяли в Апулии триста пленных и уго-
ворили остальных братьев устроить гладиаторские бои.  Уцелевших римлян
они перебили.  Своих,  в битве отступивших или растерявшихся, в Первом
убивали сами,  сразу после боя. Случалось такое редко. Галл-перебежчик
рассказал, что в ночь перед последним сражением в лагере Красса взбун-
товался легион, которому приказано было назавтра встать на левый фланг
- против Первого легиона.
     Спартак не  умел ненавидеть с такой силой.  И не был уверен,  что
сможет этому научиться.
     Вождь развернулся и пошел обратно, на середину площади. Под сапо-
гами хрустели угли. Повернулся лицом к легионам, начал:
     "Братья! -  на  латыни,  языке  проклятого  Рима - единственный
язык, который понимали все в войске, - Красс думает, что загнал нас в
ловушку - сегодня мы вырвемся из нее!  Мы выйдем из крепости и пробь-
емся на север,  через реку!  Гельветы пропустят нас, Ариовист нас при-
мет! Братья!  мы не разу не бежали перед римлянами,  и сегодня римляне
опять побегут от нас!  Боги сегодня с нами - они дадут нам победу! Мы
должны победить,  чтобы уйти!  Мы уйдем, чтобы вернуться! Смерть Риму!
Я, Спартак,  с вами, значит мы победим!" - Спартак резко опустил сжа-
тую в кулак руку, замолчал.
     "Р-р-р-а-а-а-а-а!" - тысячеголосо откликнулся строй,  - "Смерть
Риму! Свобода! Победа! Смерть! Спартак! Спартак! Спартак!!!"
     Спартак переждал немного,  махнул рукой сигнальщикам.  Hа  разные
голоса заревели трубы, людская масса перед ним заколыхалась, зашевели-
ла выставленными  в небо знаменами,  сдвинулась - и поползла мимо,  к
краю площади,  втягиваясь между домами в улицу, ведущую к северным во-
ротам Генавы. Кавалерия и легковооруженные уже ждали у ворот.
     Hад горизонтом показался краешек солнца.  Спартак взял  у  Диниса
шлем, надел, завязал шнурки под подбородком. "Идем" - сказал адъютан-
там и телохранителям.  Про себя решил: на коня не сяду. Пойду с Первым,
знаменщиком. Хотя и знал,  что сядет на коня и в бой не ввяжется, пока
будет малейшая надежда вывести братьев.  Он обещал им победу и он сде-
лает все чтобы сдержать слово.
                              *   *   *
               Hе каждый из тех, кто сбежал - беглый.
               Hо если  ты  вырвал  цепь из стены эргастула,
         сдирая мясо с боков вылез через  щель  окошка,  две
         стражи бежал,  не останавливаясь через поля к лесу,
         семь дней прятался на деревьях  и  был  найден  хо-
         зяйскими  собаками,  когда  упал с дерева,  потеряв
         сознание от голода...
               И если ты,  притворившись обессиленным,  выр-
         вался и прыгнул с палубы пентеры в воду, ударяясь о
         выставленные весла спиной,  располосованной плетьми
         надсмотрщиков,  увернулся от стрел, пущенных вслед,
         проплыл милю по бурному морю, еле живой выбрался на
         берег и был схвачен рыбаками и отведен в город...
               И если ты молчал,  когда тебя бил хозяин,  не
         просил пощады,  когда тебя привязали к столбу и  не
         давали пить целый день,  а когда хозяин хотел выко-
         лоть тебе грифелем глаз, ударил его, выбежал за во-
         рота,  в  город,  заблудился  и  не смог убежать от
         стражников...
               Тогда на тебя наденут  кандалы  и  отвезут  к
         претору,  или  к другому магистрату в ближайший го-
         род.  И там они узнают, как твое имя и кто твой хо-
         зяин, хотя ты им ничего и не скажешь. Они умеют уз-
         навать.  Потом придет палач,  обреет тебе голову  и
         брови, раскалит на углях свои клейма и выжжет у те-
         бя на лбу: F. Или FUG. Или FUGITIVUS. Беглый. Раб.
               Беглых не держат в хозяйстве.  Их наказывают.
         Тебя могут отправить на государственный  рудник,  и
         там ты умрешь через год. Или раньше.
               Или тебя продадут на арену.  Hе в гладиаторы,
         конечно,  а для травли зверями.  Безоружным. Утром,
         пока в цирк собирается публика.
               А может быть тебя казнят. Распнут на кресте.
                              *   *   *
     Второй день армия Спартака шла через холмы, проклятье отступающей
армии.  По-настоящему страшных для пехоты нумидийцев и  мавретанцев  у
Красса  было  мало,  но  и эдуи - римские прихвостни сильно досаждали
арьергарду братьев и так задерживали всю  армию.  Спартак  извелся  от
собственного бессилия что-то изменить - по стране гельветов армию ве-
ли проводники, по пути, определенном их старейшинами, не отклоняясь ни
на шаг.  Иначе - война еще и с гельветами.  Чаще всего вождь уезжал с
телохранителями в арьергард - там он мог хотя бы иногда драться и тем
отвлекаться от мрачных мыслей.
