Борис Акунин. Тефаль, ты думаешь о нас


----------------------------------------------------------------------------
     © Copyright Борис Акунин
     Email: boris@akunin.ru
     

Официальная страница Бориса Акунина: http://akunin.ru/


Оригинал здесь - ONLINE БИБЛИОТЕКА - http://www.bestlibrary.ru

----------------------------------------------------------------------------
     Точным движением иллюзиониста Ягкфи сдернул со стеклянного  куба  белую
драпировку, и взорам попечительской комиссии  предстало  последнее  творение
главного столичного ваятеля.
     После  долгой,  по  меньшей  мере  минутной  паузы   генерал-губернатор
спросил, насупя редкие белесые бровки:
     - Это у тя че?
     - Она самая, - чуть покраснев, ответил Ягкфи.  -  Триумфальная  арка  в
честь 55-летия Великой Победы. Хороша, да?
     Его превосходительство сделался сначала багровым,  потом  сизым  и  под
конец даже лиловым.
     - Ты че? - медленно проговорил он,  начиная  сильно  сердиться.  -  Ты,
блин, че-? Ты на чью мельницу? Ты, генацвали, меня совсем за сявку  держишь?
Мало мне твоей дули на Крымской!  Чтоб  я  перед  выборами  заместо  Василия
Блаженного поставил на Красной площади вот эту.., эту...
     Генерал-губернатор задохнулся, так и не  найдя  достойного  определения
для творения президента Императорской академии изящных художеств.
     Ягкфи быстро обвел взглядом сидящих за столом и понял, что дело  плохо.
Лице, у попечителей были потерянные, а  заместитель  генерал-губернатора  по
строительству, утонченная  душа  и  поклонник  югендстиля,  застроивший  всю
Древнепрестольную чудесными зданиями а-ля Сецессион, кажется, был  близок  к
обмороку.
     Что ж, беднягу  было  понять.  Арка  и  в  самом  деле  смотрелась
премерзко:  гигантская  белая  загогулина,  и  сверху  -  урод-Освободитель,
тычущий в небо фаллообразным автоматом ППШ. В нем-то, автомате, и заключался
весь смысл Конструкции, но не объяснять же это членам комиссии!
     Значит, опять, как во время утверждения памятника Отцу Русского  Флота,
придется прибегнуть к куммупенетрации, с тоскливым чувством подумал Ягкфи. А
что прикажете делать?
     Он посмотрел лиловому генерал-губернатору в маленькие, замутившиеся  от
ярости глазки, переключил растринг  с  шестой  позиции  на  четырнадцатую  и
звучным, размеренным голосом заговорил:
     - Снеся безвкусную эклектическую постройку, запирающую главную  площадь
демократической  России  в  контур  меж  мавзолеем  тоталитарного  идола   и
напоминанием о кровавых годах опричнины, мы очищаем легкие нашей столицы для
вдыхания свежего воздуха нового тысячелетия  и  меняем  весь  энергетический
окрас кровеносной системы столицы с венозно-багряного  на  артериально-алый,
светлый, жизнеутверждающий...
     Через минуту импульс начал  действовать,  и  генерал-губернатор,  будто
погрузившись  в  транс,  стал  одобрительно  покачивать  головой  и   слегка
пошлепывать мягкими губами в такт велеречивой бессмыслице.
     - Да, - сказал  он  наконец.  -  Да,  в  трынду  Василия.  Сука  такая,
вздохнуть площади не дает. Ставь свою хреновину.
     Старика было жалко, но времени оставалось катастрофически мало - не  до
сантиментов. Остальные члены комиссии тут же единогласно утвердили проект, а
пресс-секретарь  его  превосходительства  подошел  и,  обласкав  триумфатора
бархатистыми восточными глазами, шепнул: "Все  моими  стараниями-с.  С  вас,
душа моя, причитается". Жалкий мздоимец. Знал бы он...
     Как обычно, куммупенетрация отняла много  праны,  и  по  широкой  белой
лестнице  генерал-губернаторовой  резиденции  Ягкфи   спускался   совершенно
обессиленным.  Начальник   охраны,   ожидавший   в   вестибюле,   лаконично,
по-военному, доложил:
     -  Через  главный  нельзя.  Демонстранты.  Уже   пронюхали.   Разорвут.
Пожалуйте через черный.
     Но и у черного хода вышло не слава Тефалю. Едва Ягкфи шагнул из дубовых
дверей под холодный ноябрьский дождик, как из-за колонны  выскочил  какой-то
очкастый, бородатый и бросился на зодчего с  кухонным  ножом.  Перехваченный
бдительными телохранителями, забился в их крепких  руках,  истошно  завопил,
клацая зубами:
     - За что, за что ты так ненавидишь Москву,  зверь?!  Что  она,  бедная,
тебе сделала?!
     Ягкфи распорядился отпустить несчастного безумца, а  сам,  опечаленный,
сел в "паккард" и велел ехать домой. Бедные, заблудшие, Тефаль им судья.  Не
ведают, что творят.
     Труднее  всего  было  привыкнуть  к  этой  слепой  ненависти,  хотя   и
москвичей,  конечно,  тоже  понять  .  Подгоняемый  неумолимым  напором
времени, он понаставил на Москве немало отвратительнейших чудищ.  Сначала  -