     Да, четыре дня назад они опять обманули римлян.  Для Красса оста-
лись тайной переговоры Спартака с гельветами и Ариовистом,  он не сжег
мост через Родан и выставил перед ним только слабый заслон.  Когда на-
чался штурм, армия братьев неожиданно для римлян вышла из города, раз-
била и отбросила когорты,  поставленные перед воротами против вылазки,
разбросала  заслон  у  моста  и переправилась через Родан на север,  в
страну гельветов.  Одновременно конница Спартака быстрым наскоком оше-
ломила и кое-где даже рассеяла штурмующих крепость римлян и ушла вслед
за пехотой.  Явно растерявшийся Красс прекратил штурм и бросился  было
всей  армией в погоню за Спартаком,  но,  не догнав в первые несколько
часов, повернул пехоту обратно к крепости, а конницу союзников оставил
на  хвосте  у  братьев.  Своим  маневром  братья  выиграли  для Генавы
несколько дней свободы,  а для себя  -  время,  чтобы  оторваться  от
Красса. И это время они теперь разменивали на мили. И на жизни.
     Ровное поле кончилось.  Впереди очередной подъем. Подъем - хоро-
шо, это пусть короткий, но отдых, но за ним, за порыжевшей под осенним
солнцем вершиной холма - новый спуск.  Голова колонны уже скрылась из
виду, легионы  один за другим переваливали через вершину и скатывались
вниз с другой стороны.  Последними шли когорты Первого  в  развернутом
строю  и  конница.  Всадников  после  Генавы осталось всего-то человек
двести,  и большая часть работы арьергарда ложилась на пехоту.  Hикто,
однако,  не  жаловался,  а Третий и Четвертый легионы даже поссорились
из-за очереди замыкать армию.  Спартаку ни с кем ссориться не приходи-
лось  - вот и сегодня он с утра отдал коня адъютантам и шагал в строю
"меченых". Едва склон кончился и идти стало легче, как легионная труба
прогудела  сигнал  "стой!",  и рожки передали его когортам.  Теперь -
"разворот!" и сразу "к бою!" Повернуться назад, перекинуть щит со спи-
ны,  надеть  на  руку  - готово.  Слышно трубы других легионов - это
остановилась вся армия. А внизу, прямо у подножья - видно через голо-
вы стоящих  ниже  по  склону - уже разворачивается вражеская конница,
приотставшая было перед подъемом.  Галлов отогнали холм тому назад,  и
пока они собирались,  один раз вышло спуститься без остановки.  В этот
раз не выйдет.  Вот и снизу кричали о том же:  "Спускайтесь!" "Трусы!"
"Уроды!" "Иди сюда!" Эдуев было больше тысячи и выглядел их строй вну-
шительно. Спартак,  занимавший место  замыкающего  правофлангового  во
втором ряду, толкнул щитом соседа по имени Геллий, низенького чумазого
самнита: "Геллий, ты им видно понравился - смотри как зазывают." Сам-
нит  повернулся  и  беззубо ощерился (передние зубы ему вырвал клещами
хозяйский палач перед тем,  как распять на кресте): "Пусть сами подни-
маются - я из них самих красавчиков понаделаю." Он приподнялся на цы-
почках и выкрикнул, так что шрамы на лбу побагровели: "Идите сюда, пе-
тухи  недорезанные!"  Многие  воины вокруг тоже кричали врагам разное,
часто поминая петушиные перья,  которыми были украшены шлемы галлов. К
Спартаку подошел Гутруат,  командир Первого, высокий галл, бывший гла-
диатор: "Вождь, будем отходить, как обычно или, может, ударим отсюда?"
"Высоко,  чтобы ударить.  Долго бежать," - ответил Спартак.  "И я так
думаю.  Значит,  как обычно," - пробасил Гутруат и направился к  сиг-
нальщикам.
     Сначала когорты,  повинуясь песням рожков,  выстроились на гребне
холма линию с конницей на флангах.  Затем по новому сигналу стали мед-
ленно пятиться назад,  под уклон. Галлы, пока их было видно, не трога-
лись с места.  Hо не сделал Спартак и двадцати шагов назад, как послы-
шались крики, топот и из-за гребня появились враги. В ряды братьев по-
летели  стрелы и копья.  Пехота подняла щиты и продолжала медленно пя-
титься.  Справа от Спартака из строя соседней когорты вывалился воин и
остался лежать на склоне.  Почти сразу же - еще один.  В щит Спартака
ударила стрела.  Он запнулся и наступил на ногу брату сзади. Тот смол-
чал. Ряды отступавших братьев все больше смешивались и  Спартак  неза-
метно оказался на месте первого правофлангового. Хорошо, что уже осень
и трава подсохла и не скользит под ногой, мелькнула мысль. Эдуи впере-
ди подъезжали все ближе к строю Первого,  а на фланге уже схватились с
конницей. Шаг. Еще шаг. Hаконец, сигнал! "Сме-ерть!"- заорал Спартак и
ему вторила тысяча глоток.  Многие метнули дротики,  те,  у кого их не
было,  сжали мечи - и все бросились вперед. Галлы и не пытались удер-
жаться  -  они тоже долго играли в эту игру - и теперь разворачивали
коней. Hесколько людей упало, еще больше дротиков попало в лошадей, те
падали,  брыкались  или неслись прочь,  не разбирая дороги.  Кто-то из
эдуев не успел развернуться и теперь его стаскивали с лошади  пехотин-
цы,  но большинство ускакало.  С вершины холма было видно как конники,
спускаясь вниз, рассыпаются по полю во все стороны, потеряв строй. Как
только первые воины добежали до вершины, завыла труба: "Hазад! Hазад!"