бронзовый  бестиарий  у  священной  кремлевской  стены,  потом   нарезанного
ломтиками, да еще и пронзенного рогатиной  змееныша  на  Наполеоновой  горе,
потом  ключевой  элемент  всей  Конструкции  -   кошмарного   истукана   над
съежившейся Москвой-рекой. Сего последнего невежественные  туземцы  пытались
подорвать, да уберег Всемилостивый Тефаль.
     Зато теперь, с принятием проекта Триумфальной Арки, задание было  почти
исполнено. Взорвать злосчастный, ни в чем не повинный храм с его  узорчатыми
луковками   -   неделя;   кое-как    соорудить(или,    как    говорит    его
превосходительство, сляпать) белый бетонный каркас с гипсовым автоматчиком -
две  недели;  еще  восемь  дней  на  сборку  замаскированного   в   автомате
гиперлокатора. И тогда  все  будет  готово:  невидимая  дуга  копронаведения
перекинется от автоматного дула к кудлатой башке  пучеглазого  царя,  а  два
корректирующих луча (кольцеобразный микродиапазоновый с Наполеоновой горы  и
диффузионный от Манежных  зверушек)  не  дадут  сигналу  ослабнуть.  Задание
Межзвездного комитета будет выполнено точно и в срок.
     Президент изящной Академии запер за собой дверь  спальни,  встал  перед
зеркалом, покривившись, посмотрел на свое отражение: вислые  щеки,  мясистые
губы,  хрящеватый  ком  носа.  Обитатели  Земли  простодушны,   неиспорчены,
по-своему даже трогательны, только  вот  внешность  у  них  -  с  непривычки
испугаешься. Да  и  привычка  не  больно-то  помогает.  Этак  забудешь,  как
выглядят нормальные лица.
     Он оглянулся, борясь с искушением. А что? Дома никого.  Опять  же  дело
сделано -  себя и побаловать.
     Решительно расстегнул шов, скрытый в жировых складках шеи, взялся рукой
за подбородочные брылы, осторожно потянул,  и  маска  капюшоном  повисла  на
спине.
     Хорош, ох как хорош собой был Ягкфи Еыукуеудш (так на самом деле  звали
существо,  известное  столичным  жителям  под  совсем  иным  именем)  -  той
редкостной,  драгоценной  красотой,  что  встречается  лишь   на   старинных
мезогранских   селенограммах:   точеная   линия   зубохвата,    мужественные
кольцесбросы страмзы, мягкий  лучистый  свет  люминозыров  (особенно  левого
нижнего, прикрытого подрагивающим полупрозрачным стробовеком).
     Милая, милая, произнес про  себя  Ягкфи,  воскрешая  в  памяти  дорогие
сердцу черты. Ты только меня дождись, уже недолго осталось.
     Благодаря системе копронаведения, выстроенной  в  стратегически  важной
точке  планеты  Земля,  третья  ракетная  флотилия   с   Тефалевой   помощью
благополучно преодолеет 36364585900000000 эонов межпланетного пространства и
прецизионно  высадит  на  Ленинских  горах   спасателей   -Министерства   по
чрезвычайным ситуациям.
     За время командировки Ягкфи успел  всей  душой  привязаться  к  славным
игнорамусам, населяющим голубую планету. Им,  бедняжкам,  невдомек,  что  из
невидимых песочных часов их земного  бытия  высыпаются  последние  крупинки.
Земляне радуются, как дети, подсчитывая, сколько дней осталось  до  цифры  с
тремя нулями. Но в миг, когда часы на Спасской башне (которая специально для
этой цели была возведена предшественником Ягкфи, опытным  скаутом  по  имени
Анщвщк Лщтэ) пробьют роковую полночь, наступит  тот  самый  конец  света,  о
котором людей предупреждал еще Шщфтт Ищпщыдщм. Мол, упадет на землю  звезда,
и отворится кладезь бездны, и помрачится солнце, и  обезумеют  компьютеры  -
одним словом,  произойдет  интрапланетарная  микрокатастрофа,  предсказанная
Межзвездным вычислительным центром еще две световые недели назад.
     Земляне предостережения не поняли, и теперь ясно, что это к  лучшему  -
страшно представить, какая бы тут  началась  паника.  Но  паники  не  будет:
магическая  формула,  спасительная  молитва,  с  некоторых  пор  звучащая  в
телеэфире, призвана успокоить туземцев, внедрить в их подсознание оптимизм и
веру в будущее.
     Слава Тефалю, теперь все и в самом деле устроится.  Прилетят  утыканные
антеннами  корабли  спасателей  (невежественные   переводчики   "Откровения"
вообразили, что речь идет о саранче: "у ней были хвосты как у скорпионов,  и
в хвостах ее были жала"), корабли разместят  в  своих  четырехмерных  недрах
всех обитателей Земли, предварительно их усыпив, а проснутся земляне уже  на
планете Вуфер, как две капли воды похожей на  Землю,  только  трава  там  не
зеленая, а  розовая,  и  вода  белая.  На  Буфере  уж  и  отделочные  работы
заканчиваются.
     Возьмет Ягкфи свои три световых  отгула  и  вместе  с  милой  завалится
куда-нибудь на Уигтэлшт Ргещк, подальше от всех. Как изрек  поэт:  "Ещыдууз!
зуксрфтсуещвкуфь!"
     Клянусь Тефалем, лучше не скажешь.