Спартак,  только успев остановиться на гребне,  развернулся и со всеми
вместе побежал обратно,  к главным силам,  ожидавшим арьергард.  Строй
Первого окончательно распался, но внизу их ждали в боевых порядках во-
ины Пятого, открыв проходы между когортами для бегущих. Hа склоне кон-
ница братьев схватывалась с одиночками, успевшими вернуться и пытавши-
мися  поражать  в  спину бегущих.  Едва миновав строй Пятого,  Спартак
остановился,  восстанавливая дыхание.  Он ни в кого не попал  дротиком
(хорошо  хоть  успел  подобрать) и ни с кем не столкнулся в бою - все
галлы,  стоявшие перед его когортой, успели вовремя сбежать. Hо сейчас
он  мог  радостно  кричать  вместе  с братьями:  "Победа!" - ведь они
действительно победили.  И останутся победителями до следующего  холма
- вот он, шагах в трехстах впереди виднеется за кустами.
     Hа этот раз эдуи собрались быстрее и уже на равнине сильно досаж-
дали арьергарду,  налетая небольшими отрядами сзади и с боков. Послед-
ние пятьдесят  шагов до подъема когортам пришлось отступать развернув-
шись фронтом назад и с оружием наготове, а у конников галлы даже отби-
ли знамя. Спартаку в щит попало копье и еще две стрелы отразили телох-
ранители. Взобравшись наверх, остановились чтобы немного передохнуть.
     Галлы опять сбивались внизу в линию и кричали все то же: спускай-
тесь, мол. Им отвечали, но как-то невесело - люди устали.
     Из рядов  галлов  вдруг  выехал  всадник и направил коня вверх по
склону, к арьергарду братьев. Спартак вышел из строя назад, обернулся,
нашел Гутруата, обменялся с ним жестами. Крикнул: "Hе трогать!"
     Галл, нет,  римлянин - в военном плаще, в римском круглом шлеме,
услышал и поехал уверенней,  прямо на Спартака.  Спартак шагнул вперед
(по бокам телохранители, за спиной вынырнул откуда-то Динис). Римлянин
доехал до середины холма,  остановился, крикнул: "Эй, рабы! Генава па-
ла! Красс сжег крепость, он идет сюда и завтра вас догонит! Вот вам от
него подарок!" - торопливо швырнул на землю мешок,  который  до  того
держал левой рукой,  повернул коня и поскакал обратно. Галлы внизу ра-
достно завопили.  Тут же один из всадников с левого фланга проехал пе-
ред строем, нагнулся, зацепил мешок острием копья, подхватил, подъехал
и отдал Спартаку.
     Спартак принял  мешок,  осторожно засунул руку - так и есть!  -
ощупью нашел волосы и вынул отрубленную голову.
     "Ганник!" -  прокатилось  по  рядам.  Рядом  со Спартаком Геллий
сплюнул на землю и сказал вполголоса шепеляво:  "Hу и  дурак,  что  не
ушел.  Я семь раз сбегал от хозяев, вот и живой до сих пор, и с брать-
ями.  А вернемся в Рим - и до хозяев доберусь. А этот бежать не захо-
тел."
     Спартак вдруг громко рассмеялся, обнял левой рукой Геллия и крик-
нул:  "Эй,  римлянин!  Передай Крассу,  пусть не радуется!  У Спартака
двадцать тысяч крепостей - все вам не взять!" Рванул с плеча  красный
плащ, золотая застежка полетела в сторону. Завернул в плащ голову Ган-
ника, отдал Динису:  "Мы справим по Ганнику славную  тризну,  братья!"
Вернулся в строй, яростно махнул Гутруату: "давай!"
     И снова легионная труба запела: "Hазад!" Когорты Первого дрогнули
и медленно попятились вниз по склону.
                              *   *   *
               Говорят, что когда палач выжигает  у  беглого
         клеймо, то повреждает ему ум, словно фурии, поража-
         ющие рассудок и вызывающие безумие,  коснувшись го-
         ловы  человека своими горящими факелами.  Беглый не
         бывает уже хорошим рабом.  Он только и  может,  что
         отлынивать  от  работы,  вредить хозяину и пытаться
         опять сбежать. А другие говорят, что клеймом бегло-
         го лишь метят уже негодную породу. Еще они говорят,
         что беглые - от рождения плохие рабы.
                                                             март 1999
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 09.01.2003 16:24